В лице маркизы де Кастри Бальзак готов был боготворить существо ангельской красоты, «чистую прелесть и возвышенные манеры». Но он опасался, что с ней у него ничего не выйдет. Внешне такая мягкая, на самом деле маркиза отличалась упрямством и ненавидела любые узы, «поскольку была слишком фривольна, слишком опытна и слишком занята собой». Она была не способна признать превосходство мужчины, в котором «величие ума сочетается с сердечным простодушием». Что ж, «хорошеньких женщин на свете куда больше, чем гениев».

В ожидании, пока появятся деньги, необходимые для поездки в Экс-Ле-Бен, где отдыхала маркиза де Кастри, Бальзак решил на несколько недель отправиться в Ангулем к Зульме Карро.

Он знал, что здесь для него приготовлена комната, но в то же время слегка опасался усердия Зульмы, которая непременно захочет составить ему компанию. Она усядется рядышком со своим вышиванием и будет ловить каждое его слово… Но… В карманах у Бальзака оставалось не более сотни франков, и потому выбора не было. Итак, в путь. 17 июля 1832 года он приехал в Ангулем.

27 июля пришла радостная весть. Жозефина Деланнуа (1783–1854), дочь банкира Даниэля Думерка, только что получила крупную сумму денег. Она готова была предоставить Бальзаку заем в десять тысяч франков. Эти деньги должны были пойти «на уплату долгов», но главным образом — на поездку к герцогине де Кастри, «прекрасной даме из Экса». Мадам Деланнуа советовала ему быть экономным, а кроме того «не показываться на людях с некоторыми особами, с которыми вы можете провести часок, если вам угодно, но ни в коем случае не должны заходить к ним домой. Кто, по-вашему, ведет себя подобным образом? Дюжина молодых простаков, растративших состояние и здоровье, которых ждет смерть на больничной койке после попытки пустить себе пулю в лоб. Бесславный конец!»

В «Шагреневой коже» Бальзак описал Рафаэля, убитого «избытком любви». Добрая душа, мадам де Деланнуа, очевидно, прочтя роман, сделала выводы из прочитанного.

У Бальзака, впрочем, кончают самоубийством или умирают на больничной койке чаще проститутки, чем их клиенты. Такова судьба Акилины из «Шагреневой кожи». В романе «Блеск и нищета куртизанок» Сюзанна дю Валь-Нобль отдает Эстер Гобсек черный жемчуг, проданный Жаклиной Колен и пропитанный смертельным ядом.

Знакомство с куртизанкой может оказаться волнующим. Эстер Гобсек, вырвавшаяся из дома мадам Мейнардье, где ее держали взаперти, захочет стать ангелоподобной любовницей Люсьена де Рюбампре, но ей будет стоить немалого труда избавиться от репутации публичной женщины. Затем она захочет умереть, поступит в монастырь, но жизнь без любви покажется ей мучительной. В 1841 году она покончит с собой, поняв, что только так сможет освободиться от роли любовницы Нусингена.

В Ангулеме Бальзак работал как одержимый, едва находя время написать матери: «Если бы я не боялся тебя встревожить, то попросил бы мадам Карро писать вместо меня». Работа над завершением «Луи Ламбера» заняла сто шестьдесят часов. Для «Ревю дэ дё монд» он пишет «Гренадершу» и «Покинутую женщину». «Этюды о женщинах», по его задумке, должны были составить трех-четырехтомную серию. С просьбой написать предисловие к этой работе он обратился к Дельфине де Жирарден. И получил в ответ замечание, что, владея «редким искусством перевоплощения в процессе письма […], он, несомненно, и сам сумеет сочинить предисловие от лица женщины».

Зульма Карро продемонстрировала самую восхитительную преданность и предложила Бальзаку оставаться у нее и дальше. По приезде он показался ей отупевшим от усталости и «на грани помешательства». Бальзак не мог не отозваться на такое искреннее чувство. Зульма называла себя «маленькой уродливой хромоножкой», но он видел прежде всего ее «сердце друга, полное нежности и чуткости». «Вы относитесь к числу тех редких душ, — говорил ей Бальзак, — принадлежностью к которым я могу гордиться благодаря связывающему нас знакомству».

Бальзак ощущал физическую потребность быть любимым. Но Зульма была слишком горда, чтобы уступить ему. Она боялась, что муж «догадается по новым интонациям в ее голосе о том волнении, которое она испытает, а это вовсе ни к чему». Зульма видела добродетель в том, чтобы отказаться от плотских радостей жизни. Наконец, ей было хорошо известно, что Бальзак не способен на продолжительную любовную привязанность; его романы бывают бурными, но краткими. «Вы сладострастны, — упрекает ее Бальзак, — но бежите от собственного сладострастия». Он сулил ей «неземной рай».

«Не спорю, — отвечала Зульма. — В другой оболочке я чувствовала бы себя женщиной, созданной для вас. И я бы вас полюбила всей душой!»

Наблюдая за этой непостижимой и восхитительной женщиной, Бальзак проникся мыслью написать роман под названием «Любовь дурнушки». Ему хотелось показать, как под действием любви дурнушка становится красавицей и как она снова превращается в дурнушку, когда любовь уходит.

Казалось бы, что еще можно добавить к благородному портрету этой достойнейшей из женщин? Когда у ее мужа, майора, на стороне появилась незаконнорожденная дочь, Зульма Карро согласилась стать девочке крестной матерью и приняла ее у себя в доме.

22 августа Бальзак покинул Ангулем и отправился в Экс-ле-Бен, где его ждала маркиза де Кастри. Маркиза проводила лето в окружении близких: с ней находились пятилетний сын и семейство Фитц-Джеймсов. Мечта «завоевать самую обворожительную из женщин, заставить ее делать ради него глупости и предаваться тайным сумасбродствам», вскружила голову Бальзаку; такая же мечта вскружит голову Люсьену де Рюбампре, влюбленному в Диану де Мофриньез.

На дилижансы, передвигавшиеся со скоростью четыре километра в час, жаловался еще Виктор Гюго: они едут слишком быстро и не дают насладиться окружающим пейзажем. Бальзак путешествовал на империале и тоже не получал удовольствия от быстрой езды.

Из Ангулема он выехал 21 или 22 августа, а на следующий день около шести часов прибыл в Лимож. Из Лиможа он добрался до Клермона, где нанял дилижанс до Лиона, причем один из самых быстрых во Франции: расстояние в 51 лье, то есть в 200 километров, он покрывал меньше чем за 45 часов.

В Тьере Бальзак, собираясь сойти, отпустил кожаные ремни, но в этот момент лошади тронули с места. Чтобы не свалиться, он попытался ухватиться за ремень, но повис в воздухе, а ногой со всего размаху ударился о стенку повозки. Рана на ноге, трещина кости и воспаление — такой оказалась цена экономии, на которую он согласился под давлением госпожи де Бальзак. Она отказала ему в экипаже и настойчиво твердила, что пора продать карету и избавиться от Леклерка.

«Белокурые женщины — это кружево, сплетенное веретеном, это поэзия лимфы». Бальзак — это поэзия крови. Все вместе образует гремучую смесь.

В Эксе Бальзака приняли благосклонно. «Из соседнего кафе мне приносят яйцо и чашку молока; затем около шести часов я спускаюсь к маркизе и провожу вечер с ней до одиннадцати! К тому же я работаю по 12 часов!» Маркиза вела себя весьма любезно, но он понимал, что служит ей лишь развлечением и никогда не добьется любви, никогда, как говорил он сам, она его «не отметит». Высокомерные насмешки маркизы над морганатическими браками «укрепляют ее добродетельную репутацию и дают возможность вдоволь позабавиться, обсуждая чужие тайны».