— Спокойно, bambino, — велел Призрак мопеду. — Я сам разберусь. С чем пожаловали, юный член Совета Джедаев?

Последнее было уже в мой адрес. Я смущенно остановился в дверях:

— Ребята… короче, я пришел сказать…

Призрак пробурчал что-то по-итальянски, похоже, в рифму, и весьма нецензурное. Я пропустил его замечание мимо ушей.

— Я на досуге немного занялся коррупцией и использованием своих связей для достижения личных целей. Короче, татуировщик готов вас принять… кхм, прямо сейчас.

— Короче, короче, — фыркнул Призрак. — Короче у слона. Заладил, тоже мне…

— Призрак, я, конечно, ценю твою скромность, — вмешалась Черная Королева, — но у слона все-таки длиннее.

Единственный человек в цепочке, кто меня иногда поддерживает, — Черная Королева. Правда, мне кажется, только ради их с Призраком непрекращающейся пикировки.

— Откуда ты знаешь? — парировал Призрак. — Ты у меня не видела!

— Зато я видела у слона, — отрезала Королева. — Я не совсем понимаю, на кой мне нужна эта татуировка, но пойду, пожалуй.

— Правильно, — заметила Дария. — Куинни, татуха поможет тебе вызывать фичу. Ты же знаешь, в чем твоя проблема.

— В том, что я не могу найти для нее подходящую форму, — ответила Черная Королева. — Но я не понимаю, при чем здесь какая-то татуха.

— Это ведь не просто татуировка, — вклинился я. — В каждый прокол кожи вставляется микрокомпьютер, наноимплантат, имеющий излучающую антенну.

— Тебе-то откуда знать? — возразил Призрак. — Можно подумать, у тебя такая cazzatta есть уже…

— Есть, — подтвердил я, чувствуя, что краснею. Из участников Проекта татуировку я получил первым, но смутило меня совсем не это.

— Так покажи, — настаивал Призрак.

— Не могу. — Я покраснел еще сильнее.

— Ишь какой стеснительный pacco di merde! — Призрак оставил в покое свой оживший мопед и направился ко мне. — Я могу и не спрашивая посмотреть.

Джинн с Фредди тоже поднялись. Вот черт! Только этого не хватало!

— Сделай себе татуировку и смотри, — огрызнулся я. — Моя татуировка — мое дело!

— Я должен иметь представление, — сказал Призрак, — прежде чем решусь. Ну-ка, ребята, хватайте его!

И все трое бросились на меня. Я действовал рефлекторно — выставив ладони вперед, почувствовал спиной уже знакомою волну тепла и…

Все трое замерли, не добежав до меня пару футов; рука Джинна почти касалась моего запястья.

Этому фокусу научила меня Нааме, попросив применять его только в крайнем случае. Не знаю, что она считала «крайним случаем», но лично я не мог допустить, чтобы эти три хулигана пырились на… мою татуировку.

Девочки вскочили на ноги, грамотно рассредоточившись по помещению, чтобы я не мог накрыть их одним ударом, как парней. Опаснее всего была Леди Лёд, но она находилась далеко.

Я скорчил расстроенную гримасу:

— Да что ж это за напасть-то? Я вам что, чудовище из стимулятора? — Во время работы на стимуляторах то и дело появлялись неожиданные противники, порой страшные, как задница Самуэля. — Я пришел с миром! С радостной новостью! А вы меня хотите на форшмак покрошить, за что?

— Девочки, а он прав, — сказала Тень. — Отпусти ребят, тогда и поговорим.

— Да не вопрос, — согласился я. — Но если они опять полезут, устрою им нейрочесотку. Думаю, вы хорошо знаете, что это.

Нейрочесотка — штука крайне интересная. С ее помощью нам объяснили очень многие вещи, хотя практическое знакомство с этой штукой приятным не назовешь. Как известно, наши ощущения имеют электрическую природу; нервная система, по сути, — проводная система связи и контроля. Чесотка — самый низший уровень сигнализации о неприятностях организма.

Наши сверхспособности в основе своей имеют ту же электрическую природу, поскольку их источником является именно наша нервная система. Потому самое простое, что можно сделать с другим человеком, — вызвать у него чесотку, обмануть его нервы таким образом, чтобы у организма создалось впечатление, будто что-то не так. Но это только начало: следующим шагом в одном направлении будет симуляция болевых ощущений, и конец этого пути — сверхспособность Леди Лёд, которая может «убедить» организм, что у него, например, злокачественная опухоль или инфекция. Ни того, ни другого не будет, но организм «поверит» и начнет разрушать себя сам. А можно, наоборот, «уговорить» организм, что он здоров. И тогда настоящая инфекция будет не в силах выполнить свою программу — организм станет для нее неуязвим.

После всего сказанного Леди Лёд представляется каким-то суперменом, точнее, супервумен, но это не так. Есть еще одно направление — защита. Сила воздействия на организм тем больше, чем меньше сопротивление. С обычным человеком Леди Лёд может сотворить все что угодно, с необученным участником Проекта ей будет сложнее, обученный сможет противостоять ее воздействию в той или иной мере, вплоть до полной неуязвимости. В конце концов, все упирается в количество энергии, вложенной в то или иное действие. А вот откуда берется эта энергия, не знаю даже я.

— Значит, так, — сказал я. — Я снимаю паралич на счет «три», а потом мы тихо, спокойно, как друзья, продолжаем общаться. И замечу, что татуировка усилила мои способности, сами видите насколько. Думаю, это хорошее объяснение тому, зачем ее делать. Раз, два, три…

…Заряд чистого нейрошока я отразил довольно легко. Когда знаешь, чем тебя атакуют, защититься проще. Призрак, конечно, кто же еще?

— Будем считать, что я это не видел, — примирительно сказал я. — И продолжим. Короче…

— У слона, — буркнул Призрак.

— …Апистия ждет вас. Как я понимаю, проблем с выбором сюжета не будет. Процедура не длительная и не болезненная. Порядок прохождения определяйте сами. Я подожду вас за дверью, как будете готовы — выходите.

Черная Королева

Первой выпало идти мне. Кстати, о птичках: я понятия не имела, что бы себе набить. Оставив ребят в коридоре, я зашла в медлаб, где меня уже ждала Апистия.

Странная женщина сидела на высоком столе. Позади стола был 3D-экран для проецирования многочисленных изображений — такими снабжались очень многие устройства, вплоть до тех имитаторов, в которых мы проходили практическое обучение.

На столе стояла только бутылка виски в стекле — дорогая штука, хотя марка не самая лучшая, — и стакан. Второй Апистия держала в руке.

— Тоника нет, — сказала куратор, проследив за направлением моего взгляда. — Выпьешь для храбрости? Процедура безболезненная, но многие боятся.

— Я не боюсь. Но выпить не откажусь.

— Наш человек, — похвалила Апистия, протянув мне стакан.

Я выпила. Виски оказался ожидаемо паршивым, даже хуже, чем то, что продается у нас в Хараре.