– Мы решили не идти под руку Пскова. Земля тут наша, народа вокруг хватает, отобьёмся, если что.

– Дело ваше. Силой принуждать не будем. А вот торговать приходите.

На этом и распрощались. Вольному воля. Похоже, смоляне до последнего не верили, что мы пришли не по их души. Увидели, видать, что мы вниз пошли, обрадовались и успокоились. Да только не понимают, что не будет уже по-прежнему. Новые времена настают. Ничего, дойдёт до них рано или поздно. Лучше бы, конечно, рано…

Дальнейший поход по Днепру был труден, все тяжкие мысли улетели прочь на первом же пороге. Река и так не радовала простором, хотя местами можно было идти на парусах. Многочисленные островки и обширные песчаные отмели, заросшие ивняком пологие берега с топляками совершенно не давали расслабиться. А к вечеру услышали нарастающий шум воды. Первые пороги. Решили заночевать, а с утра посмотрим, что нам река приготовила. Разлетевшиеся по округе слухи позволили нам без проблем общаться с местными. В леса уже никто не убегал, наоборот, весело приветствовали подходящие струги и спокойно разговаривали. Здесь я в первый раз услышал, как ласково люди называют свою реку – Славутич. А я и забыл совсем, хотя когда-то слышал это название. Даже вроде бы какую-то технику выпускали с таким названием… Кажется.

Рыбы в реке было много, наварили ушицы, поужинали и заночевали. Утром с местными проводниками прошли вдоль русла, осмотрели перекаты. Наши кормчие покивали многозначительно головами и отправили всё войско в пеший маршрут вдоль реки. Опять пришлось выгружать лошадей. Сами же быстро провели струги через отмели и бурные стремнины, с ловкостью уворачиваясь от серых лбов выступающих из воды камней, покрытых редкой плешью зеленых скользких водорослей. Отделались лёгким испугом, несколькими ободранными в кровь ладонями и парой поломанных шестов.

Дальше берега пошли обрывистые, но скоро закончились и они. За ними река начала расширяться, потекла величаво. Можно было чуть-чуть вздохнуть спокойно. Но рано мы расслабились. Вскоре набравший приличный ход караван пришлось останавливать. На головном судне налетели на мель посередине реки, и незадачливый наблюдатель, проворонивший препятствие и расслабившийся на ярком солнышке, улетел с мачты в воду. Хорошо ещё, что отделался испугом, сорванной во время полёта глоткой от испуганного вопля и мокрыми штанами. Когда поднялся на ноги, оказалось, глубина в месте падения была всего по пояс. Так что повезло, что не свернул себе шею. Общими усилиями сдёрнули струг с мели и дальше пошли осторожно, на вёслах. Хватит отдыхать, да и бойцов заодно делом займём. Так и пошли дни за днями. Особо не спешили, но и не тормозили. Река разворачивалась вширь, набирала мощь, несла величаво свои обширные воды. Берега начали лысеть покатыми холмами, леса постепенно редели, становились ниже. Чаще попадались поселения, виднелись обработанные участки земли. Несколько раз наблюдали небольшие конные отряды, долго провожающие нас с вершин прибрежных холмов. Попыток напасть не было, на реке было спокойно и пусто. Даже рыбачьих лодок не видно. Не хотели попусту рисковать, ждали, пока наш караван пройдёт. Многочисленные встречные острова кишели пернатой дичью и зверьём. Охота радости не приносила, превратилась в элементарный отстрел. Да и какая может быть радость, если для добычи зверя или птицы нужно было просто достать арбалет и прицелиться. Иной раз даже и целиться не нужно было, а просто направить болт в густую стаю. Не промахнёшься всё равно. В таких случаях можно было сбить и несколько тушек одним выстрелом. В густом прибрежном камыше неподвижными изваяниями замирали огромные кабаны, провожающие караван настороженными взглядами. Уха уже приелась, перешли на мясо и дичь. Свои запасы берегли.

Во время стоянок узнавали особенности дальнейшего пути, выспрашивали местные новости. Скоро Киев.

На реке старались держаться середины. Плыть было интересно, каждый новый поворот открывал многочисленные протоки, острова, мели. Хорошо ещё, что река течёт в одном направлении, а то можно и заплутать.

Киев встретил закрытыми воротами. Не доверяют. Странно, с чего бы это? Не спеша выгрузились, разбили лагерь, выставили дозорных. Князья с Олегом приблизились на расстояние выстрела к стенам, выкрикнули Аскольда с Диром, долго о чём-то договаривались. Вернулись назад, на мой вопросительный взгляд Трувор пожал плечами, махнул приглашающе рукой в сторону установленного шатра. Послушаем, что скажут.

Солнце припекает, нижние пологи свёрнуты и подняты вверх. Так ещё можно находиться под плотной тканью, когда по земле гуляет сквознячок, а иначе от духоты задохнулись бы. Это тот самый случай, когда статус идёт во вред. Так бы посидели спокойно на свежем воздухе, а ещё лучше выбрали бы какой-нибудь тенёк под деревцем у реки – и обсуждай все вопросы сколько душе угодно.

– Ну, что?

– Да ничего! Боятся нас. Постарались успокоить побратимов, переждём ночь, посмотрим, что утром скажут.

– Так пригласили бы к себе в гости, там и договорились бы… – недоумеваю.

– Так и мы тоже, как бы сказать, не сильно им доверяем. Времени сколько прошло, как расстались. – Трувор налил в чашу прохладной воды, начал пить медленными глоточками. Отдышавшись, продолжил – Завтрашний день всё и покажет. Убедили мы побратимов в своих мирных намерениях или нет.

– А если нет, что делать будем? – потянулся к кувшину Рюрик.

– Думаю, всё-таки удастся договориться. Ну не враги мы им, а они нам.

– Большой город. Чуть ли не больше Пскова.

– Вот завтра и сравним, – усмехнулся моим словам Трувор.

Больше обсуждать было нечего, пустых разговоров никто не любил, да и жара давила. Хорошо ещё, что с реки шла прохладная свежесть, долетала краешком. Стоило только выйти из-под широкого полога княжеского шатра, как слабый ветерок быстро высушил горячие струйки пота на лице. Вздохнув полной грудью речной воздух, потопал к своему стругу. Под его широким бортом и определили мы свою стоянку в лагере. Тут и река рядом, и тени хватает. Сверху парус натянули, вообще красота. Гром даже вылезать не пожелал, так и валяется на мокром песке, высунув длинный язык.

Остаток дня перебирали и сушили припасы, простирнули одежду, мигом высохшую на местном солнце. Лагерь жил своей повседневной, ленивой жизнью. Но дозорные не спускали глаз с городских стен, поглядывали и за опустевшей рекой. Наступившая ночь принесла прохладное облегчение, красоту южного звёздного неба и постоянное мельтешение в воздухе всякой летающей живности. Летучие мыши, чтоб их.

Утром продолжили переговоры. Дело сдвинулось, и сегодня договорились встретиться между нашим лагерем и городскими стенами. Мы шли вчетвером, то есть впятером, Гром с нами увязался. Пока было не так жарко, решили идти налегке. Нажарившись вчера на солнце, броню оставили в лагере. Со стен стрелами не достанут, да и зачем на нас сейчас нападать? Наши же, если что, от вылазок прикроют.

Наконец, ворота заскрипели, приоткрыли тяжёлую створку, выпуская Аскольда. Тяжело вбивая сапоги в твёрдую землю, в сопровождении нескольких своих ближников подошёл к нам. Осмотрели друг друга, похмыкали. Задержал взгляд на собаке, нахмурил лоб, видимо, вспоминая меня, и, вспомнив, заулыбался.