руках. Но обида сменилась удивлением – из лифта выбежал мужчина с трепыхающимся на ветру багровым балахоном. Осмотревшись он тут же из ружья на бегу дал залп в бок «Кумира» и картечь горячим свинцом впилась в бок.

- Ишьян! – взбодрился Данте.

- Я убью тебя! – «Кумир» отскочил от Данте, когда прикладом ружья его отпихнул в сторону Ишьян.

Но этого не хватило чтобы уничтожить такого врага, мужик лишь отвлёк на себя внимание Кумира, оттягивая его от Данте. Фалькс «Кумира» серповидным лезвием пробил ключицу Ишьяну, затем моментально лента стальным блеском лезвия сверкнула у шеи.

Ладонь Данте сомкнулась на рукояти запасного оружия, и коммандер, воззвав ко всем силам, резко подался вперёд, срывая с плеча нож, и запуская его. Через миг он увидел, как у колена противника мелькнул стальной отблеск и красные брызги.

- Не ты, так пусть будет эта тварь! – лицо Альфонса скрючилось в демоническую гримасу ярости и злобы, а сам он, вынув из плоти нож похрамывая, направился к Сериль, подняв фалькс для удара… будто бы смерть приготовилась забрать ещё одну душу.

Мысли Данте спутались, а в глазах всё заплясало и затряслось, контур зрения стал темнеть, и слуга Императора осознал, что теряет сознание. Он метнул усталый взгляд на руку и увидел, как возле царапины, которой он в суматохе схватки не ощутил, всё краснеет и вздымается кожа. Италиец понял, что оружие «Кумира», лезвие, покрыто ядом и сейчас это гнусное превосходство отравляет его. Тело стало мякнуть и Валерон даже не может встать.

Он чувствует, что разум «Кумира» сейчас направлен на одно – убить Сериль, и Альфонс теперь не остановится. «Кумир ненавидит его, он хочет возмездия, он жаждет войны. Сквозь тошноту и слабость Данте ощутил, как внутри него растёт страх. Умрёт Сериль, погибнут сотни тысяч воинов Императора, и падёт Испания перед ногами «Кумира». Может рухнуть даже Рим.

- Нет! – взревел Данте.

Италиец отбросил эту мысль, только стоило ей родится в мутнеющем сознании. Он сосредоточился, глядя сквозь тьму в поисках оружия. Данте чувствовал, как в нём взывает гнев, как говорит долг и вскипает ярость. Злоба не просто шепчет, она кричит внутри души, и рука воина рыщет по всему полу в поисках меча, очертания которого расплывчатым мерцанием видится где-то посреди плотнеющей тьмы в глазах.

Данте потянулся к клинку, утопая в лавине тёмного холода, пленяющего его тело онемением и слабость. Парень вспомнил Джузеппе Проксима, как тот умирал под натиском врага, чтобы дать жизнь миллионам, вспомнил Аурона Лефорта, погибшего при исполнении долга, дабы сотни тысяч человек освободились из-под ярма рабства, и ощутил свет величия праведной миссии, которую теперь он должен закончить. Такой ли свет ощутил Канцлер, когда восстал против гнилого порядка всей Европы? Ощутили ли Первоначальные крестоносцы тепло и свет в душах, когда погибали во славу Империи?

Тьма нарастала, наполняя разум, туманя его, но понимание важности деяния изгоняло страх и боль. Его друзья и наставники отдали жизнь за Канцлера, забирая с собой врага на тот свет, и Данте мог сделать меньшее?

- Умри во имя духов!

Глаза имперца открылись ещё шире, и он увидел, как противник приблизился к девушке, занося над Сериль фалькс, загораясь фанатичными речами, и одним текущим движением может её распластать. Гнев адреналином хлынул по венам и в мышцы, изгоняя усталость и тяжесть… этого хватило, чтобы он вскочил на ноги.

Данте из последних сил вцепился в рукоять гладиуса и метнул его во врага, через тьму пред глазами. Раздался крик, похожий на стенания порезанного человека, а затем лязг металла о камень, и сквозь темноту Валерон увидел, что лезвие с помощью неимоверной удачи рассекло шею Кумиру, который держится за кровоточащий порез и пятится назад, дальше от Сериль.

Воин Канцлера вытащил пистолет, взяв его в две руки. Всё перед глазами плывёт, и руки трясутся, а прицел так и бродит, шатаясь из стороны в сторону словно мачта в шторме. Но когда он поравнялся с чёрным волосом врага, когда ствол уткнулся в голову, палец прижимает язычок стали со всей силы. Руки сотрясла приятная дрожь, дуло увенчалось секундной вспышкой. Хватило доли секунды и убийственный свинец угодил в лицо «Кумира» прошив его и реактивный патрон детонировал... Тело, лишившись жизненной силы, как подкошенное рухнуло наземь, распластав конечности.

Огромное облегчение и чувство свободы нахлынули волной спокойствия на душу, но никак не уняли боли по всему телу. Данте попятился, ноги стали будто ватные и как только собирался рухнуть, его подхватил на руки Яго.

- Отведи… ме-меня к… Сериль, - пробормотал коммандер. – И-Ишьян.

- Да, вижу, - угрюмо отчеканил брат и заметил на плече Данте маленькое устройство, похожее на пуговицу… увидел он и как из кармана балахона Ишьяна торчит окровавленный планшет, с карточкой от всех дверей во дворце. – Видимо Конвунгар его отправил за нами, когда мы пошли не потому пути. И поставил на тебе этот датчик. Удивительно, как он нас нашёл, когда рядом с тобой электромагнитка сработала.

Яго подтащил брата к девушке и посадил его на жертвенную плиту.

- Се-Сериль, - хватая маленькими глотками воздух лепечет Валерон, пока его брат принялся её вытаскивать из оков, отойдя к трупу «Кумира», чтобы снять с него ключ.

- Ты пр-пр-пришёл за мной, - худые уста девушки, белые от мороза, выдают слабый голос.

- Д-да, Сериль, - слабый голос парня едва слышен в разлихих порывах ветра. – За то-тобой, хоть на-на край св-света.

Едва только губы Валерона сомкнулся, он ощутил, как яд всё же взял над ним власть… он поразил организм, боль довела до изнеможения. Тело превратилось в бессильную форму плоти, лишённую воли и силы. Оно грохнулось рядом Сериль, обратив взгляд остекленевших изумрудных очей в её глаза.

- Проклятье! Данте! Брат!

Уходя в забвение, коммандер краем уха услышал лопасти вертолёта, как он приближается, и уже, когда на его глаза кинулась пелена, и тьма начала сгущаться во взгляде, Данте смог едва-едва различить образ борта корабля, вырвавшегося из поднебесья.

[1] Фалькс – двуручный боевой серп, использовавшийся фракийцами и даками. В современной литературе ее принято называть латинским словом "фалькс" (лат. falx — "серп", "коса"), сами римляне называли такое оружие falx supina (буквально — "обратная серп"), такое название употребляется в "Сатирах" Горация. Трудность в переводе названии составляет то, что слово "falx" могло употребляться как насчет серпа (falx messoria), так и относительно косы (falx foenaria).