– …Задерживаем? – спросил Эско у Вирккунена, в кабинет которого был срочно вызван весь отдел. Вирве оставили в комнате для задержанных вместе с Хейкки.

– Девушка может доказать, что была в кино, когда застрелили Вели-Матти, – произнесла Анна. – Я только что звонила в кинотеатр и той подружке, с кем она смотрела фильм. Сеанс шел до одиннадцати, с него никто не уходил.

– А до него? – спросила Сари. – Вели-Матти застрелили не так уж и поздно. Она вполне могла сделать это и до похода в кино.

– Она была с Эмми с пяти часов. До кинотеатра они ходили плавать. Иными словами, исключено: Вирве просто не могла убить Вели-Матти.

– Здесь явный сговор Вирве и Йере, как я с самого начала и подозревал. Боже, наконец-то мы взяли того, у кого колибри на левой руке! Мы же всю осень думали-гадали, что означает этот уйцелоп. Так что выпускать Вирве мы не будем. Пора покончить с этими убийствами, – прорычал Эско.

– Чего ты добился от Йере? – спросил у него Вирккунен.

– Да ничего особенного. Теперь хоть сношаться с этой хипаркой не будет. Говорит, что готов погрузиться в печаль по поводу Рийкки, что не хочет бежать этого чувства, мать твою так! Вот что за детский лепет! В понедельник он ходил на лекцию, а вечер и ночь провел на одной базе с другими такими же любителями походов. Надо проверить, посмотрим, что те скажут. Темнят они там, уверен. Я вообще не понимаю, как в это время года, да еще и в будний день, можно отправиться на какое-то гиблое болото, чтобы поставить там палатку. Но они это сделали. И были там весь вечер и всю ночь.

– Какой же сговор, если оба были в разных местах? Тут должен быть третий, а это звучит неправдоподобно, – прервала его Анна.

– Разве мы не подозревали секту? – сказала Сари. – Рауно про них нарыл что-то в Сети. И еще есть интернет-магазин. Надо войти в его почту, может, тот русский уже сообщил насчет посланных в Финляндию украшений.

– Я дам тебе пароль от его почты, – сказал Вирккунен.

– Хорошо, а если здесь замешана какая-нибудь секта больных на всю голову извращенцев, где каждый член должен совершить убийство?

– Возможно, – сказала Анна. – А вдруг они все слетели с катушек и решили принести в жертву людей? По-настоящему?

– Групповые самоубийства – известное дело, такое делается во имя религии.

– Убить себя – это немного другое.

– Не знаю. Но кто-то должен ими руководить? Кстати, у Йере нет татуировок с колибри.

– Да, это Вирве, к бабке не ходи, – рявкнул Эско. – У этой мелкой потаскушки набит уйцилоп, а значит, она шеф всей этой богадельни.

– Честно говоря, мне не очень в это верится, – сказала Анна. – Я уже трижды ее допрашивала.

– Нам нужно еще пробить эту парочку насчет ацтекской темы, но задержать Вирве на основании имеющегося мы не имеем права, – возразил Вирккунен.

– Ну ведь не случайно убийца оставляет после себя украшение безумного ацтекского бога, а потом на руке девчонки, которую подозревали и ранее, обнаруживается татуировка с тем же смыслом. Это не может быть совпадением! – крикнул Эско.

– Согласен, – ответил Вирккунен. – Это факт, но тем не менее татуировка не является достаточным доказательством для обвинения девушки в убийстве или в том, что она верховная жрица культа или глава секты. У нее алиби. Так что идите и продолжайте допрос. Если Йере и Вирве имеют отношение к этому божеству или к какому-нибудь культу, то вытащите это из них!

– Ты же любишь поколачивать своих подружек, – сказал Эско сидящему перед ним во второй допросной Йере Коски. Тот разглядывал свои руки. – Вирве Сарлин сообщила, что ты ревнив и склонен к насилию. Так?

Йере поднял глаза.

– Не хочу я этого, – сказал он неопределенно.

– Чего?

– Просто она прорывается как бы сама собой.

– Что прорывается? – спросила Сари.

– Ну агрессия. В голове словно наступает затемнение. А потом приступ агрессии.

– И часто с тобой такое?

Йере удивленно посмотрел на них, как будто не понимал, где он и с кем. Потом осторожно улыбнулся.

– К счастью, нет. Я работаю над собой, не хочу быть как…

Он замолчал.

– Не хочешь быть как кто? – уточнила Сари.

– Как отец, – почти шепотом ответил Йере.

– Но ты все же как он, да? – спросила Сари.

– Да, пожалуй. Твою мать, – Йере сжал кулаки так, что побелели косточки.

– На теле Рийкки обнаружены старые синяки. Они такие большие и расположены в таких неожиданных местах, что ясно: они появились явно не от удара о стол. Судмедэксперт предположил, что она упала с велосипеда. За пару недель до смерти. Какое ты имеешь к этому отношение? – спросила Сари.

Йере проглотил слово «да», его едва было слышно.

– Говори громче, – приказал Эско.

– Рийкка пришла забрать последние вещи. Оставались платье и брюки, они ей потребовались. Я попросил попробовать заново. С этого все и началось.

– Подробнее. Расскажи все.

– Она была такой прекрасной в своем тоненьком платьице. День стоял жаркий. Наверное, я попытался приобнять ее или еще чего, а она просто оттолкнула меня и сказала, что поздняк уже. Я ответил, что нашел в интернете одну организацию для мужчин, что у нас в городе они тоже работают и что я собираюсь обратиться к ним за помощью. Лишь бы она не уходила. Я даже показал ей брошюру, на принтере распечатал.

Йере втянул в грудь воздух, словно набираясь смелости.

– У меня была такая славная подружка, а я – полный кретин – испортил все. Стал таким, каким поклялся сам себе не становиться, но колотить ее, как отец в свое время избивал мою мать, я никогда не колотил.

– Как ты ее бил? – спросил Эско.

– Один раз всего, давно, да и тогда я всего лишь крепко схватил ее, сжал руками и тряс, но не бил, а потом швырнул ее на пол и убежал. Испугался сам себя. После того случая Рийкка начала подумывать о том, что нам надо разойтись. Поэтому и ушла, хотя я никогда после не делал ничего подобного. Просто уходил, если чувствовал, что срывает крышу. Кроме того раза прошлым летом.

– Об этом мы еще поговорим, – сказал Эско. – Итак, ты распечатал брошюру и что потом?

– А Рийкка все твердила, что слишком поздно, мол, что сделано, то сделано. Тогда я спросил, есть ли у нее кто другой. Она не ответила, но я по ее лицу видел, что есть. Тогда меня и заглючило. Я ударил ее, а потом швырнул об стену, но она упала на столик. Странно, что столик не поломался. Оттуда и синяки. В тот момент я понял, что потерял Рийкку безвозвратно, утратил последний шанс. Это меня окончательно раздавило. Поэтому я и уехал в Лапландию – успокоиться и подумать.

– Но до этого начал спать с Вирве, – добавила Сари.