– Значит, в войсках они могли знать друг друга, – подытожил Роби.

– А что, если в конечном итоге это не имеет к тебе ровным счетом никакого отношения? Они вместе были в армии; может, у них имелся общий секрет… А теперь он им аукнулся.

– Это по-прежнему не объясняет, почему нам с Джули дали сойти с того автобуса. Или почему они промазали по нам с тобой перед «Доннеллиз».

– Нет, пожалуй, не объясняет. Ты говоришь, ему позволили ускользнуть после того, как убили его жену. Часть игры, говоришь ты. Может, они с тобой и играют, но во всем этом должна быть какая-то цель.

– Я уверен, что цель есть, и железобетонная. Вот только не знаю какая.

– Если это какого-то рода состязание между тобой и ими, оно должно как-то увязываться с твоим прошлым. Об этом ты не думал?

– Думал. Но должен обдумать куда основательнее.

– В какого рода ремесле ты подвизаешься, Роби? СКРМО не настоящая твоя крыша, но явно есть где-то еще в федеральном правительстве.

Он пил свой кофе, не отозвавшись ни словом, потому ни слова сказать не мог.

– Я не уполномочена, поэтому твои губы не шевелятся? – спросила Вэнс.

– Не я пишу правила. Порой они – отстой, как сейчас, но всё равно правила есть правила. Извини, Никки.

– Хорошо. Отвечать ты не обязан, но выслушай меня, лады?

Роби кивнул.

– По-моему, ты был в квартире Джейн Уинд, чтобы убить ее в ходе некоего санкционированного акта. Вот только почему-то не нажал на спусковой крючок. Но кто-то еще нажал с дальней дистанции. Ты отнес младшего ребенка в безопасное место, после чего смылся оттуда. Потом тебя припахали к расследованию преступления, очевидцем которого ты был, под эгидой значка СКРМО. – Николь помолчала, приглядываясь к нему. – Как я справляюсь?

– Ты – агент ФБР, меньшего я и не ожидал.

– Расскажи мне о покушении на Уинд.

– На самом деле оно не было санкционировано. Меня не должны были привлекать, но привлекли. Человек, сделавший это, сейчас стал грудой обугленных костей.

– Подбирают болтающиеся концы?

– На мой взгляд, ага.

– Значит, кто-то играет с тобой, закапывая тебя поглубже. Смахивает на то, что все началось с твоей вылазки к Джейн Уинд. Ее благоверный был уже покойником. Итак, она умирает. Уиндов с дороги убрали. Пункт первый.

Роби допил свой кофе и выпрямился с более внимательным видом.

– Продолжай.

– Пункт два. Убиты родители Джули. Мы знаем, что они дружили с Брумами. А на руках Рика Уинда и Кёртиса Гетти были одинаковые татуировки. Должно быть, со времени совместной службы в войсках. Твои люди уже увязали их между собой?

– Еще работают над этим.

– Пункт третий. Итак, Гетти, Брум и Уинд, включая и их супруг – или, в случае Уинд, бывших жен, – все мертвы.

Кивнув, Роби подхватил нить.

– Я пытаюсь улизнуть на том автобусе. Они знали, что я это сделаю. Джули направляют на тот же самый автобус запиской, якобы исходящей от ее матери. Мы сходим, автобус взрывается.

– А нападение перед «Доннеллиз», где нас с тобой должны были прикончить?

– Очередное очковтирательство, очередные игры с моим рассудком.

– Ничего себе игры… Погибла масса невинных людей, Роби.

– Того, кто за этим стоит, сопутствующий ущерб не колышет. Для него это шахматные фигуры, и ничего более.

– Что ж, я бы с радостью нацепила пару браслетов на людей, рассуждающих подобным образом…

– Но какова конечная цель? К чему все это?

Она сделала еще глоток кофе.

– Так где же ты сегодня спал?

Не успела Вэнс закончить вопрос, как перед мысленным взором Роби вспыхнул образ обнаженной Энни Ламберт, сидящей на нем верхом.

– Я почти не спал, – правдиво сознался он.

Принесли их еду, и какое-то время они занимались расчисткой завалов из яиц, бекона, тостов и картофельных оладий. Наконец покончив с этим, Вэнс отодвинула тарелку и поинтересовалась:

– И как ты намерен атаковать?

– Приоритет номер один – безопасность Джули. Очевидно, в нашей конторе окопался «крот», и я вынужден рассчитывать на Бюро.

– Мы сделаем все возможное, чтобы с ее головы и волос не упал. Каков второй приоритет?

– Я должен выяснить, кто из моего прошлого домогается меня настолько отчаянно.

– У тебя много вариантов.

– Чересчур. Но я должен проредить их, и как можно быстрее.

– Думаешь, у этой штуки есть часовой механизм?

– Вообще-то я думаю, что будильник вот-вот прозвонит.

– И что же будем делать?

– Совершим путешествие далеко-далеко отсюда.

– Ты уезжаешь? – изумилась Вэнс.

– Нет, не уезжаю.

Роби сидел в тесной комнатенке, служившей ему кабинетом последние пять лет. Ни один одутловатый мужчина среднего возраста в помятом костюме не явился, чтобы вручить ему очередную флешку. Он пришел сюда не ради очередного задания. Он пришел оглядеть те, что были раньше.

Путешествие, о котором Уилл говорил Вэнс, он проделывал в собственном рассудке. Смотрел на экран компьютера перед собой. А с экрана на него смотрели рапорты о его последних пяти заданиях, уводившие Роби в прошлое на целый год.

Он устранил – по крайней мере на первое время – три из них. Последние два задержали его внимание по паре причин: во‑первых, они были самыми недавними, а во‑вторых, затрагивали мишени с длинными руками и множеством друзей.

Уилл нажал несколько компьютерных клавиш, и на экране появилось изображение покойного Карлоса Риверы. Когда Роби видел этого латиноса в последний раз, тот крыл его матом в Подземном Эдинбурге. Уилл убил Риверу и его телохранителей и, как считал сам, ушел, не обнаружив себя.

У Риверы остался младший брат Донато, прибравший к рукам изрядную долю деятельности картеля брата. Досье Донато гласило, что в жестокости тот усопшему брату не уступит, но куда менее амбициозен. Он довольствуется тем, что правит своей наркоимперией, не суя нос в политическую ситуацию в Мексике. Не исключено, что как раз из-за случившегося со старшим братом. И все же он может желать мести за смерть Карлоса. И если установил личность Роби через его контролера, то мог раздобыть и нужную для этого информацию.

Роби прокрутил перед мысленным взором события, увенчавшиеся убийством Карлоса сотоварищи. Завершив этот процесс, он подумал: «Мне что, надо лететь в Мексику и попытаться прикончить Донато?»

Но глубинным утробным чутьем Уилл ощущал, что родне убитого наплевать с высокой горки на то, кто пришил Риверу. Младший братец жив и недурно справляется и без старшего.