Когда Брим забрал свою почту, в ней среди прочего обнаружилась записка от Клавдии. Ее срочно вызвали на конференцию в университетский город Пеллеас в другом полушарии, и она возвращалась только через два дня. «Как бы то ни было, — писала она, — мне надо, чтобы меня встретили на Гражданском вокзале, перрон 31 А, в начале третьего часа вечерней вахты. У меня билет в девяносто первый вагон. Если ты будешь свободен, можешь забрать ключи от моего глайдера — он стоит на обычном месте у здания управления, — я оставила их Рабле Гастонже. Не Переживай, если не сможешь, — он заберет меня. Клавдия».

Брим криво улыбнулся. Ничего, на это у него время найдется. Через два дня ему будет отчаянно не хватать ее общества. Особенно после того, что он задумал…

Рано утром следующего дня, когда «Непокорный» пополнял энергию и боезапас, Брим с мрачной решимостью привел свой план в исполнение. В машинном отделении он уничтожил все физические свидетельства своих отношений с Марго, потом аккуратно завернул подаренное ею кольцо в перепачканный помадой носовой платок, запечатал и отправил по почте на адрес Бородова. В конверт он вложил короткую записку:

«Марго, любимая!

Хотя это причиняет мне боль, которую невозможно описать словами, я больше не буду вмешиваться в твою личную жизнь и счастье, которого ты, несомненно, добьешься, когда я исчезну из твоей жизни. Надеюсь, что после должного поощрения Роган станет в конце концов любящим мужем, которого тебе так не хватает. Обдумав события нашего последнего вечера, мне стало ясно, что подобные отношения приносят больше боли, чем счастья. А разве не счастье является целью нашей жизни? Я верю, ты обретешь его. Прошу тебя, знай, что я любил тебя крепко и искренне со дня нашей встречи.

О дева Авалона! Мне пора.

Передо мною — путь к мирам далеким.

Средь звезд холодных в сердце одиноком

Вновь оживет счастливая пора,

Пора любви…

Пусть воля непреклонна,

Моя душа — с тобой, дочь Авалона,

Возлюбленная, свет моей мечты…

Я не забуду. Не забудь и ты!

Всегда твой Вилф».

Следующие несколько дней все члены команды «Непокорного» готовились к инспекции, каковую должен был учинить базе в Аталанте Звездный Адмирал сэр Грегор Пендель. В результате экипаж в полном составе долго полировал все видимые детали как внутри корабля, так и на его поверхности — включая собственно корпус, — а потом в течение целого дня ожидал момента, когда адмирал на полной скорости пронесется мимо «Непокорного» в своем лимузине. Впрочем, Бриму это помогло хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, не покидавших его с тех пор, как он отправил Марго ее кольцо.

Он занял место в толпе встречающих на перроне 31А Гражданского вокзала примерно в 2.70 с начала вечерней вахты — за несколько циклов до того, как пассажирский экспресс Клавдии вырвался из туннеля; остроконечный нос локомотива еще светился красным. Накренившись на повороте полупрозрачной янтарного цвета трубы, похожая на змею цепочка металлических цилиндров замедлила ход и плавно остановилась у длинной платформы. Брим нашел девяносто первый вагон — третий с конца — и протолкался сквозь толпу встречающих как раз вовремя, чтобы увидеть Клавдию, спускающуюся по ступенькам. Глаза их встретились, и лицо ее осветилось радостью, она спрыгнула на платформу, и толпа отъезжающих пассажиров едва не смела ее.

С трудом пробиваясь к ней на подмогу, Брим не переставал поражаться: Клавдия Бальмонт была столь прекрасна, что каждый раз, когда она возникала в его жизни после некоторого, пусть даже небольшого перерыва, ему приходилось заново привыкать к ее красоте. Мгновением спустя торопливое объятие и поцелуй в губы сообщили ему о грядущих радостях. Сияющие карие глаза ясно говорили, что Клавдия рада встрече и всему тому, что связано с их дружбой.

Как всегда, у них нашлась целая Вселенная тем для болтовни — они занимались этим за обедом в одном из уютных маленьких бистро Рокоццианского квартала. Потом, чуть навеселе, они вернулись к ней домой, дабы вкусить тех плотских утех, что дарила им их дружба.

В ранние часы утренней вахты — задолго до того, как Гадор осветил лучами горизонт — Брим снова лежал, наслаждаясь блаженным покоем, и смотрел на тело своей подруги, освещенное алыми отсветами углей в камине. В Клавдии не было ничего царственного: всего лишь прекрасная, умная — потрясающе умная — женщина, которая прокладывала себе путь по Вселенной, став безупречной во всех отношениях. Длинные волосы темным венцом обрамляли мягкие черты ее лица. Из-под края легкого пледа, не закрывающего ее плечи, выглядывал темный сосок.

В камине громко щелкнула головешка, и глаза Клавдии открылись. Некоторое время она сонно улыбалась, потом нахмурилась.

— Вилф Брим, — мягко произнесла она. — У нас с тобой далеко не все хорошо получается, не так ли?

— О чем это ты? — спросил Брим, поднимая брови.

Клавдия вздохнула:

— Я мало о чем думала на этой несчастной конференции, только об этой ночи — и о тебе. Боюсь, я очень к тебе привязалась.

Брим погладил ее по ноге.

— Мне кажется, то же самое можно сказать и в отношении меня.

Клавдия закрыла глаза.

— Вилф, — серьезно сказала она. — Приди в себя. Я же вижу: ты на перепутье. И говоря откровенно, если ты и впрямь испытываешь к своей «далекой возлюбленной» те чувства — а мне кажется, это так и есть, — я уверена, она еще ответит тебе взаимностью, если уже не отвечает.

— Между нами все кончено, — ровным голосом произнес Брим. — Я ведь тоже любила раз или два, — сказала Клавдия с кривой улыбкой, — и я знаю, что это такое. Требуется куча времени, чтобы любовь действительно прошла. Право же, Вилф, я уверена, ты и сам все знаешь. — Она села, откинув плед, и скрестила ноги на подушках. — Давай-ка представим, что, будет, если я окончательно и бесповоротно влюблюсь в тебя — мне это сейчас вовсе не трудно, — а потом твоя «далекая возлюбленная» неожиданно вздумает бросить мужа и вернуться к тебе. — Она взяла его за руки и заглянула в глаза. — Ты или бросишь меня, или еще хуже — не бросишь, но научишься ненавидеть. Так или иначе в проигрыше остаюсь я, верно?

Брим только пожал плечами. Если подумать, она могла и не ошибаться.

— С другой стороны, — продолжала Клавдия, — что, если я — ну просто так, на ровном месте — вдруг повстречаю кого-то и сойду с ума? И этот супермен будет испытывать ко мне те же чувства? — Она хихикнула и тряхнула головой. — Вилф, любовник ты мой милый, давай лучше будем наслаждаться тем, что имеем сегодня: чудесным сексом и замечательной дружбой. Это ведь больше, чем некоторые люди получают даже в удачных браках. И — черт возьми — может быть, когда-нибудь мы действительно будем вместе. Но пока…

Брим облегченно улыбнулся.

— Что пока? — спросил он. Клавдия откинулась на подушки.

— У нас еще уйма позиций, которые мы с тобой не пробовали, — заявила она, качнув бедрами. — Не будем терять времени…