– Да, но с двумя отличиями. Во-первых, за посредничество им платили не пациенты, а Инга. Во-вторых, в свое время она действительно направляла больных к нужным специалистам. Кстати, в большинстве случаев Цибулис не требовались услуги человека в онкодиспансере, он сидел там просто для подстраховки, если пациентка решала не идти сразу в «Светочъ» по совету «доброго» доктора из районной поликлиники, а пробовала перепроверить диагноз.

– Так чем же на самом деле занималась Цибулис – вырезала женщинам здоровые ткани?

– О, нет-нет, до такого она, слава тебе, господи, не дошла! Все-таки Инга – не какой-нибудь косметолог или зубной техник, возомнившая себя доктором, а дипломированный онколог с опытом работы… Хотя, пожалуй, тем ужаснее то, что она делала! Цибулис брала женщин с диагнозами, не требующими операционного вмешательства, или нуждающимися в нем, однако ни одна из пациенток не являлась онкологической больной. Гаспарян сказал, что есть заболевания, которые легко спутать с раком – к примеру, фиброаденома или мастопатия. Инга лечила их от этих болезней – разумеется, успешно, ведь они вполне себе излечимы!

– Но пациентки думали, что у них рак, а Цибулис спасает им жизни, да еще и волшебным образом сохраняет грудь!

– Именно так… Чудо-доктор!

– А если бы женщина, скажем, не поверила диагнозу и вместо Цибулис отправилась к другому врачу? – задал вопрос Мономах. – Неужели все соглашались?

– Что ж, ошибки случаются, верно? – пожала плечами Алла. – Они выяснили бы, что рака у них нет, и так обрадовались бы, что и думать забыли бы о неправильном диагнозе! Но, думаю, этого мы не узнаем… Разве что во время судебного процесса, если он окажется достаточно громким: в таком случае те пациентки, которые оказались достаточно рассудительными, чтобы перепроверить диагноз, могут обратиться либо в СК, либо в суд, и мы получим еще больше свидетельств… Но в этом нет необходимости: у нас достаточно материалов, чтобы изолировать Ингу и Басыгина от общества!

– Надолго? – мрачно поинтересовался Мономах.

– Басыгина – пожизненно, ведь он убил трех женщин и пытался убить вас и Дениса Арефьева.

– А Цибулис?

– Она получит достаточно, можете не сомневаться! С другой стороны, Инга активно сотрудничает со следствием, и она…

– Никого не убивала, да?

– Ну почему же никого?

– Что вы имеете в виду?

– Полина Арефьева.

– Значит, Денис был прав? – пробормотал Мономах. – И Ольга погибла из-за этого?

– Мне очень жаль, правда. Она, похоже, была хорошим человеком?

– Очень хорошим!

– Полина ни в какую не желала расставаться с грудью, ведь ей светил выгодный контракт, она надеялась прорваться на международную арену. И вот, когда до достижения заветной цели оставалась пара шагов, на девушку обрушился страшный диагноз! От кого-то из знакомых она услышала о «волшебном» докторе, которая ставит пациенток на ноги, не прибегая к радикальной мастэктомии, и решила во что бы то ни стало попасть к ней. Само собой, Цибулис не хотела ее принимать, ведь это ломало всю отлично выстроенную схему: у Полины был настоящий рак, и лечить его следовало так, как предписано! Тем не менее ее вынудили это сделать, нажав на определенные рычаги и действуя через ее начальство – на всех можно найти управу, если имеешь высоких покровителей.

– И кто же был покровителем Полины?

– Ее последний любовник. Узнав о диагнозе, он к ней охладел, но помочь согласился.

– Так вы поговорили с ним?

– По телефону – он сейчас в командировке. Но ему нечего скрывать: он подтвердил, что воспользовался знакомствами и устроил любовницу к Цибулис. А потом просто забыл о ней.

– Как цинично!

– И не говорите: бросить женщину в тяжелый момент ее жизни… Правда, насколько я понимаю, Полина тоже пользовалась любовником в надежде заполучить выгодные контракты за границей, так что, думаю, она не сильно расстроилась!

– Любому человеку нужна поддержка в трудные минуты, – возразил Мономах. – Вы бы смогли так поступить, даже если бы не любили?

– Нет, – без раздумий ответила Алла. – Нельзя бросать тех, с кем вас что-то связывает, будь то постель или просто дружба… Да даже работа!

– Так что этот мужик, любовник Полины, – отстой!

И тут Алле возразить было нечего.

– Полина, сама того не ведая, нарушила отлично продуманный план Инги, о котором не догадывался даже Батрутдинов, – продолжила она через какое-то время. – Он полагал, что его любовница и в самом деле знает секрет, как вылечить рак, не прибегая к традиционным методам!

– Он же медик…

– Дантист, прошу учесть! Даже если он и имеет понятие об онкологии, то уж точно не в курсе современных методов лечения. Они ведь существуют, кто бы что ни говорил: то, что их применяют выборочно и только отдельные специалисты в ограниченном количестве клиник – проблема особенностей онкологических заболеваний, которые пока что не позволяют выработать единый подход, успешный в большинстве случаев! Конечно, Батрутдинов мог бы и призадуматься: одно дело – хороший процент выздоравливающих, и совсем другое – стопроцентный успех!

– Наверное, он был озабочен только получением прибыли, – хмыкнул Мономах. – Поэтому его не насторожило, что все пациентки любовницы справлялись с тяжелой болезнью!

– Полагаю, вы правы. Видя успех Цибулис, Батрутдинов нашел еще двух специалистов-онкологов, закупил оборудование, в том числе гамма-нож, и отделение онкологии заработало в полную силу. Регина Батрутдинова с самого начала не верила, что из этой затеи что-то выйдет, однако решила, что, раз дело пошло, вставлять палки в колеса не имеет смысла: пациенты Инги и других врачей приносили неплохой дополнительный доход, и ни она, ни ее муж не задумывались, какие именно «эксперименты» проводит в «Светоче» Цибулис!

– Но как же Полина? – вернулся к прерванной теме Мономах. – Почему Цибулис ее…

– Инга решила, что ранняя стадия рака груди, обнаруженная у Полины, позволит ей легко справиться с заболеванием. Без операции она обойтись не могла, но удалила лишь пораженную часть тканей, надеясь, что опухоль не даст метастазов. Она давала Полине герцептин, который заказывала в Штатах, а также проводила щадящую химиотерапию. В малых дозах, иначе Полина могла догадаться, что никакое это не «экспериментальное» лечение, ведь она чувствовала бы себя очень плохо! А так, Арефьева продолжала работать, и никто не догадывался о том, что она – онкологическая больная…

– Пока болезнь не вернулась, – вздохнул Мономах. – Это должно было произойти!

– Ирония в том, что, если бы девушка согласилась на мастэктомию, то выжила бы: Гаспарян видел ее историю болезни и анализы и на сто процентов уверен, что она вернулась бы к нормальной жизни в течение года. Возможно, даже ее карьера не пострадала бы!

– Но я все равно не понимаю…