Адмирал Штакельберг, торопясь на Восток, ушел утром в море и просил меня ответить за него на прием испанцев. На крейсере был устроен еще один бал. Собрались все, кто бывал на крейсере. Подъем был исключительный. Все общество чувствовало, что больше сюда мы не вернемся, трогательные были прощания при разъезде публики; тут давались на память не только цветы и перчатки, но обменивались браслетами и даже кольцами, а молодые барышни не сдерживали слез. С обеих сторон давались обещания писать письма, а может быть, и более серьезные… Но время и забвение суть лучшие средства от всевозможных увлечений. Это было последнее плавание крейсера.

В первых числах января я вышел из Виго в океан, направляясь на остров Мадеру. Отойдя от испанского берега миль 200, я получил слабый NO и, прекратив пары, вступил под паруса. На переходе тренировали учеников в парусном деле, как и в прошлом году. На 8-й день плавания я пришел в Фунчал. Все повторилось по-прошлогоднему: приехали консул M-r Walsh, агенты от фирмы «Krown b-rs» и «Blandy». Всем им заказали по несколько десятков бочек вина и ими заполнили судовые трюмы. Я сделал визиты береговым властям. Офицеры уехали на берег, но их предупредили, чтобы в глубь острова не ездили и в случае сигнала — 2 выстрела возвращались на крейсер. Этот условный сигнал означал, что задувший с моря ветер заставляет нас сняться с якоря и уйти в океан.

Океан все время дышал крупной зыбью, и крейсер всю ночь качался на ней. На следующий день губернатор острова, моложавый полковник в форме колониальных войск, сидел со мной на моем балконе, и, куря сигары, мы любовались видом тропической зелени на обрывистой горе, подымавшейся к небу почти в упор перед нашим носом. На мое замечание, что глыба застывшей лавы должна остерегать местных жителей, губернатор с уверенностью заявил: «О, мы совершенно спокойны, уже 400 лет, как заснул наш вулкан, и остров надо считать мертвым». Утром, когда мы снимались с якоря, приехавшие на крейсер торговцы фруктами говорили, что ночью весь город был в тревоге — многие дома качались от землетрясения.

Прийдя на Канары, мы узнали из полученных телеграмм, что в тот именно день был грандиозный взрыв вулкана «Лысая гора» на острове Мартиник, спаливший дотла весь город Сен-Пьер с его портом и судами, бывшими в гавани, и что в то же время усиленно бунтовал старик Везувий, лежащий на расстоянии нескольких тысяч миль от Мартиники. Ну, конечно, Азоры не могли оставаться равнодушными при этой подземной пляске и приняли в ней участие. Приходится заключить, что существует какая-то подземная связь между вулканами, даже удаленными на значительные расстояния. На моей памяти сохранился случай подобной связи, испытанной во Владивостоке в 1891 г. на фрегате «Мономах». Ночью при тихой погоде неожиданно прошел тропический ливень и на судах, стоявших на рейде, были оборваны якорные канаты; суда наши «Мономах», «Азов» и «Джигит» переменили места, потеряв свои якоря. В ту ночь в Японии было грандиозное землетрясение: на острове Нипон провалилась огромная площадь, в ней погибло несколько городов и 80000 жителей.

20 января перешел на Тенериф. Его снежный пик при ясной погоде открывается за 80 миль. На восточном берегу острова, у порта Санта-Круц, имеется небольшая гавань для мелких судов и малозащищенная бухта; в последней я стал на якорь. Harbour master — типичный испанец, старый моряк — предложил мне тяжелый портовый якорь и толстый канат ввиду того, что бухта здесь открытая и стоять в океане будет беспокойно. Я принял его якорь (хотя он немногим тяжелее моего собственного), считая, что если в дурную погоду оборвется канат, то лучше пусть будет потерян чужой, чем терять свой якорь. Со стоящей здесь канонерки приехал капитан и любезно предложил свои услуги заменять нам консула, быть моим гидом на берегу и при сношениях с местными властями. Санта-Круц — столица всех Канаров, поэтому здесь имеется генерал-губернатор и командующий войсками дивизионный генерал Pietro Suero.

Старинный городок, помнящий средневековые времена могущества великой Испании, Санта-Круц носит на себе отпечаток городов, почти не тронутых позднейшим прогрессом культуры; вроде того, как сохранилась Венеция или даже Помпея. У пристани лежит небольшая, белым мрамором выложенная площадь с готическим храмом и казенными зданиями, тоже, как снег, белыми. Вспоминается невольно венецианская Pizetta, пожалуй, даже помпейский форум; за площадкой в разные стороны идут узкие улицы с магазинами и фруктовыми лавками. Дальше за ними идут сады, подымаясь к подножью склонов величественного Pick de Tenerif. Весь остров, собственно, тело огромного вулкана. Из города на гору проложен трамвайный путь; опоясывая спиралью склоны горы, он доходит до места, где начинается белый снежный покров. Трамвай проходит мимо нескольких курортов и отелей, где в летнее время туристы спасаются от жары.

На высоте около версты лежит древний городок Lagana, в нем тихо и пусто, дома почернели от старости; на улицах мы встретили всего 2-3-х женщин с бледными лицами и полусонным взглядом; они точно немые, звука их голоса мы вовсе не слышали. В этом умирающем городе осталось уже немного жителей, их считают потомками тех берберев, которыми некогда была населена Атлантида. Это племя родственно с народом, обитающим на северо-западной окраине Африки в Марокко. В одном из здешних садов имеется странное дерево drago, живущее уже несколько десятков веков (помнящее будто бы Атлантиду). Это исполинское дерево имеет ствол от самого низа мясисто-зеленый, диаметром до двух метров, а кверху, разветвляясь, оно похоже на качан цветной капусты. В городе имеется театр и офицерское казино. В последнем для нас был устроен раут, на который мы ответили балом на крейсере. По письмам от родных из Виго, здесь нас ожидали и знали о наших радушных приемах, поэтому собрался почти весь город, и даже барышни-подростки.

Но прием наш не носил здесь того задушевного и веселого характера, каким отличались приемы в Виго, а к тому же танцам помешала погода; Нептун подшутил над нами и внезапно развел зыбь в океане; крейсер начал медленно качаться, и наши гости почувствовали вначале странную легкость в ногах, потом они догадались, в чем дело, и многие дамы отказались от танцев, а две барышни, сердясь на палубу уходящую из-под ног, сбежали от своих кавалеров и ударились в плач. Наши танцоры старались убедить своих дам, что теперь, при качке, танцевать легче, но все было напрасно. Публика разъехалась, сердясь на Нептуна, но при отъезде дамы получили крейсерские ленточки, веера и разные сюрпризы. На наш не совсем удачный прием город ответил маскарадом в театре; были серпантины, бой цветов и стрельба конфетти; танцевали в партере, а на сцене был устроен ужин. Было радушно и весело. Маскарад кончился поздно; на крейсер офицеры вернулись под утро. Стоять на открытом рейде долго невозможно, и я перешел в Пуэрто-де-ля-Люз на Гран-Канарии (расстояние 35 миль).

ОСТРОВ ГРАН-КАНАРИЯ

Стоянка в этом порту была при тех же условиях, что и в прошлом году: по будням у нас шли учения, а в праздничные дни мы отправлялись в г. Лас-Пальмас, ездили на вулкан «Caldero» и оставались обедать в соседнем отеле. После обеда в гостиной собиралось все общество живших там туристов (все почти англичане) и устраивался домашний концерт под аккомпанемент рояля. Из этого порта я должен был перевалить океан и зайти в Сен-Пьер на о-ве Мартиник (французская колония в группе Антильских островов).