– Ну, и как мне теперь искать Айвора? – пробормотал Киллиан, замедляясь, когда уже порядочно отдалился от дома. – Айвор! Ты где?

Сердце, до того бившееся ровно, замерло, а потом зачастило. Под рёбрами появилось ощущение пустоты, словно что-то по ниточке вытягивали наружу. Киллиан по инерции сделал ещё несколько шагов, и ощущение это усилилось. Он пошёл быстрее, затем побежал, перескакивая в темноте лужи и канавы, оскальзываясь и чудом не падая.

Между сараями промелькнул синеватый огонёк. Более не размышляя, Киллиан бросился к нему – и едва не столкнулся с Айвором.

– Ты здесь, – негромко произнёс компаньон, скосив глаза на мгновение, и снова уставился себе под ноги, выше поднимая колдовскую свечу. – И как нашёл? Почему Нив не с тобой?

– Не знаю. Нив дом охраняет, – отмахнулся Киллиан от вопросов и сам бросился в атаку: – А где Фэй? Это ведь Шимус был?

– Он самый, – кивнул Айвор, и улыбнулся весело и зло. В странном свете зубы показались слишком белыми и острыми. – Каков наглец! Вовсю пользуется тем, что знает округу как свои пять пальцев. Я могу выкурить его колдовством, но если он почувствует, то может причинить Фэй вред. А этого ты бы вряд ли хотел.

Киллиану словно кинули с размаху полный мешок на плечи.

– Она как сестра мне, и… – Взгляд у Айвора стал заинтересованным, и Киллиан торопливо сменил тему: – Что до знания округи… Я догадываюсь, кто может нам пригодиться. Помнишь кота? Того, которого ты назвал «королёнышем»?

– А, котёнок благородных кровей! – азартно откликнулся компаньон. – Да, уж он-то наверняка сумеет помочь. Если, конечно, мы его поймаем… Впрочем, есть одна идея.

Слегка пригасив свечу, Айвор схватил его за руку и потащил к самому краю поля – туда, куда Фэй накануне относила угощение. Горшочек обнаружился на прежнем месте, но уже вылизанный досуха и перевёрнутый, чтоб внутрь вода не натекла; густой сливочный дух, впрочем, сохранился.

– Думаешь, кот откликнется? – с сомнением поинтересовался Киллиан. Следы размыло ночным дождём, и сейчас ничего вокруг не напоминало о пушистом лакомке.

– Откликнется, но не тебе и не мне, – загадочно ответил Айвор. – Его порода лишь себе подобным и доверяет… Надень-ка это и спрячься вон в тех кустах, – добавил он, и, вытянув из-за ворота цепочку с медальоном, бросил Киллиану.

Тот едва успел подхватить украшение над самой землёй. На крышке медальона была выгравирована ветка тиса. На ощупь металл казался холоднее льда.

– Ты получил его в награду от Эмили Ли? Он был среди сокровищ клуракана? – уточнил Киллиан, но компаньон лишь отмахнулся:

– Не имеет значения. Ступай и прячься, если не хочешь запоздать с помощью.

Лысоватые кусты вряд ли могли послужить хорошим убежищем, однако выбирать было не из чего. Да и земля там оказалась куда суше и не так проваливалась под ногами, так что устроился Киллиан с относительным комфортом. Айвор же в это время установил свечу немного поодаль, вытянулся струной, замер… а потом гибко согнулся, но земли коснулись уже не руки, а когтистые лапки.

На размытой границе светового круга топталась изящная чёрная кошка ростом по колено взрослому человеку. Она брезгливо тряхнула ухом, сощурилась и произнесла безупречным сопрано:

– Голову наклони хотя бы.

Киллиан послушно пригнулся, но не удержался и пробормотал под нос:

– Почему кошка, а не кот?

Айвор снисходительно фыркнул и отвернулся. Потом выждал с минуту – и начал мяукать так жалобно, что даже каменное сердце бы дрогнуло. Кошачьи глаза засветились колдовской зеленью. Ветер вдруг усилился и сменил направление, затем снова, снова… И не прошло и минуты, как послышалось ответное мяуканье, не столь тоненькое и нежное, но тоже безотрадное и потерянное, а потом в круг света влетела серая тень.

Чёрная кошка замолчала и отступила, а затем нагнула голову и боднула серого кота в бок.

Кот вопросительно мявкнул.

Кошка – виновато.

Кот дёрнул хвостом и развернулся, чтоб уйти, но кошка догнала его, снова потёрлась головой и замурлыкала. Тот нерешительно остановился, а потом они начали кружить друг вокруг друга, то мяукая, то шипя. Спустя несколько минут кот сел и принялся вылизывать лапы, а кошка выгнула спину – и обратилась Айвором.

– Талли согласен. Выходи, Флаэрти, – довольно заявил он и, обернувшись к коту, добавил: – Ты о Шимусе много знаешь?

Стоило прозвучать имени колдуна-работника – и Талли взвился на четыре лапы, выгнул спину, зашипел и распушился так, что размером стал в восемь раз больше обычного кота. 

– А, ш-ш-штервец! Ш-ш-шарлатан! Ш-ш-шкудоумный! Тресни его поганая рош-ш-ша… – Талли яростно скрёб лапами по земле, и острые когти крошили не только веточки, но даже и камни. – Жениш-ш-шок наш-шёлся! Как она плакала, как плакала… Ш-шимус к Фэй мордой своей потянулся, да по счастью рядом человечий детёныш был, он его прогнал.

Киллиан поглядел на острые когти, на ошмётки земли, представил кузину в слезах – и не удержался:

– Что же ты этого Шимуса уже тогда не припугнул?

Кот замер, а потом грустно опустил уши:

– Мал был и глуп. Нынче я навроде отрока по-вашему, а тогда совсем крохой был. Ну, думал, вырасту, на сливках-то и рыбе, тогда и отомщу! А колдун этот взялся овец резать. Когда Фэй совсем бледная стала, я его в темноте подкараулил да ка-ак полоснул по роже! – оскалился Талли. – Жаль, промазал, а он с фермы вовсе сбежал. Я-то ходил – хвост трубой, думал, струсил он.

– Но Шимус оказался хитрее, – заключил Айвор задумчиво. – Сперва убедил тебя, что сбежал в страхе, а потом заманил кошачьей мятой и усыпить попытался. Вот бы Фэй счастье было, если бы она утром рядом с зарезанной овцой единственного друга нашла с лапами в крови. Не надо шипеть, – успокоительно улыбнулся он коту и потрепал его за ушами. – Шимус и нас усыпить попытался, но испугался и сбежал. Он ведь вправду труслив. В бою с тобой не сладит, королёныш.

– Осталось найти мерзавца, – согласился Киллиан, и Талли уставился на него сердито:

– А чего его искать? Убежище я давно отыскал, дел-то. Беда, что внутрь войти не могу.

Айвор усмехнулся и опустил ресницы, скрывая красноватый блеск в глазах:

– Это предоставь мне. Поспеши же!

Проводником Талли оказался нервным и нетерпеливым. То и дело он убегал далеко вперёд, затем возвращался, вздыбив шерсть, и принимался шипеть, поторапливая. И в то же время умудрялся рассказывать историю знакомства с Фэй:

– Началось всё весной. – Голос у него был скрипучий, но не старческий, а скорее механический, как если бы вдруг заговорила кукла – прелестный фарфоровый мальчик в бархатном наряде. – Тут, рядышком, поезд пустили, от Дроэды. И стали поговаривать, что и до Арди скоро дотянут дорогу. Матушка поглядеть пошла, что это за чудо такое. И не вернулась… А я тогда несмышлёныш был, молоко на усах не обсохло. Оголодал, шёл через поле – и вдруг чем-то таким вкусным повеяло! А это из горшка у человечьей девчонки. Я-то от недомыслия на дорогу и выскочил прямо перед ней. Думал, погонит меня, а она в крышку сливок налила и мне дала. Я съел, а она ещё дала, а потом ещё. И так – покуда сливки вовсе не кончились. Я к ней и повадился ходить. Росту было во мне тогда, что в той мыши, – грустно признался кот. – Потом я узнал, что девчонку Фэй звать. Много она мне о себе рассказывала, сроднился я с ней – она сиротка и я сиротка. У неё дядька с тёткой глупые, и у меня такие же…