* * *

Валерий Валентинович находился в своем кабинетe, когда, негромко постучавшись, в комнату вошел Кириллов и аккуратно положил перед ним листок бумаги:

— Вот то, что вы просили.

Лукьянов одобрительно кивнул и взял несколько листков, скрепленных степлером.

— Так, ясно, — внимательно вчитывался он в фамилии. — Ого! Какие неожиданные здесь люди, а все прибеднялись, денег у них нет! И не совестно врать таким серьезным людям?

— Этот список еще не окончательный, — предупредил Влас Петрович. — Пока мы работаем с теми, кто пожелал иметь два-три процента. Но уже и сейчас можно с уверенностью сказать, что к нам должен перейти контрольный пакет акций.

— Очень хорошо, — кивнул Лукьянов. — У Ефимовича есть такой список?

— Они получили его от Горюнова. Мы ничего не могли поделать, на участников аукциона законные вышли через него, — сообщил старый разведчик.

— Сука! — не выдержав, выругался Валерий Валентинович. — Захотел кормиться из двух рук. Теперь пускай с ангелами побеседует.

— Конечно, этот список у них далеко не полный, поэтому повлиять на итоги аукциона они не сумеют, — поспешил остудить гнев хозяина преданный помощник.

Лукьянов понимал, что до Ефимовича им никак не дотянуться. Этот старик чрезвычайно осторожен и коварен, как медведь-шатун. Привязанностей он тоже не имеет, и вообще создавалось впечатление, что Ефимович вел необычайно затворнический образ жизни, в сравнении с которым даже самые строгие пустынники выглядели завзятыми любителями развлечений.

— У меня возникло ощущение, что воры подозревают о нашем интересе к торгам, — неожиданно высказался Кириллов.

— Мы же действуем через подставных лиц, — насторожился Лукьянов. — На чем основаны такие догадки?

— Они стали действовать не так прямолинейно.

— Оно и понятно, — хмыкнул Валерий Валентинович, — должны же они чему-то научиться. Как Ангел?

— После покушений ведет себя очень осторожно. Никому не доверяет, — сообщил Влас Петрович. — Может, попытаться устранить его еще раз? Я тут прикинул, выявил в его охране кое-какие слабые места.

Лукьянов сцепил пальцы в замок, размышляя, потом уверенно ответил:

— Пока в этом нет необходимости. Он нам неопасен. Но наблюдение не снимать.

— Мы не теряем его ни на одну секунду.

— Кто может стоять за Ангелом? — поинтересовался Лукьянов.

— За ним стоит Варяг. Фигура крупная. Один из самых влиятельных воров в законе всей России…

— Можешь не рассказывать, я слышал, — отмахнулся Лукьянов. — Он может помешать сделке?

— Да, — лаконично ответил Кириллов.

— Но, насколько мне известно, он сейчас находится на зоне! — удивился Валерий Валентинович.

На губах Кириллова промелькнула едва заметная улыбка, наивность Валерия Валентиновича умиляла:

— Это ничего не значит! Он в курсе всего, что происходит на воле.

— Вот даже как! — снова не сумел скрыть удивления Лукьянов. — А устранить его возможно? — Кириллов отрицательно покачал головой:

— Думаю, вряд ли. Насколько мне известно, он сумел подмять под себя даже начальника зоны. Тот без одобрения Варяга даже шагу сделать не может.

А, как поговаривают, мужик он был очень крепкий.

Лукьянов задумался:

— Ничего, как-нибудь разберемся и с ним.

— Что в милиции говорят о мотоциклисте? — настороженно спросил Лукьянов.

Кириллов отрицательно покачал головой:

— Ничего. Его не опознали. Он ведь даже не из Питера.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул вице-губернатор. — Но действуйте в следующий раз предусмотрительнее. И поосторожнее со всеми этими ковбойскими штучками, — предупредил он и спросил:

— Как дела у Анзора Кивилиди?

— Рядом с ним наш человек. Он в курсе всего, что происходит в казино. Но похоже, что Кивилиди ни о чем не подозревает.

— И слава богу… — откликнулся Лукьянов.

* * *

Один из последних проектов Лукьянова заключался в попытке получить контрольный пакет акций сталелитейного и судостроительного заводов. Пока у него были крепкие связи с центром, подобная затея представлялась ему вполне выполнимой. Однако на прошлой неделе он почувствовал к себе со стороны Белого дома заметное охлаждение. На первый взгляд все оставалось по-прежнему: к нему продолжали относиться как к самому — фактически — могущественному лицу в области, как и прежде, его атаковала армия журналистов, желая взять интервью и услышать его мнение о текущем политическом моменте; он оставался в списке самых популярных политиков России, и его рейтинг поднимался с каждым месяцем. Дело было в другом. Совсем неожиданно, и причем в самый последний момент, была отменена его встреча с президентом — весьма дурное предзнаменование. Прежде такого не случалось. Президент принимал его раз в месяц и находил для встреч лазейку в своем плотном рабочем графике. А сейчас полный отказ безо всякого объяснения со стороны его администрации. Хотя могли бы выставить вперед какого-нибудь мелкого чиновника, который, извинясь, объяснил бы ситуацию. Но не случилось даже этого.

Лукьянов не первый год пребывал в большой политике, а потому знал, что ничего просто так не бывает, — охлаждение должно было закончиться отставкой. Валерий Валентинович не строил на свой счет каких-то сверхамбициозных планов: он не желал создавать новую партию, не стремился вскарабкаться на самый верх политического Олимпа и становиться небожителем.

Лукьянов прекрасно осознавал, что достиг своего потолка, и сейчас важно было не думать о новых этажах власти, а хотя бы удержаться на достигнутой высоте. Он и без того сумел сконцентрировать в руках немалую власть.

Единственное, что отягощало жизнь, так это постоянное безденежье. Лукьянов был вынужден обращаться к богатым спонсорам, когда затевал новое «богоугодное» дело или просто перестраивал свой роскошный дом. А ощущение в этом случае мерзопакостное — чувствуешь себя точно так же, как и нищий, стоящий на углу богатого квартала. Проще иметь свое прибыльное дело, желательно с выходом на Запад, с бесперебойным поступлением в карман долларов.

Конечно, Валерий Валентинович не мог считаться человеком бедным.

Почти в десяти преуспевающих фирмах он числился одним из учредителей и имел неплохой процент, но этого хватало на безделушки любовницам, на приличный обед в дорогих ресторанах. И все! Но даже это считалось недопустимым при его официальном статусе. Не будь у него высоких покровителей в верхах, он не отважился бы стать хозяином даже газетного киоска.

И вот сейчас он получил шанс сделаться не только самым богатым человеком Северо-Западного региона, но и стать одним из самых влиятельных людей в России. Два крупнейших завода сами шли к нему в руки. Не рассчитывая исключительно на собственное везение, он подключил к приватизации самых влиятельных людей, до которых только сумел добраться. Его авторитет значительно пошатнулся в тот самый момент, когда президент отказался принять его. А еще через пару дней в местной газете были опубликованы снимки двухлетней давности, где он, почти голый, держал на коленях какую-то белокурую русалку. Он даже не сразу сообразил, где и когда же могла произойти подобная встреча, — слишком часто ему приходилось держать на коленях разнеженных девиц. Не исключено, что снимок был сделан кем-то из «засланных казачков», чтобы держать его впоследствии на привязи. Вот он и продал негатив, неплохо заработав на вице-губернаторской физиономии.