Я в панике кинулась к тросу, хотела схватить, но он исчез за бортом.

Я перевесилась через планшир. И сеть, и трос канули – только рябь пробежала по темной поверхности. Вода такая мутная, что даже собственного отражения не было видно. Я рухнула на колени и, выкрикивая ругательства, стала молотить кулаками по палубе.

– Мама.

Я обернулась. За моей спиной стояла Перл. Она шагнула ко мне, погладила меня по волосам, собрала в узел на затылке. Ее пальчики такие холодные, что я взяла их в ладони и стала греть своим дыханием.

– Да, щель в трюме законопатила. Отвянь! – рявкнула на Уэйна Джесса.

– С утра пол в спальне был мокрый, – возразил Уэйн.

Его длинные усы торчали в разные стороны, и он все старался пригладить их ладонью.

– Вот привязался! Делаю что могу, понял? – проворчала Джесса.

Дэниел стоял у окна кают-компании, сгорбившись и скрестив руки на груди. Он всю ночь не спал, только ворочался с боку на бок и будил меня: я ведь и сама лишь слегка задремывала. На палубу Дэниел поднялся еще до рассвета. Приставил к глазам бинокль и оглядел горизонт. Туман только-только начал рассеиваться. Другие члены команды думали, будто Дэниел высматривает айсберги.

Мы с Марджан убрали со стола после завтрака и стали прикидывать, как бы подольше растянуть наши запасы. Мы остались без сети, так что о троллинге можно забыть. Крупа почти закончилась, а значит, придется питаться только тем, что поймаю на леску.

– Мама! Мама!

Перл вбежала в кают-компанию, схватила меня за руку и потащила за дверь.

Мы выскочили на холодный воздух – и вот они, прямо перед нами. Гренландские горы. А за ними – Долина.

Ярко-зеленые вершины вздымались над водой. Их отражения ясные и четкие, словно нарисованные. Казалось, до этих гор можно дотянуться рукой. Ветер свистел вокруг «Седны» и подхватывал нас, будто пытаясь поднять в воздух. От ощущения полета у меня закружилась голова.

Перл крепко сжала мою руку и широко улыбнулась мне. Я упала на колени и прижала ее к себе.

– Почти приплыли, – прошептала Перл мне в волосы.

В ее голосе звучала только радость, но меня вдруг одолело дурное предчувствие. Думала, у меня камень с души упадет, но вместе с облегчением почувствовала страх: что ждет меня среди этих гор?

Остальные тоже вышли из кают-компании. Заахали, захлопали в ладоши. Послышались радостные возгласы. Уэйн хлопнул Томаса по спине. Марджан шумно выдохнула, закрыла глаза и сложила ладони перед собой. Абран упер руки в бедра, издал смешок, в котором облегчения было больше, чем веселья, и обнял Джессу.

Даже Дэниел не мог сдержать смех. Обернулся, сгреб меня в объятия и приподнял так, что я встала на цыпочки. В первый раз я видела на его лице такую широкую улыбку. Я уткнулась ему в грудь, вдыхая его запах. Всеобщее ликование оказалось заразительным. Мои страхи отступили. В груди что-то шевельнулось, и перед мысленным взором опять встал маленький коттедж у моря. Но на этот раз там жили не только Перл, Роу и я, но и Дэниел. Сапоги у очага, свечи на столе. Сухие полевые цветы склоняются над ободком потрескавшейся чашки.

Мы оторвались друг от друга, и Дэниел пошел в кают-компанию за биноклем. Надо внимательно осмотреть побережье и найти ту самую бухту.

Я пониже надвинула меховой капюшон. В последний раз мое дыхание превращалось в белый пар зимой в Небраске. Даже ностальгия нахлынула. Дышать здесь – все равно что опрокидывать стакан холодной воды. Новая надежда витает в воздухе.

Между тем туман вокруг рассеялся. Втянул свои щупальца, и впереди показались горы, окруженные айсбергами. Зеленая трава такая яркая, что хорошо видна даже сквозь туман. Но теперь мы отчетливо разглядели и горные расщелины, и острые скалы вдоль побережья.

– Мы ведь сможем обойти айсберги? – спросила я у Дэниела, когда он вернулся.

Дэниел окинул взглядом море и кивнул. Похоже, он успокоился: выражение лица опять стало невозмутимым.

– Мы маленькие, проскочим. Только надо плыть помедленнее. Скажу Уэйну, чтобы приспустил грот, – произнес Дэниел. – Если повезет, завтра будем на месте.

Мы проплыли мимо айсберга. Он такой сверкающий, белый, невозмутимый. Будто рисунок женского лица, с которого ластиком стерли все черты.

Сначала я смотрела на север, потом обернулась на юг, чтобы поглядеть на воды, через которые мы двигались вслепую. Ничего – одна вода: ни айсбергов, ни скалистых вершин гор. Да, повезло нам. Вдалеке южный горизонт еще окутывают остатки тумана. Я подняла голову, посмотрела в ясное серое небо и тут заметила птицу.

Нет, это не чайка. Голова маленькая, ноги короткие. Это сухопутная птица. Я прищурилась. Оперение светло-серое. Летит так, что сразу видно: борется с ветром. Парить на восходящих потоках, как чайки, не умеет. Даже если бы мы не увидели суши, по этому знаку поняли бы: она совсем рядом. И здесь Роу.

Эта птица – голубь. Голубка Ноя, подумала я. По груди растеклось приятное тепло. Я улыбнулась. Теперь у меня есть надежда. Та самая, о которой говорила Марджан. Надежда, которая так мне нужна.

С юго-запада примчалась стая чаек. Они вылетели из тумана внезапно, будто призраки. Птицы перекрикивались отчаянно и беспорядочно, их голоса сливались в один. Казалось, они в панике предупреждали друг друга об опасности. Будто от чего-то спасались.

Вот стая пролетела мимо голубя, потом пронеслась над «Седной», отбрасывая на палубу темные тени. Только тут я заметила, что голубь летит по прямой линии, будто движется к конкретной цели. Доставляет послание?..

Я вздрогнула. Ну конечно! Никакая это не голубка, а почтовый голубь! Такой же, как тот, которого выпустили на Руэнлоке.

Туман отступал все дальше. Стало видно горизонт. Вот она, темно-серая полоса, похожая на клинок, отрезающий море от неба. А на юге, прямо за голубем, темный корабль.

Дэниел протянул мне бинокль. Судно раза в два больше нашего. Смахивает на старинный военный корабль, но построено не из дерева, а из пластика, шин и листов металла. На носу – широкий металлический таран, сверкающий на солнце. На ветру развевается черный флаг с белой лилией посередине. На корме название – «Черная лилия». Выходит, брат Дэниела – не просто один из главных капитанов этого пиратского племени. Под его началом флагманский корабль.

Судно приближалось с каждой минутой. Корабль несся к нам на всех парусах. Члены команды за нашими спинами испуганно заохали. Потом стало тихо. От ужаса я не могла дышать. Что теперь делать? Огибать горы и плыть к северному берегу? Этот путь опаснее, но в нашей ситуации бегство – единственный выход. Наш корабль меньше. Нам легче пройти через льды, чем нашим преследователям.

– Они на горизонте. Значит, расстояние от них до нас – миль двенадцать, – между тем говорил Дэниел.