– Да, он знает толк в таких изданиях. Он жеантиквариатом занимается. Я думал, вы в курсе. Сергей хотел эти книги купить,но ваша тетка наотрез ему отказала и даже в дом его не пустила.

– О книгах ты ему рассказал?

– Да, разговор случайно зашел.

– И о том, где они хранятся, тоже?

– Может, и сказал, я не помню. Подождите, – вдругнахмурился Валера. – Вот этому тут явно не место. – Он вытащил изряда пухлый том энциклопедии. – Здесь только церковные книжки стояли. Ивот эта книга тоже не отсюда, и вот эта… – Он пододвинул стул, взобралсяна него и проверил все полки. Пухлых томов, не имеющих никакого отношения кцерковной литературе, оказалось одиннадцать. Когда мы их убрали, в ровных рядахнаметились бреши. – Когда я видел этот шкаф последний раз, – сказалВалера, – все полки были плотно заставлены антикварными томами.

– Что же это получается? – пробормотала я.

– Получается, кто-то фолианты забрал, – ответилВалера. – А энциклопедии сюда поставил, чтоб пропажа в глаза не бросалась,они по величине подходят. Лев Кузьмич вряд ли сюда часто заглядывал, а егосестра тем более.

– Так, может, Лев Кузьмич их продал?

– Маловероятно. Он говорил как-то, что надо бы этикниги в церковь отдать, но Дарья Кузьминична не разрешила, сказала, что этопамять, от предков осталась.

– Получается, у нас недостает одиннадцати книг. А тыничего не перепутал? Когда ты был здесь последний раз?

– Давно. Лет пять назад. Может, больше. Допустим, ЛевКузьмич их кому-то продал или отдал, неважно. Но зачем надо было ставить сюдаэнциклопедии?

Валера стал по очереди доставать книги и их просматривать.Мы терпеливо ждали, даже дядя Миша напряженно наблюдал за действиями Валеры.

– Двух книг точно нет, – наконец сказалЛаврушин. – Библии, там рисунки были красивые. Один мне особеннозапомнился. Отец потом говорил, что это Самсон и Далила. Из-за этого рисунка явсю Библию прочитал, в переводе, конечно. По-старославянски я понимал толькокаждое третье слово. А еще была книжка с кистями. Кисточки золотые, по бокамвисели. Об остальных ничего сказать не могу. Не помню.

– Кисточки, – прошептала Женька. – Дядя Миша,нас ограбили.

– Ешкин кот, – отозвался он и ухватился заЖенькино плечо, желая поддержать родственную душу в трудную минуту.

– Теперь все ясно, – буркнула я.

– Что тебе ясно? – шмыгнула носом Женька.

– Что делал «покойный брат» в кабинете, когда его ДарьяКузьминична застукала.

– Книжки тырил?

– Евгения Петровна, – подал голос дядяМиша. – Ты на меня не подумай. Я в кабинете братца и не был ни разу. Непускал он сюда никого. Вот тебе крест, – дядя Миша истово перекрестился. –И книжки мне эти совершенно ни к чему, я и читаю-то через пень колоду, да и то,если газету какую, от самого беспросветного безделья.

– У меня и в мыслях не было тебя подозревать, –заверила его Женька.

– И ничего он не продавал, – вновь заговорил дядяМиша. – Прижимистый был, страсть. И денег лишних у них не водилось. Да икуда бы Лева их потратил, если не пил?

– Если книги продал Лев Кузьмич или его сестра, мы этоузнаем. Продать их они могли либо в Колыпине, либо в областном центре. В МосквуЛев Кузьмич, по словам соседки, не ездил. Такие книги принимают в антикварныхмагазинах, спрашивая документы владельца.

– А «черный рынок»? – усмехнулась Женька.

– Откуда твоему дяде знать нужных людей? Да и недоверился бы он случайному человеку. Я почти уверена, что книгиукрадены, – сказала я.

– Вы ведь на Серегу не думаете? – вдруг спросилВалера. – Черт, как-то неловко получилось…

Признаться, в тот момент я думала о брате Ирины. Он могукрасть книги, это была легкая добыча, и он решил сюда вернуться. И тогда… Но иСерега на роль вора тоже годился. О книгах он знал и о том, где их искать,тоже.

– Разберемся, – решительно сказала я.

Ближайший час мы пили чай на веранде и обсуждалиисчезновение раритетов. Потом, простившись с Валерой, вернулись в кабинет,тщательно осмотрели книги и в одной из них нашли тетрадку, как выяснилось,столетней давности, что само по себе произвело впечатление. Выцветшие чернила,аккуратный почерк. В тетради был перечень томов. А внизу приписка: «Избиблиотеки моего покойного тестя Т.М. Рождественского. 15 июля 1902 г.». Япросмотрела список и ахнула. Книги, изданные в восемнадцатом веке, четыревообще в семнадцатом. Как раз этих последних и недосчитались, когда мы началисверять список с теми томами, что стояли в нише.

– Что творится, – кудахтала Женька. –Ограбили бедную девушку…

– Радуйся, что Валера нам об этой нише рассказал, не топродали бы дом вместе с библиотекой.

– Вот ведь мерзавец! – рявкнула Женька, потрясаякулаками. – Он потому и хотел дом купить, чтоб все антикварные книги крукам прибрать.

– Кто? – нахмурилась я.

– Серега, конечно. Нет, ты подумай… как после этоголюдям верить, особенно симпатичным блондинам.

Пожалуй, Женька права. Хоть Сергей и говорил, что дом хотелкупить его друг, теперь в это верилось с трудом. И на то, что книги останутся вдоме, он рассчитывал не зря. Вряд ли мы сами обнаружили бы эту нишу.Вероятность нашего знакомства с Валерой была невелика, а то, что разговор у насс ним зайдет о книгах, и того меньше.

– Идем к нему немедленно, – бушевала Женька.

– Лучше Ромку дождемся, – внесла я разумноепредложение. И тут неожиданно вспомнила разговор, подслушанный нами. Валератогда сказал Сергею… что же он сказал… он намекал на то, что Сергею известно,что у нас в доме за привидение. Выходит, Валера уже тогда догадывался? Странно.Или нет? Что-то Валера недоговаривает. Надо будет задать ему вопрос по поводутого разговора.

Вскоре возле нашего дома появилась Ромкина машина, и он самподнялся на крыльцо. Дядя Миша воодушевился и с громким воплем: «Андреичприехал, ужинать собирайте», бросился встречать гостя. За ужином мы рассказалиРомке о нашем открытии и подозрениях в отношении соседа. Дядя Миша к томумоменту уже изрядно выпил и в разговоре не участвовал. Только мычал время отвремени.