Из донесения 1-го батальона 26-го полка узнаю, что батальон с раннего утра подвергается непрерывным атакам противника. Численность личного состава подразделения упала до считаных бойцов. За ночь остаткам батальона удается с боями прорваться к аэродрому Карпике. Еще вечером два танка, стоявших в саду Шато, были подорваны магнитными минами, поставленными молодым бойцом, унтершарфюрером Эмилем Дюрром. Когда он ставил заряд на первый танк, его постигла неудача — заряд отлип и упал на землю. Вернувшись к танку, он закрепил его и удерживал даже после того, как поставил заряд на боевой взвод. В результате танк был подорван, а сам Дюрр был смертельно ранен. Унтершарфюрер Эмиль Дюрр погиб и ценой жизни освободил путь для батальона.

Британцы продолжают наступать. Со стороны Грэнвиля доносятся выстрелы танковых орудий. Танк типа IV роты, которой командует гауптштурмфюрер Зигель, обеспечивает оборону при смене позиций 11-го артиллерийского дивизиона. Англичане сумели прорваться на артиллерийские позиции. Дивизион отводят через участок Сальби. В рукопашной схватке погибает командир 2-го батальона Мюллер.

Время словно исчезло из нашей жизни. При свете свечного огарка мы анализируем обстановку по карте и готовим новые оборонительные позиции. Жду не дождусь подкрепления.

После полуночи приятная неожиданность. Передо мной вдруг возникает улыбающийся до ушей Михель, мой верный казак. Несколько дней назад я отправил его в отпуск, он прихватил для меня письмо из дому, в котором жена сообщает о рождении нашего пятого ребенка.

Михеля задержали на фронтовом распределительном пункте, где его приняли за русского лазутчика. Но разве кому-нибудь удержать нашего смельчака Михеля? На мой вопрос «Как ты сюда попал?» он отвечает: «Сбежал».

Едва рассвело, как неприятель снова бросает в наступление на Грэнвиль танки и пехоту. Рота Зигеля до 9 утра отбивает четыре атаки англичан. У позиций громоздятся подбитые танки противника. Машина самого Зигеля тоже подбита, он получил тяжелые ожоги лица и рук. Попытка Зигеля организовать прорыв в направлении Ше успехом не увенчалась, натолкнувшись на сильную противотанковую оборону неприятеля. Но его атака все же не осталась безрезультатной. Группу бойцов саперного батальона под командованием штурмбанфюрера Мюллера численностью 20 человек успели вывезти на броне наши головные машины и тем самым избавили их от английского плена.

Несколько минут спустя Мюллер стоит передо мной. Взгляд его глубоко посаженных глаз говорит мне обо всем. Его форма превратилась в лохмотья, дыра на дыре. Физиономия закопчена до неузнаваемости, рука на самодельной перевязи.

В двух словах он поведал мне трагическую историю своего батальона. После кошмарной артподготовки (атаки левого фланга 12-й танковой дивизии СС, огневая мощь — 600 орудий) батальон был смят наступающими танками 2-й британской танковой дивизии. Подразделение Мюллера сражалось буквально до последнего вздоха. В живых осталось всего несколько человек.

Мюллер сам с оружием в руках оборонял командный пункт, но оказался бессилен под натиском превосходящего по численности противника. Около полудня он скрылся вместе с оставшимися бойцами в командном пункте. Английские танки открыли огонь по бункеру. Другие танки пытались гусеницами разрушить бетонные стены бункера, но безуспешно. Хорошо поработали саперы — возвели настоящий неприступный бастион.

Потом англичане послали в бункер взятого в плен нашего сапера — мол, чтобы уговорить Мюллера и бойцов сдаться. Но он предпочел остаться вместе со своими товарищами и разделить их участь.

После нескольких попыток взорвать бункер англичанам показалось, что он все-таки засыпан, и они даже поторопились принять его за братскую могилу, и продолжили наступление. Только за полночь оставшиеся в живых сумели добраться до своих. Их обнаружили под Дю Боском совершенно обессиленными. Там они впервые и передохнули.

В течение дня пришлось сдать Рорэ. 2-й артиллерийский дивизион остался без боеприпасов. Во второй половине дня неприятелю удается создать плацдарм через реку Ордон у Бюрона. Наша служба радиоразведки перехватила сообщение: «Вы еще не забыли о решрггельной операции «Версон»?» Похоже, враг неплохо информирован о состоянии нашей дивизии. Вот ответа перехватить не удалось. Все наши, кто в состоянии держать оружие, брошены под Фонтен.

Едва я появляюсь на КП, как ко мне обращается какой-то странный тип. Он представился сотрудником штаба имперского министра иностранных дел и просит представить ему исчерпывающую картину обстановки — министр иностранных дел, дескать, не может понять причин нашего стремительного отступления.

Не успел я толком переварить услышанное, как в наших руинах стали рваться танковые снаряды.

Танки врага снова у дверей нашего командного пункта. В мгновение ока КП опустел. Все, расхватав еще остававшиеся фаустпатроны, забились по щелям и ямам ждать дальнейших сюрпризов.

Я так больше и не видел этого сотрудника штаба имперского министра иностранных дел! Он словно испарился. Интересно, что же он потом доложил вышестоящему начальству?

Что касается обстановки, она час от часу серьезно ухудшается.

Англичанам удалось овладеть еще одним мостом под Гарру. Медленно, но неумолимо неприятель продвигается на юг. А мы в состоянии противопоставить ему лишь цепь боевого охранения 12-го танкового полка да разведгруппы 12-го разведывательного батальона. Минометная батарея подчиненного нам полка сумела в ближнем бою подбить два вражеских танка, штурмовавших позиции батареи.

Монтгомери явно намеревается захватить выход к Орне в районе Сен-Андре, а потом, вероятно, пробиться к шоссе Фалэ — Кан. Если этот маневр удастся, Кан упадет к нему в руки, как перезревшее яблоко. Но этого допустить никак нельзя. Нам необходимо продержаться эти два дня. 2-й танковый корпус СС уже спешит нам на выручку. Соединение срочно сняли с Восточного фронта.

Танковый полк получает приказ овладеть высотой 112 и воспрепятствовать прорыву противника к мостам через Орну. Основательно потрепанная танковая рота — это все, чем мы располагаем для выполнения поставленной задачи.

А охрану в районе Фонтена осуществляют несколько танков и остатки разведывательной роты 25-го полка.

Командный пункт дивизии перенесен из Версона в Кан. 28 июня 2-й танковый корпус СС овладевает участком «высота 112-Эвреси».

Теперь мы имеем уже четыре танковые дивизии. Но дивизии эти лишь на бумаге — ни одно из соединений не дотягивает по численности полностью укомплектованного личным составом и техникой соединения. 9-я и 10-я танковые дивизии СС участвовали в ожесточенных боях в Польше, когда поступил приказ о переброске их в Нормандию. Из огня да в полымя! 1-я танковая дивизия СС добралась до фронта только 28 июня. И она — лишь тень полноценной дивизии. Несколько недель назад она находилась в России, оттуда была переброшена в Бельгию на отдых. Но никаких доукомплектований личным составом и техникой проведено не было. И вот с этими дивизиями командующий 2-й корпусом СС генерал Хауссер собирается 29 июня перейти в наступление. Ночью дивизии продвигаются в район сосредоточения.