«В милиции придется рассказать, где мы его сначалаобнаружили», – мысленно закончила я. Представляю, что за слухи пойдут поокруге, когда об этом узнают. Но, главное, конечно, не это. Остается еще оченьмного вопросов. Кто и по какой причине убил Ирину? Связать ее убийство сгибелью брата весьма затруднительно, раз его предполагаемый убийца покоится накладбище. Но ведь кому-то понадобилось перепрятать труп? Зачем? Логичнеесвязать смерть Ирины с убийством Витькиного дружка…

– Софья, – обратилась я к Рудневой. – Я такпоняла, Ирина вам доверяла. Когда вы виделись с ней в последний раз?

– В пятницу она из деревни приехала, то есть Валера ееутром привез. Она мне позвонила, я пришла…

– О чем вы говорили, можете вспомнить?

– Об убийстве, конечно. Кольку Сысоева возле вашегодома убитым нашли.

– Он к ней приезжал?

– Да. Витька его прислал. Слушайте, я ей слово дала,что никому не скажу, – жалобно произнесла Софья.

– Если вы будете молчать, как милиция найдет настоящегоубийцу?

– Витька ее задушил, он Ирину сколько раз бил, а тут,видно, не рассчитал, схватил за горло и…

– А если все-таки не он, а кто-то другой?

– Кто?

– Тот, кто убил Витькиного дружка, этого… КолькуСысоева. Так что она вам рассказала?

– Я вам уже говорила, Витька в музей ходил, узнавал проЯшку. Позвонил ей и велел покупать дом. А вы дом продавать не хотели, да еще вдеревне появились. Она боялась, что вы ее узнаете, вот и решила: надо что-тотакое придумать, чтобы вы уехали. И дом согласились продать.

– Записку она нам подбросила? – задала я вопрос,Софья неуверенно кивнула.

– Вы ничего плохого не подумайте, она только хотела,чтобы вы уехали. Ну, и предупредить…

– О чем?

– О доме. Что там все неспроста. Я же говорю, Ирина наэтой мысли зациклилась. Витька ей звонил то и дело, велел в город возвращаться.Но она ехать не хотела, а, чтобы он отстал, сказала, что за вами приглядывает.И про записку тоже сообщила. Вот он Кольку и прислал.

– Зачем?

– Чтоб напугать вас как следует, – смутиласьСофья.

– А пугать нас Ирина вместе с ним отправилась?

– Нет. Она и ему в дом соваться не советовала. Вызовут,говорила, милицию, и нам все это боком выйдет. Но он все равно пошел, а утромего возле дома нашли с пробитой головой. Ирина решила, что это не просто так…

– Конечно, не просто, кто-то его по головеударил… – в этом месте я замолчала, наблюдая за Софьей. – Иринарешила, что это… – Я не успела развить свою мысль, как Софья кивнула:

– Это дом. Чужие туда войти не могут.

– Она в самом деле сумасшедшая, – вздохнула я,опасаясь и за Женькин рассудок. – Вдруг Ирина что-то скрыла от вас, а этуглупую историю…

– Не знаю. Вряд ли.

– На следующий день мы видели Ирину у того самогоколодца, где труп нашли. Она за кем-то следила.

– Ничего подобного мне она не рассказывала. Тут как развы позвонили, и она велела вам сказать, что от дома отказывается.

– Почему вдруг?

– Из-за убийства, точнее, из-за записки, которую онавам подкинула. Будут убийцу искать, и вы про записку непременно сообщите. А тами про то, что покупатели на дом были. Она видела, как вы к Лаврушину ходили,значит, уже в курсе, что никакой секретарши у него нет. Ну, в милициизаинтересуются, выйдут на меня… Сами понимаете, мне это не понравилось, я сталаей выговаривать, что втравила меня во все это. В общем, поссорились мы. Может,по этой причине про колодец она мне и не рассказала? Сначала не успела, апотом… потом мы поссорились, и я ушла.

– Следователь вас спрашивал, когда вы виделись с Иринойв последний раз? – задала я еще вопрос.

– Конечно.

– О разговоре с ней вы рассказали?

Софья замялась.

– Я сказала, мы просто болтали, обо всем, об убийстветоже. И… в общем, я повторила то, что им раньше Ирина сообщила: Колька приехална рыбалку, они встретились, он от Витьки привет передал. Вот и все. Самиподумайте, если бы я сказала, как было… объясняйся с ними потом. И ведь моислова уже никто не подтвердит, раз Иры нет… вот и окажется, что я во всемвиновата.

– В чем виноваты? – развела я руками.

– Во всем. Вы же мне звонили, и она моим именемназвалась. В общем, не стала я ничего говорить.

– Но теперь придется, вы же понимаете?

– Понимаю. Вот я им о нашем разговоре расскажу, аВитькиным друзьям это не понравится. Вы уедете, а я здесь останусь…

Особенно настаивать я не имела права, раз мы с Женькой омертвеце в подвале упорно помалкивали, боясь нагоняя. Но в конце концов мнеудалось уговорить Софью, и мы втроем пошли в милицию. Женька потянула меня заруку и зашептала в ухо:

– Если мы про подвал расскажем, они ни за что неповерят, что труп у нас украли. Дураки они, что ли? Скажут, что мы его сами вколодец… Молчи о мертвеце, Анфиса, молчи, пока вора не найдем.

Я смалодушничала и промолчала. Завидев нас троих в своемкабинете, следователь сначала поморщился. Но как только речь зашла о пропавшембрате Ирины, заинтересовался. На этот раз просидели мы у него часа три, ушли сголовной болью, но вполне удовлетворенные. Женька с философским видом заметила,покидая кабинет:

– Может, теперь его и найдут, – имея в видуубийцу.

О том, кто он такой, у меня по-прежнему не было ни малейшейдогадки, ясно, что кто-то из местных, но кто? Не было догадок и у Женьки. Однохорошо, Задорнова и его жену она вроде бы оставила в покое, по крайней меребольше о них не заговаривала.

Выйдя на улицу, я предложила Софье подвезти ее до дома. Онакивнула и устроилась на заднем сиденье машины. Смотрела в окно, то и деловздыхая, потом заговорила:

– Они собираются часы предъявить на опознание тетеМане. Она сейчас у меня. Даже не представляю, как и сказать ей. Вдруг правдаэто Вовкины часы? Сначала Ирина, теперь вот он… боюсь я за тетю Маню. Она ведьверит, что он живой, думает, прячется где-то.

– Ирина ей о своих подозрениях не говорила?