– Внимание! Штурм!

Бойцы «Миража» и «Града», до сих пор имитировавшие позиционный бой, получив приказ на штурм, тут же провели гранатометный обстрел окраин селения, что позволило им выбить не менее половины талибов, защищавших западное направление, и бросились в атаку. Их поддержали огнем бойцы отряда Бакаяра. Оставшиеся в живых душманы дрогнули и, бросив позиции, рванули в центр селения к усадьбе Башара. И попали под огонь группы «Орион». Талибам грозила неминуемая смерть, и все они были бы уничтожены, но двое молодых афганцев, остановившись у дувала, бросили на землю автоматы, подняли руки вверх. Тимохин увидел, как майор Гарин перевел на них ствол автомата и крикнул:

– Витя! Отставить! – И обернувшись: – Внимание всем! Сдающихся духов не валить.

При виде спецов группы Соловьева молодые талибы опустились на колени, сложив руки на затылке. Дрозденко забрал у них автоматы.

Подошла и группа Федорова. Для «Алтая» не представляло никакого труда сломить оборону четверых боевиков, отстрелив их перед прорывом. Тимохина вызвал Бакаяр:

– Орион! Я – Алим! Что делать нам?

– Отведи отряд вниз по ущелью метров на пятьсот и заблокируй западное направление. Кто знает, не спешит ли сюда еще какой-нибудь «Урал» с кучей смертников.

Переговорив с командиром отряда, подчиненного Шакуру Акрани, Тимохин повернулся к командирам боевых групп антитеррористического Управления, которые окружили его, выйдя в усадьбу покойного уже главаря местных талибов:

– Так, мужики! Сейчас всем бойцам – на зачистку домов и дворов кишлака с проверкой подвалов. «Мираж» чистит западную окраину, после чего отходит к Бакаяру и отправляет афганцев сюда. «Алтай» работает на востоке, «Орион» – в центре, «Град» отходит за кишлак на восток и принимает «вертушку», обеспечивая безопасную ее посадку. На зачистку и маневрирование – полчаса. В 21.40 вертолет должен начать переброску определенных планом боевых групп, отряда Бакаяра и летчиков «Ил-76» в Кадинкот. При оказании сопротивления духами валить их к чертовой матери. Ну а не дернутся – не трогать! Время пошло! Начали!

К 22.20 зачистка горного селения была завершена. Спецы обнаружили пять боевиков, сложивших оружие, – их оставили с семьями; отпустили и двоих сдавшихся ранее. Вертолет благополучно приземлился на площадке восточнее кишлака. В 22.40 он принял на борт освобожденных пилотов «Ил-76», группы «Алтай», «Град», а также отряд Бакаяра, который на позициях прикрытия западного направления сменило подразделение подполковника Соловьева. В 22.50 «Ми-8» поднялся над ущельем и скрылся за перевалом, взяв курс на Кадинкот. Полковник Тимохин вывел группу «Орион» к позициям «Миража», оттуда по спутниковой станции связался с руководителем операции, полковником Крымовым:

– Крым, это я!

– Наконец-то! Ну что у тебя, Саня?

– Все нормально, боевая группировка задачу по экипажу разбившегося «Ил-76» выполнила.

Крымов облегченно выдохнул:

– Ну слава богу, не промахнулись, а то я, признаться, опасался, что экипаж самолета духи перебросили куда-нибудь еще.

– Не перебросили. Обнаружили их в подвале сарая, живыми и невредимыми. Понятно, что отходняк ребят ждет тяжелый – все же столько времени провести в постоянном напряжении, – но отойдут. В общем, по операции все прошло по плану. Банду Башара уничтожили. Сдавшихся в плен семерых духов отпустили. «Алтай», «Град», отряд Бакаяра и экипаж «Ил-76» в 22.50 вылетел в Кадинкот. У нас потерь нет. «Орион» и «Мираж» в 23.10 начинают отход на базу в Чардане.

– Я понял тебя! Отходите. Родионов вернется, и вместе уйдем в Кадинкот, а оттуда домой.

– Сначала надо дойти до Чардана.

– А куда ж ты денешься?

– Слишком много шума мы наделали здесь, как бы этот шум не услышали в Кандагаре и не выслали к нам пару сотен головорезов, дабы достойно проводить восвояси.

– Не каркай, Саня, выводи группы. Акрани через своих людей отслеживает обстановку в регионе, если что – мы будем знать о движениях духов.

– Ладно, Крым, до связи! На подходе к Чардану свяжусь с тобой!

Тимохин отключил трубку спутниковой станции, передал ее старшему лейтенанту Самойлову. Подозвал к себе Соловьева:

– Значит, так, Леша, отходим следующим порядком: впереди «Орион», за ним «Мираж»; передовой и левый фланговый дозоры мои, тыловой и правый фланговый твои. Порядок построения – колонна, дистанция между дозорами и группами – расстояние прямой видимости, интервал с флангами тот же, между группами держим дистанцию в сто–сто пятьдесят метров в зависимости от местности. В «зеленках» идем параллельными курсами, сохраняя дозоры. В случае обнаружения противника от боя уклоняемся, если попадем под прессинг, то отстреливаемся и пытаемся прорваться с отсечением преследования; ну, а если духи основательно зажмут в кольцо, то занимаем круговую оборону и бьемся до подхода поддержки или… ну, сам понимаешь.

– Понимаю! Живыми нас духам не взять.

Ровно в 23.00 боевые группы начали марш к Чардану. Пройдя пять километров, Тимохин остановил подразделение, объявив привал. К нему подошел Соловьев:

– Мне, Саня, недавно тыловой дозор доложил, будто кто-то идет за нами.

Александр удивленно взглянул на командира «Миража»:

– Что значит «будто»? У тебя в замыкании кто, офицеры или дизайнеры? Если возникли подозрения в пассивном сопровождении, то почему не проверили их?

– Проверяли. Вернее проверял. В замыкании идет Бурмистров. Он останавливался, уходил в сторону, смотрел за местностью. Никого не заметил. А когда догонял группу, то ощущение преследования вновь возвращалось.

– Бурмистров не из тех, кто накручивает ситуацию. Но кто может идти за нами? Впрочем, на этот вопрос ответить несложно. Сопровождать группы может кто-то из духов, что мы отпустили. Но с какой целью он или они идут за нами? И идут так, что Бурмистров не зафиксировал их…

– Я тоже об этом думал. Может, волк увязался? Тот почуял бы Бурмистрова раньше, чем капитан заметил его. И остановился бы. А потом вновь пошел.

Тимохин посмотрел на Соловьева:

– Волк, говоришь? Одиночка? За людьми?

– Почему нет?

– А на хрена ему идти за нами? Да зверье наоборот старается держаться от людей подальше.

– Может, голоден?

– И ждет, чтобы напасть на кого-то из нас? Сам-то подумал, что сказал? Волчара оружейную смазку чует раньше человека. Да и оглянись – зелень кругом, лето сейчас, Леша. Это зимой волкам жрать нечего, а в июне корм чуть ли не под каждым кустом сидит.

– Тогда что все это означает?

– Не знаю! Но ситуация мне не нравится. Давай-ка пробьем ее по-серьезному. Оставишь здесь Бурмистрова и еще одного бойца, пусть укроются и замаскируются, а мы отойдем на пятьсот метров. Впереди поворот, за ним выход на плато. Если кто-то пасет нас, он, чтобы не потерять объект слежения, должен будет ускориться и выйти к плато, пока группы не скрылись в «зеленке». И попадет – или попадут – в поле зрения дозора. Бурмистрову при обнаружении вероятного преследования не спешить с действиями, посмотреть, кто следует за нами, пропустить и доложить мне. Я приму решение, что делать дальше.