Оставалось совсем немного времени до нашего возвращения в краевой центр, когда нам сообщили, что Перегудов намерен всем дать день отдыха, который мы проведем на море. Оно было совсем близко, для этого всего лишь надо было перемахнуть через горы. Вертолеты для перелета выделил нам Шафранник, тем самым, выполнив свое обещание. Он же забронировал нам номера в гостинице.

Это было несравненное ни с чем зрелище — лежащее у твоих ног, словно восточная красавица, покорное и ласковое теплое море, готовое тебя ласкать столько времени, сколько ты захочешь. Мои ребята, забыв обо всем, радовались как дети: плавали, ныряли, дурачились.

Впрочем, я и сам ненамного отставал от них, теплое море оказывало целебное воздействие не только на мое тело, но и на мою душу. Оно смывала накопившуюся на ее поверхности грязь, неуверенность, сомнения. Хотя я понимал, что эффект это краткосрочный, но бывают минуты, когда не хочется ни о чем думать, а только наслаждаться тем моментом бытия, в который оказываешься погруженным.

То был замечательный день до того момента, пока я не вошел в холл гостинцы. Там работал телевизор, у которого собралась толпа. Я предположил, что показывают важный футбольный матч, и решил присоединиться к зрителям. Я не был страстным болельщикам, но в свободное время с удовольствием смотрел на молодых парней, гоняющих по полю мяч. Особенно если они это делали с большим мастерством.

Но показывали совсем не футбол. Шел репортаж. Я стал слушать. И чем больше слушал, тем сильнее холодело все у меня внутри.

Речь шла об убийстве семьи: мужа, жены и двух детей — мигрантов из Средней Азии. Они были зверски казнены неизвестными, которые проникли в их лачугу, которую снимали. Взрослые были зарублены топором, дети — задушены. Кадры изуродованных тел вызывали содрогание. Но еще больше содрогания вызвали слова комментатора, что на месте преступления обнаружено небольшое письмо, в котором объяснились мотивы этого страшного злодеяния. Это было требование ко всем приезжим, чтобы они убирались бы из края и из страны, в противном случае обещалось, что подобные акции станут регулярными. Послание было подписано: «Эскадроны смерти».

Я отошел от телевизора, чувствуя, как слабеют ноги. Началось. Даже если Перегудов или кто-то еще не давал подобной команды, эти юнцы могли проявить собственную инициативу. Тем более моральное одобрение на совершение подобных акций они получили.

Внезапно я заметил рядом с собой Дианова. Таким бледным и напуганным я его еще никогда не видел. Он буквально не спускал с меня глаз. Сомнения у меня пропали, он обнаружил меня в ту ночь. И значит, он знает, что я знаю, кого это рук дело.

Я решил взять инициативу на себя. Дианов откровенно напуган случившимся. И лучшего момента для того, чтобы его расколоть, не найти.

Я схватил его за руку.

— А ну идем со мной!

— Куда? — испуганно пискнул он.

— К прокурору.

— Ни за что! — Он воскликнул так громко, то на него обернулись.

— Ты хочешь, чтобы все обо всем догадались?

Этот аргумент на него подействовал, он перестал сопротивляться. Я мог его сейчас вести куда угодно, хоть к прокурору, хоть к палачу. Я решил повезти в свой номер.

В номере я грубо толкнул его кресло.

— Ты меня там видел? — спросил, чтобы окончательно удостовериться я.

Дианов испуганно посмотрел на меня и кивнул головой.

— Но я никому не сказал! — вдруг воскликнул он.

По его лицу я увидел, что он ждет от меня выражение благодарности. Боюсь, что ждать ему придется очень долго. Вместо этого я вплотную приблизился к нему и сгреб ворот его легкой тенниски.

— Это сделано по вашему приказу?

— Нет! — вновь воскликнул он. — Никто таких приказаний не отдавал. Это, наверное, они сами решили.

Почему-то эта версия мне казалось вполне убедительной. Это жестокое убийство не добавит Перегудова очков, скорей даже отнимет. Это напоминает не поход за чистоту расы, а набег голодных, стосковавшихся по горячей крови, хищников, что мало кому понравится. Да, это чересчур.

Я подтянул Дианова на себя и снова толкнул в кресло. Он едва не вылетел из него.

— А вы что не понимали, чем это затея кончится?

— Я не знаю, я лишь исполнитель. Что говорят, то я и делаю. Но я был против создания эскадронов, — после короткой паузы добавил он.

Я посмотрел на него и понял, что он врет. До сей секунды он был «за». А скорей всего ему было просто на все наплевать. Что говорили, то он и делал. Лишь бы платили.

— Ты нагло врешь. Никогда ты не был против. — Я снова сгреб его за тенниску.

По-видимому, вид у меня был таким угрожающим, что Дианов вообразил, что я стану его сейчас бить. Хотя идея сама по себе была не такой уж и плохой. Он вполне заслужил хорошую экзекуцию.

— Не надо меня бить, — взмолился он.

— А почему, собственно, не надо. Чем ты лучше той семьи, что убили твои выкормыши.

— Это не я их кормил, — пролепетал он. — Тьфу. То есть не кормил, я тут ни при чем.

— А кто при чем?

— Это давняя идея генерала. Он давно мечтал создать такие тайные отряды.

— Но он не мог такое дело своротить один, даже с твоей замечательной помощью. Кто ему помогал?

— Помогали… Но я не могу говорить. Это большая тайна. Я сам о ней недавно узнал. Если я скажу, мне будет плохо.

— А не скажешь, будет еще хуже.

Я замахнулся, как для удара.

— Ты не можешь говорить, а я могу бить. Считаю до трех.

— Не надо, я скажу. Нам помогали. Бывшие ваши коллеги.

Черт! Я совсем не исключал такого варианта, хотя и надеялся, что до этого дело все же не дошло. Как я хорошо думал о них.

— И что вы намерены дальше делать с этим эскадронами смерти?

— Я не знаю, смотря по обстоятельствам. Ни о каких конкретных решениях мне неизвестно.

Меня интересовал еще один вопрос по поводу связей с бандой Бицоева. Но я опасался его задавать. Я совсем не хотел раскрывать тот факт, что мне известно об этих контактах. Для меня это могло очень плохо кончится. Если Дианов проговорится, меня ликвидируют уж точно. Итак, над моей бедной головушкой висит огромный дамоклов меч из-за моего знания о существовании эскадронов. И если здраво рассудить, то на самом деле это не я имею власть над Диановым, а он надо мной. Если он кому-то скажет о сегодняшнем нашем разговоре, то мне как можно скорей следует составлять завещание. Так что как