оказалось неполным. Главнокомандующий Г.А. Потемкин из-за позднего времени года решил не продолжать в 1790 г. наступательные действия и расположил войска на зимние квартиры.

Понадобилось еще полгода продолжающейся войны, пока Турция не признала ее проигранной и заключила в Яссах выгодный для России мир. Понадобились Анапа, взятая Гудовичем, битва при Мачине, выигранная войсками Репнина, и морское сражение при мысе Килиакрия, победу в котором одержал Черноморский флот Ушакова…

В 1791 г. успехи русских войск на Дунае были подкреплены успехами на противоположном, восточном берегу Черного моря.

В сентябре 1790 г. более чем 30‑тысячное войско во главе с серасиросом (наместником) Батал-пашой выступило в поход на главную российскую крепость на Северном Кавказе – Кизляр. Путь турок лежал через Кабарду, где султан рассчитывал на поддержку ряда горских князей. Одновременно турки готовили поход на Грузию. Однако все эти расчеты, подкрепленные многочисленными посланиями султана, оказались тщетными. Кабардинские отряды действовали совместно с русскими войсками.

Батал-паша переправился через реку Кубань, но даже не смог дойти до Кабарды. Два батальона русских егерей под началом генерал-майора И.И. Германа атаковали лагерь неприятеля в районе речки Тохтамыша. Враг был полностью разгромлен, остатки его в панике бежали. Сам Батал-паша попал в плен. За этот подвиг Герман получил орден Святого Георгия 2‑й степени.

Отражение И.И. Германом похода турок на Кабарду имело большое значение. В июне 1791 г. генерал И.В. Гудович смог взять главную турецкую крепость на Северном Кавказе – Анапу.

4 мая 1791 г. отряд генерал-аншефа Гудовича, состоящий из 15 батальонов пехоты, 44 эскадронов кавалерии и трех тысяч казаков, имея при себе 36 полевых орудий, выступил к Анапе. Для усиления этого отряда из Крыма в Тамань был выслан и отряд генерал-майора Шица, насчитывающий 4 пехотных батальона, 10 кавалерийских эскадронов и 400 казаков при 16 орудиях. В движении отряды соединились под общим командованием Гудовича и, спокойно и достойно преодолев трудности похода по безводным местностям, палящую жару, летучие нападения кавалерии противника, дошел, наконец, до Анапы. Остановились верстах в пяти от нее – на высотах, дыбившихся двумя отдельными горбами по обе стороны речки Бугура.

На левом фланге Гудовича на дальних высотах явственно просматривалась многочисленная вражеская конница, недвусмысленно показывающая всем своим видом, что удар во фланг и тыл штурмующим Анапу русским – если те, паче чаяния, все же решатся на сей штурм, – не заставят себя ждать. Поэтому генерал-аншефу пришлось раздробить и так не особенно уж значительные свои силы и выделить на прикрытие фланга отряд генерал-майора Загряжского.

После достижения подобной минимальной безопасности можно было и осмотреться. Осмотр дал необходимое – уверенность в том, что крепость отнюдь не неприступна, и знание, как оную взять.

Анапа лежала на мысе, глубоко врезавшемся в жидкую переменчивую плоть Черного моря. Высоты, сбегающие к воде, на которых, собственно, и располагалась крепость, образовывали здесь плоскую возвышенность, резко низвергающуюся к берегу моря, которое омывало укрепление с юга, запада и севера. Таким образом, для штурма оставалась одна сторона света – восточная – предохранявшаяся, в свою очередь, рукотворными преградами: земляным валом и довольно-таки глубоким рвом, частично выложенным крупными камнями. Четыре бастиона на валу давали возможность вести продольную оборону. Словом, для русских Анапа казалась давно уже привычной. Вроде бы и трудно, но коли надо взять – не устоит.

Все свои силы, кроме оставшихся охранять от нападений вражеской конницы, Гудович построил в четыре колонны и двинул к крепости. Левый фланг боевых порядков смыкался с берегом моря на правой оконечности крепостного вала.

Именно на правой половине вала русский командующий решил наносить основной удар – укрепления здесь имели меньшую высоту, следовательно, были слабее. Для атаки здесь предназначались две колонны генерал-майора Булгакова. Две соседние колонны, должные атаковать центр турецкой позиции, вел генерал-майор Депрерадович. Последняя, пятая колонна, генерал-майора Шица, состоящая из его людей и отряда пеших казаков, должна была атаковать левую оконечность анапского вала. Через море, которое тут было мелко, Шицу предписывалось по воде обогнуть вал и наступать на него с тылу. Связь русских флангов обеспечивал резерв бригадира Поликарпова.

Стало известно, что к Анапе на всех парусах из устья Дуная спешат 32 судна флотилии Сор-паши, и Гудович решил штурмовать крепость немедленно. И 19 июня 1791 г. общий приступ крепости начался.

Четыре русские батареи обрушили на укрепления неприятеля огненную лаву. Канонада, казалось, будет всегда. Уже ближе к ночи 20‑го не выдержал даже город – здесь начались пожары, и яркое их зарево отражалось в белой пене прибоя и в размытом мутном серебре наплывающих волн. Горело до утра, горело еще и тогда, когда русский главнокомандующий, уловив чутким ухом военного неуверенность в ответах турецкой артиллерии, послал в крепость парламентера с требованием немедленной капитуляции.

Парламентера на полпути к укреплениям с постом встретили два турецких офицера. Кланяясь, они взяли пакет и обещали дать немедленный ответ. И, действительно, ответ последовал тут же: два крепостных орудия повели огонь по стоящему на открытом месте русскому. Итак – штурм!

Весь следующий день прошел в непосредственных его приготовлениях. За несколько минут до полуночи все русские батареи, подведенные по приказу командующего поближе к валу, открыли убийственный артогонь – желали, так сказать, доброго утра и гарантировали, что будет оно действительно добрым.

Одновременно с залпами пошли вперед пехотные колонны, подошли к укреплению почти вплотную, замерли. А за полчаса до рассвета так же молча начали штурм. Очнувшиеся турки ответили картечью. Но ответ запоздал – пехота Гудовича была уже у самого рва.

Самая левая колонна, возглавляемая полковником Чемодановым, спустилась в ров и овладела правым бастионом крепости. Успеху солдат способствовали действия самого полковника – Чемоданов шел впереди всех и получил при штурме три почетные раны.

Шедшая немного правее его, колонна полковника Муханова также выполнила поставленную перед ней задачу, взяв на штык османскую батарею.

Муханов также был ранен – как и начальник третьей колонны полковник Келлер, и сменивший Келлера премьер-майор Веревкин. А вот возглавлявший четвертую колонну полковник Самарин, первым взошедший изо всех атакующих на вал, остался невредим: боги покровительствуют храбрецам!

Следя за успехом наступления, растроганный и счастливый Гудович видел, что вся правая половина вала – до подъемного моста у ворот – уже в руках его пехоты. Но увидел он и другое: вся толпа противника, замкнутая каменным периметром крепости и насчитывающая до 25 тысяч человек, вдруг – хотя и запоздало – пришла в движение и почти как один начала захлестывать уже отобранный вал изнутри – как кислое тесто из квашни, расширяемое саморождающимся от собственной массы хмелем.

Командующий