Нульчхве. Нульчхве происходил из округа Сарян, был сыном тэнама Тоби. Осенью, в десятом месяце сорок первого[1384] года эры Конбок [правления] вана Чинпхёна, в год капсин[1385] (624 г.), [в Силла] вторглось огромное пэкческое войско и, разделившись, осадило шесть крепостей: Сокхам, Энджам, Киджам, Понджам, Кихён и Хёльчхэк. Ван приказал /1433/ пяти армиям (кун) — [армиям областей] Санджу и Хаджу и [частям] квидан, поптан и содан[1386] — отправиться на помощь [осажденным]. [Силлаские войска] по прибытии обнаружили, что позиции армии Пэкче уже очень сильны, а боевой дух неукротим, заколебались и не пошли вперед. А кто-то [даже] рассуждал: “Полководцы, которым великий ван доверил пять армий, в одном этом бою решают судьбу (быть или не быть) государства, но слова сведущих в военном деле гласят: ”Если видишь, что можешь [победить], — атакуй, если знаешь, что победить тяжело, — отступай”. Сейчас перед [нами] сильный враг, и если пойдем в атаку без должного замысла или если наш план окажется неподходящим, то не поможет даже позднее сожаление”[1387]. Командующие и их помощники были согласны с этим. Но поскольку поход начался по приказу вана, то нельзя было просто так возвращать [армию] назад. Поэтому, воспользовались тем, что раньше государство начало строить шесть крепостей — Ноджин и другие, но не успело, завершили строительство и вернули [войска назад].

/[В результате наступление] Пэкче еще усилилось, и три крепости — Сокхам, Киджам и Хёльчхэк — пали, но Нульчхве упорно защищал три [оставшиеся]. Узнав, что пять армий повернули [назад], не оказав помощи, он крайне возмутился и в слезах обратился к воинам: “В теплую пору солнечной весны цветут все травы и деревья, /1434/ но с наступлением холодов лишь сосна да кедр (кипарис)[1388] продолжают зеленеть. Ныне наши остающиеся без поддержки крепости с каждым днем подвергаются растущей опасности. Поэтому сейчас наступает день, когда истинные патриоты и преданные мужи до конца обязаны исполнить свой долг и оставить [в веках] свое имя. А как поступите вы?” Воины, обливаясь слезами, воскликнули: “Мы не смеем и подумать о смерти (спасении жизни), ждем только [Вашего] приказа!”

/Накануне падения крепости там было не счесть погибших воинов, но все люди были готовы сражаться до конца, не думая о спасении. У Нульчхве был один раб, обладавший большой силой и искусный в стрельбе из лука. Прежде как-то говорили Нульчхве: “[Коли] чернь обладает исключительными способностями, то редко бывает, чтобы это не принесло вреда [господину], так что лучше отослать этого раба”, но Нульчхве не послушался. Когда неприятель ворвался в крепость, раб, встав перед Нульчхве, натягивал лук, заряжал стрелами и так стрелял, что враги боялись приблизиться спереди, [пока] одному из них не удалось подобраться сзади и ударить Нульчхве топором, и тот упал. Раб повернулся и сражался до тех пор, пока не погиб вместе [с Нульчхве]. Ван, услышав об этом, весьма опечалился и произвел Нульчхве [посмертно] в кыпчханы.

Соль Геду. Соль <в одной книге написано Саль> Геду также происходил из знатной[1389] силлаской семьи. Однажды он пригласил четверых друзей /1435/ выпить вина, и каждый рассказывал о своих устремлениях. [Соль] Геду сказал: “В Силла, используя (назначая) людей, исходят из [системы] кольпхум[1390]. Если не принадлежишь к этим родам, то сколь бы ни были велики таланты и значительны заслуги, невозможно перескочить [эти сословные ограничения], поэтому [я] хочу отправиться на запад, в Цветущее Срединное государство (Китай), и, проявив редкие в мире способности и добившись необыкновенных заслуг, сам встать на путь славы (добиться высокого положения), чтобы при полных парадных регалиях — шпильке, кушаке, мече и поясной подвеске[1391] — [я] мог повсюду сопровождать Сына Неба (императора)!”

/И вот на четвертый год эры У-дэ, в год синса (621 г.), [он] тайком пробрался на корабль и приплыл в Тан[ское государство]. Тогда Просвещенный император Вэнь [-хуанди] (Тай-цзун) лично возглавил поход на Когурё[1392], а [Соль Геду] вызвался добровольцем и получил чин цзоувэй гоюй. Когда, дойдя до Ляодуна, [танская армия] вступила в бой с [когу]рёсцами под горой Чупхильсан (кит. Чжубишань — “Гора остановки”)[1393], [Соль Геду], ворвавшись в ряды неприятеля, отчаянно сражался и погиб, а его заслуги [в бою были признаны] наивысшими.

/Когда император спросил, что это [был] за человек, сопровождавшие его (правые и левые) ответили, [что это был] силласец Соль Геду. Император прослезился и воскликнул: “Когда даже наши люди, убоявшись смерти, обычно оглядываются по сторонам и не рвутся вперед, [появился] иностранец, который принял смерть ради нашего дела. Как же оценить такой подвиг?!” — спросил [император] у своей свиты и услышал о самом заветном желании [Соль Геду]. Тогда император снял [свое] платье и прикрыл [им] его [тело], жаловал чин /1436/ дацзянцзюня[1394] и [приказал] похоронить с почестями.

Ким *Ёнъюн. Происходил из столичного окурга (пу/-бу) Сарян[бу], был сыном кыпчхана Пангуля. Его дед, каккан Хымчхун <которого еще называют Хымсун>, во времена [правления] вана Чинпхёна стал хвараном. Его глубокое человеколюбие и щедрая доверчивость завоевали сердца людей. Великий ван Мунму по достижении им совершеннолетия назначил его чхонджэ[1395]. Он был предан старшим по службе, с народом (простолюдинами) обращался великодушно, и люди государства единодушно называли его “мудрым министром”.

/На седьмом году[правления] великого вана Тхэджон[-Мурёля], в год кёнсин (660 г.), тан[ский император] Гао-цзун приказал дацзяньцзюню Су Динфану покорить Пэкче. Навстречу с ним по приказу вана отправились [Ким] Хымчхун вместе с военачальником (чангуном) [Ким] Юсином и другими во главе пятидесяти тысяч солдат. Уже в седьмом месяце осени [войска Силла] достигли Хвансанской равнины[1396], где столкнулись с [армией] Пэкче под командованием Кебэка, но бой был неудачным[1397]. Тогда Хымчхун подозвал своего сына Пангуля и сказал: “Для подданного нет ничего выше преданности, а для сына нет ничего выше сыновней почтительности. Пожертвовав жизнью в минуту опасности, вполне проявишь и преданность, и сыновнюю почтительность!” Пангуль ответил: “Слушаюсь!” и тут же ворвался во вражеский лагерь, где и погиб в жестокой схватке[1398].

/Ким *Ёнъюн, родившийся и выросший в такой прославленной семье, /1437/ и сам придерживался высоких моральных принципов. Во время [правления] великого вана Синмуна, когда когурёский мятежник Сильбок захватил крепость Подоксон[1399] и укрепился там, ван приказал покарать их. В то время Ким *Ёнъюн был погигамом в частях Хвангым содан[1400]. Перед тем как отправиться в поход, *Ёнъюн сказал [своим] людям: “Итак, я начинаю поход для того, чтобы