— Да. Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим именем? — с надеждой спросила мадмуазель Эльза.

— Конечно, это будет большая честь для меня, — с энтузиазмом ответил Фридрих и тут же почувствовал, как кровь приливает к щекам.

— Возможно, это подтолкнет подрастающее поколение к созданию и изобретению нового, — бодро продолжала мадемуазель Эльза. — Но что это я все говорю и говорю? Вы наверняка хотите для начала побеседовать с Тальпой. По крайней мере, он с нетерпением ждет известий от вас! Пойдемте, я только что видела его в песчаном карьере.

И Эльза повела Фридриха и Брумзеля между камнями к самой нижней точке Ста Двенадцати Пещер. Хотя, в общем-то, это были не настоящие пещеры, а скорее расселины между камнями, между которыми свободно просачивался дневной свет. Но нависающие сверху камни прекрасно защищали от посторонних глаз, да и мест, чтобы укрыться от дождя, здесь было предостаточно. Был и источник питьевой воды: между скал вился маленький ручеек. Многие соглядатаи уже прибыли, то и дело прилетал очередной гонец, и, кажется, никому из них не приходилось докладывать о неудачах. Соглядатаи тут и там поздравляли друг друга и осушали стаканы, содержимое которых предательски пахло самогоном.

Тальпа, как всегда, возвышался над толпой. Увидев вновь прибывших, он оставил всех (в том числе полевку, с которой разговаривал) и двинулся навстречу.

— Как у вас прошла операция? — пробасил он.

— Потрясающе! — ответил Фридрих. — Лучше, чем я мог предположить.

— А почему ты все еще не празднуешь? — засмеялся Тальпа. — Уже пришли известия о замечательных успехах практически всех эскадрилий. Так что если где-то и осталась муравьиная дивизия в боевой готовности, то только потому, что мы ее не нашли!

— Птицы сегодня целый день вкалывали, бедняжки, — задумчиво проговорил Фридрих.

— Ну, мы пригласили несколько белок помассировать им спины, если будет нужно, — подмигнул Тальпа. — А Ангостура… у сестер Совини, понятное дело, на гастролях всегда личная массажистка рядом.

— Ангостуру мы все равно до Белоскалья больше не увидим, — с некоторой грустью проговорил Брумзель. — Она уже сегодня ночью должна вернуться в свиту Совини. Они же должны оказаться во дворце много раньше нас.

— А у нас какой план? Я имею в виду — с этого момента? — спросил Фридрих, решив перевести разговор на более захватывающую тему.

— Завтра утром некоторые из нас — включая, конечно, меня, Брумзеля и тебя, если хочешь, — отправятся с посольством к Клупеусу и объяснят, что он проиграл, — радостно изложил план Тальпа. — Мы возьмем его под стражу и изымем все ароматические растворы. Посмотрим, кто из сторонников продолжит поддерживать его в такой ситуации. Если кто-нибудь действительно захочет его защищать, придется сражаться. Но не думаю, что дело до этого дойдет.

— А где находится его резиденция? — поинтересовался Фридрих.

— Ты уже там бывал, — усмехнулся Брумзель. — Она ровно над тем палаточным городком, где ты видел Клупеуса, перед тем как он отправил тебя в Башню Отчаяния.

— Ах да, Башня! — Тальпа почесал себе лоб. — Когда Клупеус будет устранен, нужно будет еще как-то вызволить оттуда заключенных и попытаться выяснить, в чем их вина. Та еще работенка будет. Фея хочет, чтобы они все предстали перед настоящим судом, а на это может понадобиться не один месяц. Уф! На такое у нас сейчас совершенно нет времени.

— Правильно, — подытожил Брумзель, — сейчас я хочу подкрепиться. Мы же целый день ничего не ели, а я откуда-то чую аромат медовой коврижки!

Резиденцию Клупеуса во время первого посещения палаточного городка Фридрих толком не рассмотрел. Это была элегантная постройка в стиле кантри из стекла и полированной меди, расположенная на высокой скале над палатками. Она напоминала оранжерею, только вот растений внутри видно не было. Впрочем, снаружи тоже. Видимо, Клупеусу в качестве палисадника хватало ровной площадки на скале перед входом.

В миссии участвовало всего двенадцать соглядатаев. Тут были, конечно, Брумзель и Тальпа, а с остальными Фридрих до сих пор знаком не был. Стоило ему задуматься, хороша ли идея — выдвигаться такой маленькой группой, как в воздух поднялось целое облако шершней, ос и других насекомых и окружило их. Фридриху от этого стало ужасно неуютно; остальные, видимо, почувствовали себя примерно так же. Только по Тальпе ничего не было заметно.

— Это частная территория, — сообщил высокопоставленный шершень со знаками отличия, зависнув перед ними в воздухе и преграждая путь.

— Мы знаем, — отрезал Тальпа. — Нам нужно к Клупеусу.

— Не положено, — объявил шершень. — Если вы сейчас же не покинете территорию, нам придется вас арестовать.

— Это тоже не положено, — возразил Тальпа. — У нас дипломатический иммунитет.

Шершень непонимающе уставился на него.

— Мы послы Белой Феи, — терпеливо объяснил Тальпа. — Послов нельзя арестовывать и бить. Ведь мы прибыли сообщить важные новости.

Некоторое время шершень недоуменно глядел на Тальпу. Потом вокруг него стали хихикать, и он, собравшись с духом, вынес вердикт:

— В общем-то, предстанете вы перед господином Клупеусом в кандалах или без, большого значения не имеет. Следуйте за мной!

Внутри враждебного облака соглядатаи подлетели к стеклянному зданию. Наверное, все это сверкающее стекло и блестящая медь были призваны создать приветливый и безмятежный вид, но на деле здание выглядело холодно и угрожающе.

Вместе с суровым эскортом они приземлились перед воротами. Одна из ос открыла их и вошла внутрь, чтобы доложить о прибытии посетителей.

— Я не удивлюсь, если нас вовсе не пустят внутрь, — сказал один из наездников, слезая со своей стрекозы.

— Пустят-пустят! — возразил Тальпа, криво усмехаясь. — Как только Клупеус услышит, что к нему прибыл золотой шмель, он тут же прикажет нас впустить, можешь быть уверен.

Скоро оса вернулась и пустила всех внутрь. Путь от ворот к двери в дом был короток, но совершенно безрадостен. По сторонам дорожки высились, словно аллея, литые бюсты знаменитых волшебников больше чем в натуральную величину.

— Видно, Клупеус считает это очень изысканным, — мрачно пробурчал Брумзель.

Внутрь дома соглядатаи вошли одни, эскорт остался во дворе. В холле было так же неуютно, как снаружи. Поначалу, правда, соглядатаи не заметили стражи, но первое впечатление было обманчиво: стоило немного приглядеться, и оказалось, что во всех нишах зала плечом к плечу неподвижно стоят шершни.

Наверх в галерею вела витая железная лестница. Именно оттуда стремглав появился Клупеус с развевающимися полами — сегодня на нем был красный халат.

— Тысяча извинений, что заставил вас ждать, — с сарказмом проговорил он, сбегая по последним ступенькам. — Знать бы заранее, что меня посетят такие высокие гости, я бы и о пироге позаботился.