— Все это не так… — воспротивилась было женщина, но Ангел не дал ей договорить.

— А как? Объясни, — жестоко потребовал он. Даже сейчас, раздавленная, с набухшими от слез глазами, Зина не потеряла своего очарования.

Выглядела этакой беспомощной сказочной Машенькой, которую обидел серый волк.

— Послушай, детка, я совсем не подхожу на роль утешителя. Ты меня знаешь только с одной стороны. Если ты будешь очень упираться, так я могу тебе доказать, что бываю очень даже плохим мальчиком. — Ангел сел напротив, накрошил в трубку табачку и, сунув в нее зажженную спичку, сладостно затянулся:

— Я жду исчерпывающего рассказа, крошка.

— Его зовут Валерий. Я знаю его шесть лет, — вздохнув, заговорила Зинаида. — Еще тот самец! Может, тебе это покажется странным, но именно он лишил меня в свое время невинности. Он же сделал меня и проституткой. Жениться обещал, гад! А у самого в это время была очаровательная жена и двое сыновей.

Одному четырнадцать лет, а другому пятнадцать. Я же в него была влюблена, как кошка! Мне было семнадцать лет, все виделось сквозь розовые очки. А тут он — взрослый солидный мужчина, едва ли не каждый месяц меняет дорогие тачки. Водил меня по кабакам, ну я и не устояла, отдалась ему где-то в загородном доме.

Потом из меня два дня кровь текла.

— Опусти ты эти душещипательные подробности, крошка, — без тени сострадания перебил ее Ангел. — Дело говори! Что дальше было?

Зина невесело усмехнулась:

— Потом он меня проиграл в карты, как какой-нибудь мелкий фраер.

Жалко ему было отдавать тысячу баксов, видите ли. Целый месяц жила с каким-то пузатым и потным турком. Тот огромный был, как глыба, а стручок-то у него маленький! — мстительно произнесла сквозь зубы Зина. — Только щекотал, и никакого удовольствия.

По лицу Ангела скользнула презрительная улыбка — в какие бы одежды бабы ни рядились, а если разобраться, все на одно лицо!

— Дальше! — потребовал он.

— А что дальше-то? — возмутилась Зинаида. — Потом все как по накатанной. Сначала у меня появился второй, потом третий, — она немного помолчала. — Четвертый зацепил меня крепко. Валерий свел меня с ним на одной из презентаций. Он оказался каким-то очень влиятельным финансовым тузом. Ему тогда еще и тридцати не было, а у него уже счета в швейцарском банке имелись с восемью нулями.

— Он тебе сам, что ли, об этом доложил? — поморщился Ангел.

Зина рассеянно захлопала глазами, а потом пояснила:

— Он мне показал свои кредитные карточки.

— И что же потом с ним случилось? — поинтересовался Владимир.

— Его убили! — голос девушки прозвучал глухо.

— Вот как плохо иметь длинный язык. Если хапнул, так, будь добр, держи язык за зубами, — наставительно прокомментировал Ангел.

— После него у меня с год никого не было, — пропустив замечание Владимира мимо ушей, продолжала Зинаида. — Никак не могла залечить душевную рану. Я ни с кем не хотела встречаться, не могла никого видеть, а когда немного отошла, в моей судьбе вновь возник Валерий. За это время он сделал блестящую карьеру. Вступил в одну из демократических партий, потом приглянулся кому-то наверху, и его продвинули в вице-губернаторы области. Я не знаю, чем он занимался, но он очень непростой и темный человек. Именно он приказал мне познакомиться с тобой. Откуда-то ему стало известно, что ты любишь захаживать в тот самый бар поздно вечером, перед самым закрытием. Ему также было известно, что ты далеко не монах и наверняка захочешь пригласить симпатичную девушку на ночь. И, представь себе, не сможешь пройти мимо меня. Как видишь, он в тебе не ошибся.

— Стратег, — едко согласился Ангел. — Зачем ему это было нужно?

— Он мне приказал, чтобы я все время находилась рядом с тобой.

Узнавала, чем ты занимаешься, и запоминала людей, что встречаются с тобой.

— Как ты с ним общаешься? — спросил Ангел.

— У меня есть его телефон, — поколебавшись, призналась Зинаида.

— Ах ты, стерва! — вспылил Владимир. — Так, значит, это была его идея навязать мне твое общество, когда я собирался в Москву?! — Он ухватился за вьющийся локон Зины и притянул ее к себе. — Ты же все время вопила, что тебя изнасиловали! Так это все было подстроено?! Ну, говори же, стерва! Чего молчишь?! — тряс он любовницу за волосы.

Ангел чувствовал, что теряет самообладание. Нечто подобное с ним произошло однажды в далекой сибирской деревушке, где он случайно столкнулся с чужаками. Тогда он отправил на тот свет сразу троих. Просто в голове что-то замкнуло, и он, уже не отдавая себе отчета, действовал автоматически. Ангел так и не сумел понять впоследствии, что же это тогда с ним произошло — отточенная выучка бывалого урки, готового ко всяким неприятностям, или помутнение разума.

Одним резким движением он мог перешибить сейчас Зинаиде позвонки и, как поломанную куклу, швырнуть куда-нибудь в угол. Лицо девушки исказилось от ужаса.

— Да. Это правда, — Зина с трудом смогла справиться с охватившим ее испугом. — Только не пугай меня, пожалуйста. Я сама не знаю, что со мной происходит. Но я вдруг поняла, что ты нужен мне. Я буду твоей собакой, можешь бить меня, но не прогоняй. Мне некуда идти!

Ангел прикрыл глаза, со всей силы сжал кулаки и резко выдохнул.

Сейчас следовало выдержать продолжительную паузу. Но после такой вспышки ярости она дается труднее всего. Молчание продолжалось не более пятнадцати секунд.

— Поди прочь… стерва! — процедил Ангел, окидывая Зину ледяным взглядом. — Чтобы ты никогда больше не показывалась на моем пути. Если я тебя увижу хотя бы еще раз, то просто разорву напополам, — многозначительно и спокойно пообещал вор.

Ангел узнавал свой голос, слышал собственные интонации, но он никак не мог отделаться от ощущения, что сказанное произнес какой-то неведомый ему человек. Самое ужасное заключалось в том, что Зинаида очень нравилась ему.

Ни с одной из женщин ему не было так хорошо и спокойно. Подобное открытие он сделал буквально в первые минуты их встречи. И законник имел все основания полагать, что самые прекрасные часы в их общении еще не наступили. Жаль, что все вышло так мерзко.

— Я никуда не пойду! Ты ведь не хочешь этого? — внезапно произнесла женщина, и в голосе ее сквозила плохо скрываемая надежда. Ангел готов был поклясться, что в ее словах отсутствовала фальшь. — Не хочешь ведь, правда?

Ну как объяснить этой дуре, что веру не меняют в одночасье. Да и потом, как поверить человеку, уже единожды солгавшему?

— Правда, — выдавил из себя Ангел. И к собственному удивлению, не почувствовал в своей душе никакого раздрая.

Все выглядело органично. Он возвращался к себе прежнему, к мальчишке из далекого сибирского поселка, влюбившемуся в красивую зэчку, для сладостных встреч с которой приберегал утаенные полтинники.