слышал, как судьба смеется над ним, перемалывая его каблуком.

- То, что я сделал . . . Он думал о рабах, кричащих в трюме "Черного Ястреба"; о пристально смотрящих глазах Рутерфорда, когда Мунго душил его; о теле Стерлинга, погружающемся в глубины океана. - ‘И это моя награда?’

Камилла была мертва. "Ворон" был потерян. Честер победил. Тело Мунго не могло сдержать ярости. Он сжал кулак, чтобы ударить снова; Хендерсон съежился. Но прежде чем Мунго успел нанести удар, пара огромных рук схватила его сзади. Это только подтолкнуло его к новым высотам ярости. Он попытался вырваться, извиваясь и дергаясь, как зверь в клетке. Но руки Типпу были сильнее.

- Отпустите меня, черт бы вас побрал! Это бунт!’

‘Это не его вина, - спокойно сказал Типпу. - То, что мы сделали, - это единственный способ спасти корабль.’

- Спасти корабль? - Мунго дико расхохотался. - ‘Какой смысл спасать корабль, если у нас ничего не осталось? Еда испорчена, а бочки с водой разбиты. Наш груз пропал, и мы обанкротились. "Ворон" - это проклятый корабль, корабль-призрак, а мы все-мертвецы.’

Многие матросы, услышав это, перекрестились и сплюнули в воду. Каким бы отчаянным ни было их положение, они не хотели, чтобы их капитан усугубил его, призвав злые силы. Но Типпу оставался невозмутимым.

- Мы найдем воду. Поохотимся на еду.’

‘А груз?’

Типпу пожал плечами. - Мы все еще в Африке. Все еще есть оружие.’

- Слоны в трех тысячах миль отсюда.’

На западном побережье Африки осталось совсем немного слонов, а слоновая кость, которую там добывали, была твердой и хрупкой, не годной для резьбы и стоила лишь ничтожную часть того, что они выбросили за борт. Потребуются годы, чтобы восполнить то, что они потеряли здесь. Манго не мог так долго ждать столь скудной прибыли. И он не мог рисковать своим кораблем, огибая мыс в таком состоянии. Ему нужен был полный ремонт, который стоил бы тысячи долларов. Как он мог себе это позволить?

Еще одна волна отчаяния захлестнула его. Он попытался вырваться из хватки Типпу. Ему нужно было ударить что-нибудь, кого-нибудь - что угодно - чтобы высвободить ярость, кипевшую в его сердце. Но Типпу был сильнее и не отпускал его.

И когда он почувствовал, как гигантские руки Типпу сомкнулись вокруг его запястий, сильные, как железо, в его сознании, казалось, открылась дверь. Лучик света - еще одна возможность.

Ужасная возможность. Дверь, которую он знал, что не должен открывать. Груз, который принес бы почти столько же, сколько слоновая кость, но можно было бы получить в кратчайшие сроки.

Он не пойдет по этому пути. Он захлопнул дверь в своем сознании.

Выбор успокоил его. Типпу почувствовал, как руки Мунго ослабли, когда ярость покинула его тело. Великан отпустил Мунго, хотя и продолжал настороженно наблюдать за своим капитаном. Мунго протянул руку Хендерсону.

‘Прошу прощения, - сказал он. - Раньше я был сам не свой. Вы спасли корабль, и я благодарен вам за это.’

Хендерсон пожал ему руку и что-то пробормотал.

- И что теперь?- сказал Типпу.

Мунго огляделся. - Мы делаем все, что в наших силах.’

Они спустили шлюпки и отбуксировали "Ворона" к кромке воды. Когда она стала настолько мелкой, насколько можно, они привязали к его носу толстые канаты, обернули их вокруг пней и вытащили его из воды на берег.

Они валили деревья и гладко стругали их, чтобы заменить мачты. Они находили термитники в земле, где земля была такой тонкой и хрупкой, что через нее можно было пройти по колено, и выкапывали их, чтобы сделать ямы для пил. Они построили импровизированную кузницу, где помощник плотника мог плавить железо и ковать гвозди. Охотников посылали в лес, и они возвращались со свежей олениной, которую вялили на костре. Мунго гнал людей, как демон, работая с рассвета до заката. Ночью он почти не спал, но бродил по берегу с ружьем на случай, если кто-нибудь из туземцев найдет их.

Хендерсон осмотрел сделанные ими ремонтные работы.

- Это должно помочь нам вернуться в Балтимор.- В его голосе звучало сомнение.

‘Мы не поплывем в Балтимор, - сказал Мунго. - Мы возвращаемся в охотничьи угодья Восточной Африки.’

Хендерсон уставился на него. - ‘Но это будет еще год. Может быть, два. Мужчины на это не подписывались.’

- Любой, кому это не нравится, может остаться здесь.- Почти единственными предметами, которые не упали за борт, были винтовки. Они были заперты в оружейном складе, и в хаосе бури никто не смог найти ключ. ‘Я не вернусь в Балтимор с пустыми руками.’

Типпу хлопнул ладонью по корпусу корабля.

‘Если мы пойдем на охоту, нам понадобится больше. Канаты. Лучшая парусина. Порох. Еда для путешествия.’

‘Я уже думал об этом, - сказал Мунго. Несмотря на то, что они починили корабль, он знал, что он недостаточно силен, чтобы рисковать вокруг мыса Доброй Надежды. - Я определил наше положение. По моим подсчетам, мы всего в пятидесяти милях к югу от Амбриза.’

Типпу сплюнул на берег. - Пендлтон?’

‘Он единственный человек на пятьсот миль вокруг, который может достать нам необходимые припасы.’

Когда ремонт был закончен и начался прилив, они вытащили "Ворона" обратно в воду и спустили его. Он был печальной тенью того гордого судна, которое вышло из Балтимора. Пятна голого дерева покрывали темные доски ее корпуса, словно плесень. Некоторые паруса были только что из трюма, другие сшиты из остатков. Он слегка кренился влево, где им не удалось уравновесить балласт. Но он была на плаву, и когда они вывели его в море, его парусина держалась, пока они плыли на север.

Как и прежде, пятно дыма на горизонте подсказало им, что они приближаются к Амбризу. Они снова пересекли реку Ложе, где два года назад плавал "Черный ястреб", и пришвартовались в лагуне. На этот раз они были там единственным кораблем; деревня казалась почти пустынной. Мунго подумал, не совершил ли на него набег флот, но когда они с Типпу сошли на берег, из хижин вышла стайка ребятишек, болтая и показывая пальцами.

- Пендлтон, - сказал он. Где находится Пендлтон?’

Они повели его вверх по берегу. На поляне, окаймленной деревьями, группа глинобитных хижин образовала