— Отлично. А в чем дело?

Он вздохнул еще жалостливее и стал прятать от меня глаза.

— А… Ты имеешь в виду подвал? Толик сказал, что ятеперь вовсе чокнутая? И ты притащился. Лучше б лечил ногу.

— Она не болит.

— Надо же… Выходит, мы опять вместе: ты и я. Не вздумайпутаться у меня под ногами. Понял?

Он посмотрел на потолок, потом на свои руки, потом опять напотолок и кивнул.

— Тогда иди.

Он пошел к двери, я его окликнула:

— Эй! На самом деле я очень рада, что тывернулся. — Резо только-только начал улыбаться, а я добавила:

— Бегать ты сможешь?

— Бегать? — Улыбка сползла с его физиономии.

— Ну… у тебя же нога и все такое…

— Ты говорила, что будешь навещать меня.

— Наверное, забыла. Много дел, знаешь ли…

— Ты сбросила его нарочно.

— Нет, зря ты так думаешь. Иди и береги ногу.

В ближайшие дни в парке я не появлялась, зато встретилаКлима возле гастронома. Вне всякого сомнения, он меня поджидал. К Папе в гостизапросто не зайдешь, Клим узнал мой обычный распорядок дня и заявился сюда.

В этот раз я не стала делать вид, что не узнала его. Резопри виде Клима сделал физиономию кирпичом, при этом просто горел желаниемпоскандалить.

— Здравствуй, Варя, — сказал Клим, выходя измашины, и принялся шарить по моему лицу взглядом, пытаясь в нем что-тоотыскать.

— Здравствуйте, — потупив глаза, ответила я икивнула Резо. Он отошел ровно на три шага и замер с очень драчливым видом.

— Ты опять с Резо? — спросил Клим, не зная, чтосказать.

— Да. Он поправился. Вы в магазин? Пойдемте вместе.

— Нет. Я жду здесь знакомого.

— Вот оно что…

Пауза. Климу хотелось встряхнуть меня за плечи и крикнуть:«Варя, посмотри, пожалуйста, это ведь я, ты меня узнаешь? Неужели ты совсемничего не помнишь?» Конечно, я ничего не помнила.

— Мне надо идти, — сказала я виновато.

— Да… — Клим пожал плечами, сел в машину и через парусекунд исчез за углом.

— Ну и чего ты вылупился? — спросила я у Резо.

— Ты притворяешься, — сурово сказал он.

— Тебя не спрашивают. И вообще, не смей вмешиваться вмои дела, а тем более критиковать меня. Ты охранник и только-то.

Я разозлилась не на шутку и стала прикидывать: может, вновьна время лишить Резо трудоспособности. Будто прочитав мои мысли, оннасторожился и обиженно засопел.

На следующий день я отправилась в парк, Клим мог приехать, амог и не явиться, но все равно уже в два часа я сидела на скамейке, отправивРезо под липы на приличное расстояние.

— Только попробуй открыть рот или показаться, когдатебя не просят, — прошипела я и даже топнула ногой. Потом надела шляпу ираскрыла книгу.

Я считала, если Клим и появится, то где-то через час. Однакоочень скоро он уже шел по аллее. Увидел меня издали и ускорил шаг.

— Привет, — подняла я голову от книги. — Янашла свою шляпу (все это время я периодически теряла ее и вновь находила).

— Она тебе очень идет. Ты в ней такая красивая. —Он сел рядом и взял меня за руку. Вещь прямо-таки невероятная, Климстрадал. — Что ты читаешь? — спросил он и взял книгу из моих рук.

— Не знаю. Стихи.

— Ты любишь стихи?

— По-моему, читать стихи довольно скучное занятие. Номой доктор говорит, я обязательно должна учить стихи. Это укрепляет память. Яне понимаю, что он имеет в виду, он вообще довольно сумасшедший. Но она тожетак считает, и я учу… Знаешь, она опять видела человека, того, который разбилзеркало. Она очень боится, потому что они совсем рядом.

— Ты тоже боишься?

— Я? Не знаю… Я не могу их вспомнить. Иногда я думаю,что вспомнила, но это не так. Они делали с ней ужасные вещи… Она говорит, ябыла там и поэтому сошла с ума. Чепуха, правда? На самом деле это она сошла сума, ведь меня они не трогали. Я просто стояла и смотрела. Я знаю, так было, ноничего не помню.

Клим молчал, держа меня за руку и глядя прямо перед собой.Эти дни он провел в поисках, но искал не Монаха, как я надеялась, а пыталсяпобольше разузнать обо мне. Особого труда это не составило. И вчера он ужеточно знал: я та самая Варвара Салтыкова, случайная подружка Монаха, к которойон, Клим, три года назад послал своих ребят. Когда сомнений на этот счет неосталось, он почувствовал, что земля уходит из-под ног, и впервые задумался отом, что мир устроен непросто, и судьба — не пустое слово. После этого открытияон сидел в своей машине часа полтора, пялился в темноту за окном и всерьезподумывал застрелиться (вот этого я бы ему не советовала, доброхоты и такнайдутся). К утру глупые мысли его оставили, но он был подавлен, растерян исмертельно боялся. Сейчас, сидя на скамейке рядом со мной, он принял решение. Ия не сомневалась, что задуманное он выполнит.

— У тебя рука холодная, — сказал Клим. — Тыне озябла?

— Нет. Будет дождь. Сегодня непременно будет дождь.

Мы пошли по аллее, а Резо пристроился сзади и награждалКлима такими мыслями, что я не выдержала и рявкнула:

— Прекрати сейчас же!

Клим удивленно посмотрел на меня, потом на Резо.

— Почему ты рассердилась?

— Пусть не смеет думать о тебе гадости.

— Ты знаешь, что он думает?

— Конечно. Это совсем нетрудно. Он считает, что ты недолжен держать меня за руку, потому что я сошла с ума, а виноват в этом ты. Чтоза глупость, скажи на милость? Он ужасный дурачок и врун, к тому же я емуникогда не верю.

Услышав такое, Резо демонстративно приблизился и заявил:

— Папа велел быть к обеду. Нам еще полчаса добиратьсядомой.

— Слышишь, что болтает этот сумасшедший? —засмеялась я, но пошла за своим охранником.

Клим посадил меня в машину и сказал:

— Смотри больше не теряй свою шляпу. Она мне нравится.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — попросила я, онпоцеловал и улыбнулся, а нам вдруг стало горько: и ему, и мне.

Дверца захлопнулась, Резо полетел как сумасшедший, а я заявила: