А больше не смог бы вообще ничего. Как молотком по голове. Вышибло все мысли. Сидишь болван болваном. Аннабель – и умерла? Покончила с собой?!

Невыносимо смотреть на их слезы, но идти некуда. И Адам выглядит ненамного лучше их, стоит и пялится на больничный кафель под ногами.

По идее, нужно чувствовать облегчение. Не умрешь нынешней ночью, правда же.

Так почему никакого облегчения?

Он попробовал затянуться, понял, что сигарета уже догорела до фильтра, пока сидел и тупо глазел в никуда…

Погодите-ка!

Он посмотрел на Адама и беззвучно выговорил, изобразил губами:

– Где Джек?

Но священник лишь угрюмо помотал головой. «Что за чертовщина?»

Феликс встал, подошел к нему и отвел в сторону.

– Колись, – кратко велел ему.

– Он ушел, – беспомощно пожав плечами, промямлил Адам.

– Куда?

– Не знаем. Он… в общем, когда нам сообщили, он просто встал и ушел.

– Что-нибудь сказал?

Похоже, молодой священник вот-вот расплачется.

– Я умудрился погубить даже ее – вот что он сказал. И ушел.

Феликс осмотрелся:

– Он вышел из больницы?

– Он взял такси и поехал. Феликс…

– Что?

– Он скверно выглядел.

– В смысле? – осведомился стрелок.

– В смысле… как безумный – так.

Только этого не хватало. Феликс взглянул на Кота с Даветт. Те синхронно плакали.

Лучше некуда.

Наконец Даветт уложила Кота в главной спальне люкса. Молчание Кота на пути из госпиталя до отеля нервировало горше его рыданий. Даветт так и заснула, глядя на него, свернулась калачиком на краю кровати. Адам отрубился в кресле у кровати. А Феликс сидел у панорамного окна с видом на торговый центр «Галерея». Пепельница рядом заполнилась до краев.

«Закат такой красивый».

«Вашу мать».

Он посмотрел на часы. Пять вечера. И никаких признаков Джека. Ни звонка, ни слова. И непонятно, куда подевался.

Он посмотрел на спящую троицу. Ну, их не в чем упрекнуть. Феликс даже позавидовал им. Он сам очень устал – но тревога отняла у усталости сон. Феликс привез оставшихся в отель, потому что туда планировали ехать с самого начала.

А еще потому, что не знал, куда деваться.

Никаких новостей от Ворона. Феликс дюжину раз звонил в больницу. Звонил епископу – покойному епископу – и в офис, и в собор, и домой. Трижды звонил в новый дом Команды – безответно. Каждый раз Феликс представлял, как пиликает телефон в разгромленной мастерской Карла.

Феликс медленно встал, подумал проскользнуть в другую комнату и снова обзвонить, что можно. Но ведь бесполезно. Ворон точно не там. И сегодня там не был.

«Я умудрился погубить даже ее».

А эти трое без него выглядят такими мелкими и жалкими.

Затем он подумал, что они выглядят в точности, как он себя чувствует, сунул еще один окурок в пепельницу и уставился на клятый закат.

– Где Джек? – спросили через секунду за спиной.

Феликс обернулся. А, Кот. Выглядит получше. Все еще бледный осунувшийся подранок – но лучше. Сон лечит как ни крути.

– Где Джек? – глядя на пустой стул рядом с Феликсом, повторил он.

– Не знаю.

– Что значит «не знаю»?

– Значит то, что он ушел. Был в госпитале – и ушел. С тех пор его не видели.

– Но уже почти ночь!

– Ну да.

– Я не понимаю! – воскликнул Кот.

Феликсу захотелось сказать, что он тоже не понимает. Или, по крайней мере, надеется на то, что не понимает.

Но он не сказал этого, а преподнес Коту все, что узнал. Когда Феликс сказал про слова Джека, переданные Адамом, тот пристально всмотрелся в лицо, ожидая реакции.

И не дождался. Всё те же замешательство и тревога.

Он заметил, что Даветт со священником проснулись и слушают.

– Я надеялся, ты знаешь что-нибудь, – сказал Феликс.

– Нет. Я был вроде… не в себе.

– Да, но ты же знаешь Джека лучше, чем любой из нас, – сказал Феликс и не подумав добавил: – Фактически ты – единственный, знающий его уже годы…

И тут он заткнулся, потому что дошло и накатило. И до Кота. И до остальных.

Два месяца назад – команда Ворона в полном составе. Солдаты, деньги, Карл, Аннабель, Кот, монстры разбегаются и прячутся. А теперь – один Кот… во всяком случае, в этой комнате.

У Феликса перехватило дыхание. Но Кот, похоже, справился. Пару раз глубоко вдохнул, сосредоточился – и порядок.

Феликс подумал, что Вишневый все-таки крут. Но ладно, пора за дело.

– Как думаешь, после Аннабель – куда он мог отправиться? Напиться? Или…

Кот задумался – и ответил, голосом ясным и спокойным.

– Может быть. Он – как и мы все – любил ее. Он мог напиться.

– Где?

– Э-э…

– Ты же знаешь его любимые заведения. Куда он мог пойти?

Кот кивнул, задумался, затем встал, пошел к кровати, уселся подле телефона и копался под столиком, пока не отыскал телефонную книгу. Одну руку уложил на телефон, второй – полистал – и остановился.

– Хм, дело в том, что все его места, ну, те, про которые я знаю, – они ведь известны им. И он туда не пойдет, ведь они могут искать там. То есть он может пойти только в места, неизвестные им. Места, в которых он не завсегдатай. А это же где угодно.

Он оставил книгу.

– Наверное, придется нам дожидаться его. Он же знает: мы должны ожидать здесь отправления самолета.

Самолет?.. Ах, да – Феликс вспомнил про рейс в Рим. Но вряд ли Джек Ворон сейчас думает про него.

– А где его любимое место? – равнодушно спросил Феликс.

– Э-э, ну, «Адольфус». Джек любит это место, и номера, и сервис. А бар особенно. Но туда не пойдет, потому что там они уж точно будут искать его.

– Позвони-ка им, – по-прежнему равнодушно предложил Феликс.

– Да брось, он туда не пойдет, – мрачно объявил Кот. – Они же знают про «Адольфус»!

– Все равно стоит попробовать, – пожав плечами, заметил Феликс. – Это значило бы напрашиваться самому, а Джек…

– Хочешь, чтобы я позвонил сам? – спросил Феликс, и теперь его голос соответствовал настроению.

Кот молча посмотрел на него, затем взял телефон и набрал номер. Похоже, Кот прекрасно помнил эти цифры и узнал ответившего.