Казалось, Лорен говорила бесконечно долго. Когда девочка рассказывала историю, она словно оказалась вдали от ярмарки, вдали от шума и огней, от аромата сладкой ваты, витающего в воздухе. Она была рядом с тремя ведьмами, что жили на холме, была рядом, когда юная рыжая ведьма влюбилась в наследника. Была рядом, когда они поженились, когда любили и мечтали о будущем.

И была в лесу, когда мужчина с клинком разорвал Элизабет на кусочки.

В ту секунду Лорен не прекратила говорить, но какая-то часть ее застыла от осознания одного факта: место гибели Элизабет находилось ровно там, где они с Джейком обнаружили останки двух девочек.

Именно там умирали все девочки. Каждая из них.

Пока Лорен договорила, солнце уже село. За все время Джейк не проронил ни слова, и через некоторое время она практически перестала осознавать, что парень вообще тут. Казалось, если он встанет и уйдет, Лорен все равно дорасскажет историю. Как будто кто-то силой вынуждал ее закончить начатое.

Девочка подняла стакан с колой и сделала глоток. Пузырьки уже практически выдохлись, а лед растаял, так что вместо того, чтобы освежить ее, сладкий сироп просто прилип к нёбу. Она подняла взгляд на Джейка, чтобы узнать, что он думает.

Он плакал.

– Джейк? – нерешительно обратилась Лорен и, потянувшись через стол, коснулась его руки.

– У меня была старшая сестра, – его голос звучал глухо, взгляд устремлен вдаль. – На семь лет старше меня, практически как ты и Дэвид. Ее звали Дженнифер. Моим родителям нравились имена на букву д. Дженнифер и Джейкоб. Дженни и Джейк. Знаешь, у нее были такие красивые длинные темные волосы. Ниже спины. Она таскала с кухни печенье, прятала его в комнате и устраивала берлогу из одеяла, подвешенного между кроватью и столом. А потом звала меня, и я приходил, и мы ели в берлоге печенье, и рассказывали страшилки про призраков. Я не знал страшилок – я же маленький был. Но вот Дженни придумывала очень классные и умела здорово их рассказывать. Думаю, она стала бы писательницей или актрисой. Она была такой красивой, что вполне могла стать актрисой.

Одним утром я проснулся, а мама с папой носились в панике. Дженни не оказалось ни в ее спальне, ни где-то еще дома, и никто не знал, куда она делась. К нам пришел шеф Кристи и задавал много вопросов – даже мне – о друзьях Дженни, какое у нее в последнее время было настроение, не говорила ли она о побеге. Но она бы никогда не убежала. У нее не было причин сбегать. Ей всего пятнадцать. Куда бы она пошла? Как? Дженни была слишком маленькой, чтобы водить машину, и парня у нее не было.

Помню, как мама рыдала за обеденным столом, и слезы текли у нее по лицу, но папа совсем не плакал. Он сжал руки в кулаки, и лицо его застыло, как будто окаменело, но он никогда не плакал. Не плакал, даже когда шеф Кристи пришел к нам спустя два дня и сказал, что Дженни нашли в лесу. А я плакал. Рыдал без остановки три дня подряд. Мама начала было переживать, что, может, меня надо показать врачу.

И вдруг я резко прекратил плакать. Щелк! Как будто выключатель сработал. И, знаешь, потом произошло что-то странное. Мы про нее забыли.

Сперва постепенно. В какие-то моменты я про нее вспоминал и даже думал, что вижу: вот Дженни стоит на кухне с пачкой печенья в руке и жестом показывает мне молчать или расчесывает волосы у зеркала в ванной. Но через некоторое время мы убрали ее фотографии и перестали рассказывать забавные истории про ее проделки. Дженни просто исчезла. Мы никогда о ней не говорили. Как будто ее никогда и не существовало, как будто мне сон приснился, что у меня была старшая сестра.

Когда Джейк рассказывал, в памяти Лорен на поверхность всплыло воспоминание: девушка с длинными черными волосами и прекрасными голубыми глазами сидит в гостиной у Лорен и лепит из пластилина.

– Она за мной присматривала. Я ее помню.

Взгляд Джейка вернулся из далей, где он блуждал, и юноша сильно сжал ладонь Лорен:

– Эта история – правда, да? Все правда. Город проклят.

Он вцепился так крепко, что делал ей больно, но девочка не попыталась убрать руку.

– Думаю, что да. Да. Это правда.

– Но как это возможно? – в голосе парня звучала мольба, будто он просил Лорен сказать, что это просто страшилка, которую она сочинила для летнего вечера. – Как могут на самом деле существовать ведьмы, проклятия и лесные монстры? Двадцатый век на дворе, боже.

– Не знаю, – медленно ответила она. – Но кажется, что проклятие понемногу сходит на нет. Если бы не это, ты бы не вспомнил сестру. А еще происходили… другие странные вещи.

– Какие другие странные вещи?

Лорен засомневалась, стоит ли откровенничать с Джейком. Пожалуй, он поверил бы, расскажи она про магию. Но в то же время, каково ему будет, если он узнает, что она родственница первых трех ведьм? Отпрянет в ужасе? Обвинит ее в смерти сестры? Логики в этом нет, но горе и не знает логики, а в случае Джейка рана была совсем свежей. Лорен видела, как она словно постепенно проявляется на его лице, точно наливающийся кровью синяк.

– Знаешь, это не лучшее место для подобных разговоров. Не стоило рассказывать эту историю, – сказала Лорен.

Джейк ослабил хватку, но ладонь девочки не выпустил. Другой рукой он поскреб щеку.

– Ты права. Плохое место для таких разговоров.

– Хочешь пойти домой? Если что, я пойму.

Казалось, что в тот момент он принял решение:

– Нет, давай придерживаться исходного плана. Я хотел сводить тебя на свидание и повеселиться, этим и займемся.

Лорен с сомнением поглядела на парня:

– Я не хочу тебя заставлять.

Джейк улыбнулся, и от этой улыбки ее сердце сделало сальто.

– Я так давно мечтал о свидании с тобой. И я не планирую упускать свой шанс просто потому, что город проклят.

Лорен рассмеялась, и он нежно сжал ее руку.

– Хочешь покататься со мной на карусели? – спросил он.

– Конечно.

Они встали и двинулись прочь. Но ее руку Джейк не отпустил.

Миранда видела, как Лорен с Джейком Хэнсоном сидят за столом и держатся за ручки. Они явно были погружены в крайне напряженный разговор и задушевно глядели друг дружке в глаза.

Джейк, наверное, сейчас загоняет Лорен какую-то дурь про то, как он ее обожает, а потом залезет к ней под майку и будет щупать ее крошечную грудь.

Тад уже успел пощупать куда более солидную грудь Миранды, пока они катались на «Гималаях». Это ее особо не заботило, но вот дыхание у парня пахло такой кислятиной, что, когда он поднес к ней свое лицо, девушка смогла только отвернуться в сторону, чтобы он лучше присосался к ее шее. Миранда устала притворяться, что ей интересен Тад.

После поездки на «Гималаях» Тад и Билли решили попытать удачи в тире. Девушка пробормотала, что ей надо попудрить носик, и проскользнула в сторону уборных.