– Что вы… хотите этим сказать?

Менестрель поднялся и похлопал Матиса по плечу.

– Вы еще молоды, поэтому вот вам добрый совет. Сегодня утром я видел вас рядом с Агнес. Похоже, вы ей нравитесь. Не ввязывайтесь в предприятия, о которых сами же потом и пожалеете. Всего хорошего!

С этими словами Мельхиор фон Таннинген отошел от костра, и Матис остался наедине со своими мыслями. Он все пытался разгадать смысл последних слов барда.

Не ввязывайтесь в предприятия, о которых сами же потом и пожалеете…

Только теперь Матис вспомнил о медальоне, который Агнес вручила ему сегодняшним утром. Он достал его и внимательно рассмотрел. Медальон представлял собой тонкий, отполированный кружок из орешника. На нем было вырезано всего два слова: с одной стороны «Матис», с другой – «Агнес».

Агнес…

Матис задумчиво погладил теплую деревяшку. Ему вспомнился рисунок, который Агнес отправляла ему, когда он сидел в заточении. Сердце забилось чаще, а медальон словно пылал в руке.

Между тем до него начало доходить, что имел в виду менестрель.

* * *

Над Трифельсом сгущались сумерки. Агнес без сна лежала в постели и думала о Матисе. Как он там теперь? Вернется ли к ней живым и невредимым? Она чувствовала, как в душе зарождается страх. За него и за отца. Хоть и в доспехах, рядом с молодым графом Эрфенштайн казался таким беззащитным… Таким старым и немощным… Может, когда-то он и был хорошим бойцом. Но триумф Гингата остался далеко в прошлом; времена с тех пор изменились, как и оружие. И Агнес опасалась, что отец просто переоценивал свои силы. Из могучего богатыря он превратился в старого человека шестидесяти лет от роду, хоть сам и не желал с этим мириться. Кроме того, у него остался всего один глаз, и как знать, хватит ли этого в грязной рукопашной…

В последнее время сновидения посещали ее не так часто. Скорее всего, потому, что после многочисленных обходов с отцом Тристаном она обычно спала как убитая. И все-таки перед глазами то и дело возникали образы. Иоганн фон Брауншвейг, который предостерегал ее о кольце и к которому ее так тянуло. Люди, замышляющие их с Иоганном смерть. Отражение в луже вина. Агнес видела в нем чужое и при этом знакомое лицо. Кем же она была в этих сновидениях? Если не собой, то кем?

Кто ты?

Ее постепенно сковывал сон. Страхи сменялись кровавыми видениями. Матис рядом с громадной пушкой; внезапно орудие разрывается на тысячу осколков, которые копьями впиваются ему в грудь… Отец на поле битвы, обезглавленный, но с мечом в руке… Затем кровавые образы медленно рассеялись и уступили место другим, более реальным.

Хоть и во сне, Агнес понимала, что оказалась в прошлом Трифельса. Она пыталась проснуться, но словно тонула в мутном пруду, не в силах выбраться на поверхность. Тело уже не слушалось ее, кольцо на цепочке давило на грудь, и ей оставалось лишь беспомощно наблюдать. Как и в предыдущих сновидениях, Агнес почувствовала запах леса, услышала шорох шагов. Но в этот раз она не стояла с благородным Иоганном фон Брауншвейгом на вершине башни. И не подслушивала разговор в рыцарском зале. Нет. Стояла глубокая ночь, и они с Иоганном бежали вдоль крепостной стены к Танцующей скале…

Агнес, не останавливаясь, бросает взгляд на Иоганна. Даже в темноте хорошо видно, как тот напряжен. По лбу стекают капли пота, дыхание прерывистое. Рыцарь то и дело оборачивается на нее и знаком велит бежать быстрее. Агнес припоминает разговор гостей в рыцарском зале. Они хотят убить их! Ее, Иоганна и ребенка.

Даже ребенка…

Наконец они достигают отвесной скалы, самого края крепости. Гора резко обрывается вниз, на глубину сорока шагов. Под утесом ничего не видно, только мерцающий мрак.

Только теперь Агнес замечает, что за спиной Иоганн несет кожаный мешок. Тот не завязан и легонько шевелится. Вот наружу высовывается маленькая светловолосая голова, поворачивается и смотрит на Агнес заплаканными глазами.

В мешке сидит мальчик четырех лет и дрожит от страха.

Неожиданно для себя Агнес прижимает палец к губам. Мальчик, собравшийся было заплакать, не издает ни звука. Между тем Иоганн достает из другой сумки веревку и привязывает к деревянному нагелю. Веревка беззвучно соскальзывает во мрак.

Агнес чувствует, что и у нее на плече висит сумка. Не такая тяжелая. Она запускает в нее руку; там лежит что-то длинное, завернутое в тряпицу. Твердое и ребристое на ощупь. Взглянув на Иоганна, она замечает лишь светлую шевелюру ребенка. Рыцарь уже скользит вниз по веревке. В воздухе висит тяжелая, напряженная тишина.

Снизу неожиданно доносится отвратительный звук. Громыхают камни, ребенок исчезает из виду, затем следует сдавленный вскрик Иоганна. Должно быть, он поскользнулся на гладкой скале.

И тут ребенок начинает плакать.

Эти жалобные крики, плач смертельно напуганного ребенка пробирают Агнес до костей. Они словно взбираются по скале, по стенам крепости, и проскальзывают в окна. В скором времени раздаются тревожные крики, приближаются торопливые шаги.

Агнес перекидывает сумку за спину, подбегает к веревке и соскальзывает вниз. Руки обжигает огнем; ей так больно, что хочется разжать ладони. Камни царапают плечи и рвут платье. Где-то внизу она различает что-то темное – это Иоганн с мальчиком. Он, вероятно, тоже скорее съезжал по веревке, чем спускался. До земли оставалось не так далеко.

В душе уже теплится надежда, но тут что-то со свистом пролетает в дюйме от лица. Это арбалетный болт. За ним следует второй и застревает в развевающемся подоле. Затем веревка начинает вибрировать, Агнес покачивается из стороны в сторону и рывком проваливается на два-три шага в глубину. Раскачивать начинает сильнее.

Веревка, они разрезают веревку! Жгут за жгутом!

Сверху доносятся крики. Мимо проносится очередной болт. Сколько еще до земли? Пятнадцать шагов? Десять? В любом случае слишком далеко, чтобы прыгать.

Затем следует новый рывок, и Агнес летит вниз. Земля все ближе и ближе. Точно разинутый рот. Беззубая, громадная пасть.

И поглощает ее.

Проснувшись в этот раз посреди ночи, Агнес сразу поняла, где находится и что произошло. Прерывисто дыша, она закрыла глаза и постаралась запомнить каждую мелочь. Ни мгновения нельзя забыть к утру. Несомненно, Иоганн от кого-то бежал, и при этом с ним был маленький светловолосый мальчик. Когда он испуганно закричал, Агнес решила, что это ее собственный ребенок. Может, во сне она была матерью этого мальчика? А Иоганн – отцом? И почему им вообще пришлось вместе бежать из Трифельса?

Агнес припомнила разговор гостей в рыцарском зале, который приснился ей несколько недель назад, и невольно вздрогнула. Предостережения о кольце, подслушанный разговор, бегство… Похоже, сны были взаимосвязаны! В них содержалась долгая история, смысл которой оставался для нее загадкой. До сих пор Агнес знала лишь о том, кем был тот человек, который так любил ее в сновидениях. Его имя значилось в хронике Трифельса.