Едва за Викторией и Майлзом захлопнулась дверь спальни, как Майлз заключил молодую жену в объятия и запечатлел на ее губах продолжительный поцелуй.

— Майлз, что ты делаешь? Я не успела даже снять шляпку!

— Как раз шляпку тебе снимать совершенно необязательно, — с ухмылкой заметил он, обхватив ладонями ее бедра. Потом притянул женщину к себе — так крепко, что она явственно ощутила его возбуждение. — Чувствуешь, что ты со мной сделала?

— У нас слишком мало времени, — простонала Виктория, уже изнемогая от страсти.

— Ерунда, времени у нас с избытком. — Майлз ненадолго выпустил ее из рук, стащил сапоги и без особых церемоний повлек супругу к алькову, где красовалось огромное супружеское ложе под балдахином.

— Не смей! — в ужасе прошипела Виктория. — Если мы помнем покрывало, горничные догадаются, чем мы занимались перед обедом!

— Не волнуйся, не помнем, — заверил ее Майлз. — Нам и кровать-то не понадобится.

— Но что же мы будем делать?

— Опробуем новый способ.

Майлз подхватил молодую женщину под мышки, легко приподнял, прижал к стене алькова и велел:

— Обхвати меня ногами за талию, девочка!

Виктория подчинилась, хотя предложение Майлза и показалось ей чересчур экстравагантным. И в тот же миг Майлз одним движением овладел ею. Виктория уткнулась лицом в его плечо, чтобы заглушить страстные стоны, которые с каждым мгновением становились все громче.

Наконец она вся затрепетала от наслаждения и припала к Майлзу, не сразу решившись встать на ноги.

— Мне просто не верится, что у нас все получилось, — хихикнула она. — Бог мой, я оборвала драпировку!

— Подумаешь! Ее ничего не стоит повесить снова… — Вынув из жилетного кармана часы, Майлз посмотрел на них и объявил:

— Между прочим, у нас есть еще целых восемь минут, чтобы привести себя в порядок…

Обед в этот вечер вылился в поистине грандиозное мероприятие. В честь возвращения Майлза и Виктории всем шестерым юным отпрыскам рода Уэлсли было позволено остаться за столом вместе с взрослыми. По этой причине обстановка в столовой была самая непринужденная и оживленная, хотя временами и грозила превратиться в хаос.

Покой воцарился, когда молодежь, покончив с десертом, разошлась по комнатам и представители старшего поколения, прихватив с собой рюмки с ликерами и бренди, перебрались в гостиную и расположились вокруг камина.

Джеймс вынул из коробки сигару и вопросительно посмотрел на дам, дожидаясь, когда ему разрешат курить. Разрешение было получено, после чего Уэлсли-старший, чиркнув спичкой, прикурил, выпустил к потолку струйку голубоватого дыма и с умиротворенным выражением на лице откинулся на спинку кресла.

— Тут такое дело, Майлз… Мы с матерью заказали билеты на пароход на второе октября, — сказал он, повернувшись к сыну. — Хотелось бы узнать о ваших с Викторией планах — собираетесь ли вы отплыть в Штаты вместе с нами?

У Виктории от изумления округлились глаза. Устремив недоумевающий взгляд на мужа, она бросила:

— Отплыть в Штаты? В первый раз об этом слышу… Майлз нахмурился.

— Видишь ли, отец, мы с Викторией это еще не обсуждали…

Джеймс моргнул, неожиданно осознав, что ступил на чрезвычайно зыбкую и опасную почву.

— Извини, сын. Я-то думал, что вы с женой так или иначе этот вопрос решили…

— Мы еще не говорили на эту тему.

— Ну и ладно, не будем сегодня об этом, — вступила в разговор Мери. — Времени у нас достаточно.

Майлз чувствовал на себе испепеляющий взгляд Виктории, но упрямо смотрел перед собой, делая вид, что ничего особенного не происходит.

— Скажи на милость, бабушка, как обстоят дела с лошадьми?

Регина внимательно посмотрела на внука, потом перевела взгляд на его жену. Определенно, у молодых людей снова появилась причина для разногласий, которую необходимо устранить — и как можно скорее.

— Лошадки вели себя просто замечательно, дорогой. На скачках в Эскоте, которые вам с Викторией не довелось посетить, они во всех заездах, кроме двух, заняли призовые места — так что мы в выигрыше.

Лицо Майлза просветлело.

— А первое место тоже за нами? Хотя бы в одном заезде?

Регина покачала головой.

— Увы, нет. Собственно, мы на это не рассчитывали, а потому ставили всякий раз на второе и третье. Принимая во внимание, что лошади еще молоды и неопытны, результаты неплохие. Я возлагаю большие надежды на следующий год. Уверена, настоящий успех у нас впереди.

Майлз кивнул, поскольку и сам считал, что для конюшен Уэлсли следующий год будет определяющим.

— Думаю, Виктория, тебе будет небезынтересно это послушать, — вступила в разговор Мери. — На прошлой неделе я была в гостях у леди Фионы и, в частности, перемолвилась словом с вашим конюхом… жаль, не помню только, как его зовут…

— Джордж, — сказала Виктория. Голос ее звучал тускло, и в нем не чувствовалось даже проблеска интереса к обсуждавшейся теме.

— Да, да. Его зовут Джордж. Верно. Так вот, когда мы с твоей мачехой сидели в гостиной и пили чай, пришел этот самый Джордж и заявил, что кобыла по кличке Спринг Даффодил ждет жеребенка от Кингз Рэнсома. Фиона не сомневалась, что эта новость тебя обрадует…

— Я рада, — пробормотала Виктория.

— Значит, ты все-таки подпустила к Спринг Даффодил Кингз Рэнсома? — с улыбкой спросил у жены Майлз. Эта новость его, в отличие от Виктории, не оставила равнодушным.

— Да, — едва слышно ответила Виктория.

— Отлично. Стало быть, мой совет пришелся ко двору?

— Твой совет не имеет с этим ничего общего, — солгала Виктория, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Мы с Джорджем посовещались и решили, что такая комбинация может оказаться удачной.

Довольная улыбка, появившаяся было на губах Майлза, исчезла.

— Понятно. Как бы то ни было, хорошо, что ни у тебя, ни у меня нет сомнений: спаривание Кингз Рэнсома с этой кобылой может дать неплохие результаты.

Виктория бросила на мужа не слишком любезный взгляд и поднялась с места.

— С вашего разрешения, я удаляюсь. Сегодня мне пришлось проскакать без остановки пару десятков миль, и я очень устала.

— Конечно, дорогая, — ласково отозвалась Мери. — Отправляйся в постельку и постарайся хорошо отдохнуть.

Виктория отвесила всем присутствующим короткий прощальный кивок, повернулась и вышла из гостиной.

— Извини, Майлз, что я завел разговор об Америке, — быстро проговорил Джеймс, когда его невестка удалилась. — Я ведь не знал, что ты и словом не обмолвился Виктории о предстоящем отъезде.

— Это моя вина, — сказал Майлз. — Я был просто обязан поговорить с ней. Но не поговорил. Все никак не мог выбрать для этого подходящее время.