И когда наши планы едва не рухнули, в трудную минуту для Голосов Смерти Крелорс послал нам тебя. Молодое дитя с темным даром, которого должна принять к себе семья ненавистного инквизитора. Как не укрепиться в своей вере, когда происходит нечто подобное?.. Теперь в твоих руках судьбы тысячи некромантов.

   — Но что я должна сделать? Что я могу?.. — резонно спросила я. — Я умею не так много, и брак с Отисом для меня огромная опасность, ведь едва его дядя поймет, кто я…

   — …тебя сожгут, — закончила за меня Элли.

   Ее глаза торжественно сияли, словно то, что сейчас происходит, действительно невероятно важно.

   — Но этого не случится, — поспешно проговорила Эмили. — Ты будешь осторожна и не выдашь себя. И когда наступит нужный момент, ты станешь нашей рукой, которая нанесет самый главный удар.

   — Удар?.. — я не понимала, к чему ведут эти пространственные речи.

   — Кларисса, сестра по дару смерти, так ты пройдешь по этому пути с нами? — спросила некромантка, блеснув мертвым глазом. — Будешь ли ты биться за свою свободу? За братьев и сестер своих?

   Я смешалась под ее тяжелым взглядом, но заставила себя проговорить:

   — Едва я узнала, что за силами обладаю, я мечтала, чтобы клеймо с таких как я, было навсегда снято. Я сделаю все, что будет в моих силах.

   Близняшки синхронно удовлетворенно кивнули.

   — Так что от меня требуется?

   — Ты убьешь государя, — просто сказала Эмили.

   Повисла звенящая тишина. Я едва не рассмеялась, затем вдруг резко поняла, что это никакая не шутка.

   — Я? Государя? Но его охрана…

   — Мы нападем в день твоей свадьбы. На защиту государя встанет множество магов, и нам нужен тот, кто будет рядом с ним, от кого он и его охрана не станет ждать подвоха. Когда ты окажешься рядом, то прикончишь его магией смерти. Он погибнет от той силы, которую так боится. Когда он умрет, Инквизиция окажется деморализована, и наши шансы расквитаться с ней значительно вырастут. На свадебном обряде будет весь их совет, и мы, наконец, с корнем вырвем этот мерзкий сорняк.

   — Но… но хватит ли моей силы? — дрогнувшим голосом спросила я. — Наверняка, государь носит специальные защитные амулеты, а я только начала учиться...

   — Силы тебе хватит, мы позаботимся об этом. Дитя, — черты Эмили вдруг смягчились. — Помни, что все что мы делаем, мы делаем во благо.

   Я открыла рот, чтобы спросить, что все это значит, когда воздух озарил быстро выведенный рукой Элли знак, и мое тело сковало.

   — Молодой некромант может не справиться со столь серьезной задачей. Мы не имеем права рисковать. Поэтому сегодня тебе придется умереть, чтобы возродиться и как драургу завершить эту важную миссию.

   Я хотела закричать, но крик застрял в горле. Отчаяние захлестнуло с такой силой, что я в первые мгновения не смогла даже сделать вдох.

   Из хода позади нас раздались неровные глухие шаги и скрип суставов. Легкое зловоние, достигшее носа, и ледяное покалывание по коже предупредили о том, что приближается нежить. Онемение не дало мне возможности обернуться и увидеть, что происходит. Неужели Энтон, наконец, вспомнил о своем обещании?..

   Но близнецы не выказали никакого удивления, и я поняла, что приближающиеся мертвые — их слуги.

   Костлявые пальцы больно впились в руки, и меня потащили к центру зала. Перед глазами пронеслось безглазое лицо мертвеца, и спина ощутила холод камня алтарной плиты. Где же помощь? Почему нет ни Энтона, ни его людей? Неужели меня действительно оставили на растерзание Голосам?..

   Фигура Крелорса теперь высилась прямо надо мной, фонарь на цепи покачнулся, задетый неловкой нежитью. Холодное лицо статуи все также безучастно смотрело куда-то мимо, игнорируя возню под своими ногами. Возникло странное чувство, будто бог уже давно покинул это место и оставил всякие мысли и о деяниях носителей темного дара, и о том, что с ними происходит. И что ему уже очень давно нет дела ни до кровавых жертв во имя него, ни до совершаемых молитв.

   Зеленоватое свечение окрасило кожу в мертвенный цвет. Я смогла искоса разглядеть очертание магического круга вокруг алтаря и зашептавших заклинание сестер. Одна из них извлекла припрятанный за поясом кинжал, затем достала холщеной мешочек и осыпала лезвие темным порошком. Вторая вытащила пузырек, открывшийся c громким противным звуком.

   Вокруг меня кольцом сомкнулась невидимая глазу сила, источающая хлад, подобный хладу баньши.

   — Для полного и безоговорочного повиновения новорожденного драурга сердце извлекается с последним ударом, — тихо сказала одна из некроманток, сжимающая флакон. — Яд получившей жизнь после смерти змеи запустит изменения тела за семь ударов сердца, но убьет только на восьмом. Не ошибись.

   — Я делаю раба из драурга впервые, но вполне умею считать, — скривилась другая, нарушая весь пафос обряда. — Волнуйся больше о том, как нам сообщить братьям и сестрам, что во имя высшей цели пришлось переступить запреты предков на подчинение себе подобных.

   — Да укажет нам путь Крелорс…

   Я не смогла более смотреть на происходящее и подняла глаза наверх.

   В метрах пяти над нами нависал каменный балкон, лестница к которому незаметно вилась по стене. Светоч и магический круг кидали причудливой тени, и вдруг померещилось, что там, за перилами, кто-то есть.

   Но почему этот кто-то просто смотрит и ничего не делает?..

   Я старалась вглядеться, чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, но лицо склонившейся Эмили загородило балкон. Близко блеснул пузырек.

   — Прими смерть, дабы…

   Внезапный оглушительный взрыв прервал ее тираду. В голове нестерпимо зазвенело. Некромантка охнула и отступила, выронив яд из рук и закрыв уши.

   Топот. Новый взрыв и женский крик.

   Меня с силой подняли с алтаря. Я с изумлением увидела растрепанные темные кудри и знакомое запыленное лицо.

   Магический ток, и онемение спало, давая открыть рот:

   — Идвин?... Идвин, что ты…

   — Бежим, — коротко бросил он, потянув меня за руку.

    Я оглянулась и увидела, что одна из близняшек лежала навзничь. На обгоревшем плаще еще играли искры, камень под телом почернел от сажи. Нежить, что помогала некроманткам, превратилась в дрожащую кучу, голова мертвеца укатилась куда-то вбок.

   Эмили стояла рядом. Уже отошедшая от удара, словно онемев, она смотрела широко распахнутыми глазами на Идвина.

   — Ты… так это ты… — дрогнувшим голосом сказала она, и под ее пальцами полыхнуло зеленью. — Ты как ты посмел… твой двоюродный дед клялся на крови, что ты никогда не пойдешь против нас!

   Идвин резко достал руку из кармана, и в воздух полетела наполненная чем-то серебристым склянка. Я в панике отвернулась.