Он хохотнул, хотя я не поняла, что смешного он нашел в этой ситуации.

— У нее была масса талантов. Благодаря ей мы получили доступ к многочисленным базам. И выиграли много сделок. Она была очень хитроумной. А еще порочной. И это было ее главным козырем.

Насчет этого я в курсе.

— Ни капли наивности не было в ее крови, как бы она ни пыталась убедить нас в обратном, — с горечью констатировал он. — У нас были обычные отношения начальника и подчиненной. Потом очень быстро они стали… более дружескими.

Удивил! Встретились два психопата. Естественно, они сошлись.

— Она мне очень нравилась, — признался он. — Как ни странно, внешне она была моим идеалом женщины. Что до ее личных качеств, они не особо мне нравились, хотя ее мятежная и дерзкая натура меня возбуждала.

Я повернулась к нему, сделав большие глаза. Он положил руку мне на голову, заставляя снова устремить взгляд в потолок. Я вздохнула.

— Изобел быстро взяла быка за рога, признавшись, что ее ко мне тянет. А я уже сказал, она мне нравилась, но только внешне. Она хотела настоящих отношений, серьезных и искренних.

Она хотела чего-то искреннего? Очень смешно.

— Я не из тех, кто завязывает романы с девицами, тем более серьезные. Поэтому я отказался. Тогда Изобел о чувствах, которые питала ко мне, стала рассказывать членам группы и, в частности, моему отцу. И на меня стали давить.

Эшер снова примолк, но я не осмелилась на него смотреть. Словно одним взглядом могла разорвать тонкую нить, связывающую меня с его прошлым.

— Она так хотела, чтобы мы были вместе, что заставила всех поверить, будто впала из-за меня в депрессию. Будто не может работать со мной, «постоянно думая о том, что я ее оттолкнул».

Он издал короткий смешок. Он насмехался над ней… или над собой?

— Но она столько сделала для сети, что Роберт Скотт ни в какую не хотел ее отпускать. И он заставил меня согласиться на ее просьбу, наверняка решив, что я быстро изменю точку зрения.

Я изумленно распахнула глаза. Она сама вынудила его завязать отношения! Господи, эта женщина реально стерва.

— Изобел делала все, чтобы я в нее влюбился. Начала пользоваться духами, изменила манеру поведения. Пустила в ход все козыри, чтобы мне понравиться. И ей это удалось.

Эшер сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Я был по уши влюблен в эту женщину. Ну, мне так казалось, — тут же поправился он. — Помню, Киара предупреждала, чтобы я был осторожнее, что все идет слишком быстро. А Изобел заверяла меня, что та просто ревнует. Я отдалился от Киары, от Бена и даже от отца, которого начали мучить подозрения. — Он снова помолчал. — Но я ничего не видел. Кроме нее. Именно этого она и добивалась.

Она изолировала его от близких. Она была токсична. Я не представляла, что Эшером можно манипулировать, но у нее получилось. Эта женщина манипулировала человеком, который манипулировал всеми остальными.

Я понимала, почему он смеялся, над кем издевался. Над самим собой.

— Затем в сети разразился негласный кризис. Обнаружилось, что крот отсылал конфиденциальные документы другой сети, а та крала у нас поставщиков и уничтожала запасные базы. Изобел, Элли и Сабрина делали все возможное, чтобы вычислить крота. И ничего не нашли.

Эшер прикурил сигарету, сделал затяжку.

— Ты слушаешь?

— Да, — отозвалась я, нетерпеливо ожидая продолжения.

Он издал короткий смешок, выдохнув дым.

— Эта сеть принадлежала человеку, который называл себя моим сводным братом. И который с помощью серьезных документов давил на отца, чтобы тот поменял своего преемника. То есть меня.

Вот дерьмо. У Эшера был сводный брат?

— Изобел же уговаривала меня уступить место, якобы она боялась за меня. Но ее настойчивость заставила меня серьезно задуматься, и я начал ее подозревать.

Я не поняла и нахмурилась.

— Она категорически настаивала, чтобы я уступил свое место. Тогда я убедил ее, что отец внес изменения в бумаги, переписав их на имя моего сводного брата. Я сам написал эти бумаги, не хватало только его подписи и семейной печати. Но я не осознавал, какой опасности подвергаю отца.

Он сделал новую затяжку.

— Я очень надеялся, что ошибаюсь. Но нет. Кротом оказалась моя стерва-подружка. Она единственная знала, где я спрятал фальшивые бумаги.

У меня невольно приоткрылся рот. Из-за нее случился кризис в сети. И он поймал ее в ловушку.

— Это она с самого начала посылала документы моему «сводному брату». И тут она исчезла вместе с фальшивыми бумагами. И с моим отцом.

Он выдохнул длинную струю дыма. Я с трудом сглотнула.

— Но я не хотел в это верить. Как полный мудак, я убеждал себя, что она сделала это, чтобы защитить меня, и их с моим отцом похитили.

Эшер приподнялся. Глянув на него украдкой, я заметила, что он сжал челюсти. Он не мог себе этого простить.

— Тогда мы начали их искать и искали пять дней, — продолжил он, по-прежнему глядя в пространство. — Моя подружка и отец были в руках моего так называемого сводного брата. Каждую ночь ровно в три часа сорок восемь минут я получал фотографии изувеченной Изобел и отца. Их держали в заключении и мучили из-за сраной семейной разборки.

Он скрипнул зубами.

— Если я хотел увидеть их живыми, то должен был выполнить приказ. Обменять их на официальную печать семьи Скотт. Потому что без печати подпись отца была недействительна.

Его отца похитил человек, утверждавший, что он его сын.

— Я пошел туда один, как он и требовал. Отец был там, он очень ослаб. У меня до сих пор перед глазами эта картина. Он едва стоял на ногах. Был ранен и дрожал от холода. Вот только Изобел рядом с ним не было.

Я нахмурилась. А где же она была?

— Потом я ее увидел. Эта тварь выходила из черного внедорожника… Она была накрашена, никаких следов ран. Подошла к сукину сыну, пока я кричал, чтобы она к нему не приближалась, и они поцеловались прямо у меня на глазах.

О господи, полный караул.

— Он был ее парнем, — насмешливо пояснил Эшер, — больше того, он был ее хозяином.

Я невольно прижала руку к губам. Кошмар какой. Как можно так играть с чувствами человека? И быть настолько злобной?

Его водили за нос с самого начала. А он ничего не заподозрил.

— Он буквально кинул мне это в морду, кичась тем, что его план удался. Потом… он наставил оружие на отца и потребовал семейную печать.

Я села в кровати.