Так что Роби перешел к следующей мишени, представляющей интерес.

Халид бен Талал, один из саудовских принцев, завсегдатай списка «Форбс 400», богатством превосходивший даже Риверу.

И снова Роби прикрыл глаза, на сей раз перенесясь сквозь расстояния и время в Коста-дель-Соль.

На третью ночь мишень прошествовала прямо в перекрестье его прицела вкупе с палестинцем и русским – геополитически маловероятной парочки. Талал покинул свою автоколонну и поднялся по трапу в здоровенный самолет. На несколько секунд Роби потерял его из виду. Но затем Талал сел прямо напротив товарищей-заговорщиков.

Выстрел Уилла угодил ему ровнехонько в центр лба. Выжить ни шанса. Роби уложил двоих телохранителей, вывел из строя самолет, выполнил отход и, не прошло и часа, уже сел на медленный паром до Барселоны.

Чистое убийство, чистый отход. И, правду говоря, в мусульманском мире бен Талал был не так уж популярен. Для умеренных его идеи были чересчур радикальны. Правящая династия прекрасно сознавала, что он жаждет ее низвергнуть, и в основном по ее повелению Роби и выслали на задание. Даже исламские фундаменталисты предпочитали обходить Талала за милю, потому что не доверяли его тесным связям с западными капиталистами…

Откинувшись на спинку кресла, Уилл потер виски. Если б он не бросил, то закурил бы прямо сейчас. Ему требовался какой-нибудь отвлекающий фактор, чтобы отделаться от ощущения полного краха. Что-то брезжит перед ним. Быть может, истина, так нужный ему ответ… Но ответ не приходил.

Он снова перебрал три миссии, предшествовавшие Ривере и бен Талалу. Каждый шаг, как с латиносом и мусульманином. Чистое исполнение, чистый отход – все до единого.

А если не один из них, то кто же?

Достав пистолет, Роби положил его на стол перед собой стволом от себя. Уставился на «Глок». Чудесное оружие, почти всегда действующее без изъяна. Это не серийное изделие. Оно подогнано под его ладонь, его хватку и его стиль стрельбы. Каждая деталь изготовлена с дотошностью, делающей успех предрешенным. Но дело тут не только в точности прицела. В каждой миссии миллион деталей, и если даст сбой хоть одна, та же участь постигнет и миссию. Для Роби наиболее простой частью являлось само убийство. В этом он был дока и имел подобие контроля над событиями. Остальные части головоломок зачастую сводились к тому, чтобы свою работу выполнили другие и были ему совершенно неподконтрольны.

Роби не всегда убивал во имя правительства США. Он работал и для других, сплошь союзников американцев. Вот что привлекло их внимание. Платили по эту сторону Атлантики лучше, но будь это только ради денег, Роби давным-давно сменил бы профессию.

Он соглашался на все эти задания отнюдь не без причины – брал на мушку одного монстра за другим. Никогда не говорил об этом ни с кем, да и вряд ли когда-нибудь заговорит. Не то чтобы воспоминания были чересчур болезненны. Просто Роби заморозил эту часть своего рассудка. Он просто не в состоянии произнести об этом хоть одно предложение. Именно так ему и хотелось. Чуть меньше – и он попросту расклеился бы и не смог функционировать.

Уилл встал из-за стола. Ощущение провала навалилось страшным бременем.

Едва он протянул руку к дверце машины, как телефон зазвонил.

Синий.

Они отследили военные связи между Кёртисом Гетти, Риком Уиндом и Лео Брумом. Все трое служили вместе.

– Выезжаю, – бросил Роби.

– Одно отделение, – сообщил Синий, в чьем кабинете сидели они с Уиллом. – Они воевали вместе на протяжении всей кампании, включая передислокации, – Первая в Заливе.

– Неудивительно, что Джули не знала об этом, – заметил Роби. – Она тогда даже не родилась.

– А ее отец о службе держал язык за зубами, – подхватил Синий. – Может, он даже жене не говорил.

– Я знаю, что некоторые солдаты не любят распространяться о своем боевом опыте, но факт самой службы в войсках обычно не утаивают. В его личном деле нет никаких намеков на основания для подобной секретности?

– Возможно. – Синий выудил из стопки на столе очередную манильскую папку. – Как вам известно, во время Первой войны в Заливе в Багдад союзные войска на самом деле не вступали. Миссия заключалась в изгнании Саддама Хусейна из Кувейта, и эта миссия была выполнена.

– Сто дней, – сказал Роби. – Помню.

– Верно. Итак, согласно сообщениям, иракцы порядком награбили в Кувейте, каковой является одним из богатейших государств в Заливе. Наличные, золото, драгоценные камни, всякое такое…

– Дело клонится туда, куда я подумал?

– Доказать ничего невозможно, но похоже на то, что Гетти, Уинд и Брум в Кувейте были охочи до чужого добра. Всех троих уволили на общих основаниях.

– Джули вы сказали, что ее папаша получил почетную отставку по медицинским основаниям.

– Это правда. Сказал.

– Если они были замешаны в воровстве, как, по-вашему, могли они протащить трофеи обратно в Штаты? Ни один из троих на богача не похож, – возразил Роби. – Гетти зарабатывали дерьмовой работенкой и жили в дерьмовом дуплексе. У Уиндов никаких богатств не было. И я видел квартиру Брумов. Ничего особенного.

– Кёртис Гетти, вероятно, бóльшую часть просто вынюхал. Финансы Рика Уинда показывают, что он никогда особо не зарабатывал, но притом владел домом и ломбардом. Опять же, мы не можем найти никаких записей о том, из каких средств он заплатил за предприятие.

– Но притом получал полную казенную пенсию. Как такое возможно, если его считали вором?

– «Считали» здесь ключевое слово. Полагаю, за недостаточностью улик. Но увольнение на общих основаниях говорит о многом, потому что по всем остальным статьям его послужного списка в войсках ему причиталась самая что ни на есть почетная отставка.

– Значит, в конце концов его взяли за задницу?

– И он явно не стал это опротестовывать. Опять же, это говорит об очень многом. Если он похитил что-то, но всё равно получил полную пенсию, а тюремного срока не получил, да притом удержал плоды своей кражи, Уинд, наверное, считал, что легко отделался.

– А если он разбогател воровством, зачем ему пенсия?

– Мы не знаем, много ли им удалось умыкнуть. Может, он считал это своей заначкой на черный день и решил продолжать получать казенные деньги.

– А Лео Брум?

– Вот здесь мы сорвали банк. Его квартира в округе Колумбия не бог весть что, но у них был дом на берегу океана в Бока-Ратоне, и мы отследили инвестиционный портфель, который он держал на другое имя. На общую сумму около четырех миллионов.

– Ладно, по крайней мере, он, похоже, кувейтцев пощипал. Значит, по-вашему, кто-то решил с ними посчитаться спустя столько времени? А к чему втыкать в самую середку меня?

– Вы-то и есть деталь, внушающая тревогу, Роби. Эти трое отставников в схему худо-бедно укладываются. А вот вы – нет. – Синий закрыл папку и посмотрел на него через стол. – Вы прошлись по своим недавним заданиям?