Наконец узкий участок дороги остался позади, и лимузин, промчавшись по придворной площади и задержавшись немного в чудовищной пробке у гравифонтана Савойны, затормозил у Хантингдонских ворот Императорского дворца.

Только когда машина остановилась у пропускного пункта, Брим понял, что эта короткая поездка на Авалон — не просто недолгая увольнительная. Он действительно увидит самого Императора — и очень скоро! Только сейчас до него начал доходить весь ужас его положения — уж лучше бы он сразился в одиночку с тысячей «Горн-Хоффов»! Сделав глубокий вдох, Брим усилием воли заставил себя убрать руку с дверной рукоятки — выпрыгивать было поздно. Но во имя грязного ногтя Вута, что ему — нищему карескрийцу — делать на аудиенции у Грейффина IV, Великого Галактического Императора, Принца Созвездий Регги, Законного Хранителя Небес? Внезапно его охватила паника. Надо вернуться на корабль — наверняка вышла какая-то ошибка… Но когда он уже собирался открыть рот, пути к отступлению оказались окончательно отрезаны, ибо лимузин плавно скользнул вперед, пересек широкую площадь, вымощенную золотым кирпичом, и остановился у подножия кошмарно широкой лестницы. Хотел Брим этого или нет, он прибыл!

Мгновением спустя дверцу салона открыл седовласый тип изящного телосложения, с узким лицом, длинным носом и близорукими глазами секретаря.

— Лейтенант Брим, — произнес мужчина, протягивая ему руку, — добро пожаловать в резиденцию Императора. Меня зовут Лорган, и во время вашего пребывания во дворце вы можете рассчитывать на любую посильную помощь с моей стороны. — Несмотря на субтильный вид, рукопожатие его оказалось неожиданно жестким и мужественным. Открыв дорогой органайзер, он, черкнул в нем что-то и повел Брима по лестнице в огромный зеркальный вестибюль, потолок которого украшала яркая роспись с аллегорическими сюжетами на тему былых империй.

Пока Лорган разбирался с какими-то громилами, сидевшими за столиком в углу, Брим разглядывал изображения древних космических кораблей, на фоне которых стояли мужчины и женщины в столь же древних скафандрах. Кое-кого из них он помнил со школьных лет. Большинство звездолетчиков водружали архаичные варианты Имперского флага среди диких пустынь, наверняка с тех пор превратившихся в величайшие города Галактики.

Вернувшийся Лорган упер руки в бока и покачал головой.

— Я никогда не критикую организацию дел во дворце — по крайней мере у нас есть время перекусить. Его императорское величество Грейффин IV почти всегда отстает от графика — и готов поспорить, это отставание сохранится еще несколько метациклов. Будь я на вашем месте, я бы приготовился ждать весь день; прекрасная возможность отдохнуть. — С этими словами он вскинул на плечо вещмешок Брима, проводил гостя до уютной комнаты, вход в которую охраняли еще несколько гвардейцев патриотического вида, извинился и исчез. Пожав плечами, Брим нашел себе диван поудобнее и принялся смотреть новости на дисплее.

До начала аудиенции оставалось еще двадцать пять циклов, когда Лорган пропустил в комнату пожилого медведя.

— Насколько я понимаю, вы знакомы, — произнес он с широкой улыбкой.

— Анастас Алексий! — вскричал Брим, вскакивая на ноги, чтобы по содескийскому обычаю обнять старого друга. — Спасибо, что пришли!

— Но как же я мог не прийти, друг Вилф Анзор? — спросил Бородов; по-авалонски он говорил с легким акцентом. — Ты как сын мне, старому медведю. Я рад! — У него была большая мохнатая голова с круглыми ушами, длинный аристократический нос и проницательные глаза, утонувшие в завитках рыжевато-коричневой шерсти, отличавшей медведей знатного происхождения. На шкуре пожилого джентльмена виднелись уже седые пряди, а полное отсутствие какого-либо искусственного подкрашивания, с точки зрения Брима, наглядно свидетельствовало об отношении старого содескийца к жизни. Однако мундир Бородова был пошит и отглажен, по обыкновению, безукоризненно, а на петлицах красовались капитанские лычки.

— Клянусь париком Вута! — поперхнулся Брим. — Да вас повысили! Поздравляю!

— Даже Адмиралтейство совершает порой ошибки, — с улыбкой отвечал Бородов. — Но я решил не спорить с ними на этот раз. Как выяснилось, чем выше звание, тем легче выбивать деньги на разработки…

Пока они обменивались новостями. Лорган исчез, но скоро вернулся с подносом, полным всякой кондитерской всячины: тортов, ватрушек, пирожков, трюфелей, штруделей, корзиночек со взбитым кремом и эклеров. Посреди этого изобилия возвышался изящный серебряный сосуд с дымящимся кф'кессом.

— Я уже предупредил лейтенанта Брима, — объяснил секретарь, — что ожидание может затянуться на целый день.

— Кто я такой, чтобы спорить насчет вещей, не относящихся к моей компетенции, — заявил Бородов, делая жест обеими лапами. — Как бы ни завывала зимняя вьюга, медвежата всегда найдут себе теплую берлогу до весны, верно?

— Абсолютно верно, доктор, — не моргнув глазом согласился Лорган, из чего следовало, что он уже привык к высокопоставленным гостям с Содески…

Несколько следующих метациклов Брим никак не мог пожаловаться на плохое обхождение. По окончании утренней вахты Лорган проводил Синие Куртки в изысканную обеденную залу, где они отведали восхитительное ассорти из редких брие, бель паэзе, камамберов, мюнстерских и тильстерских сыров с крекерами и фруктами. Потом, совершив продолжительную экскурсию по дворцу — впоследствии Бриму казалось, что он повидал больше, чем сам Грейффин! — они оказались в другой, не менее изысканной обеденной комнате, где их ждал ленч из устриц, креветок и лобстеров со всей Империи, поданных со свежим, в хрустящей корочке хлебом и зеленым салатом. Запивалось все это игристым логийским вином. На десерт официант в придворной ливрее подал мороженое и сладкие ликеры.

И никаких признаков Грейффина IV…

Миновали полдень, дневная вахта, а двое друзей и наполовину не исчерпали еще половины интересных тем для беседы, хотя Брим начал уже опасаться, не слишком ли он отвлекает Бородова от дел: ведь старый медведь играл важную роль в военных разработках Империи. В очередной раз появившийся в дверях Лорган покачал головой.

Брим сухо улыбнулся и посмотрел на хроноиндикатор.

— Все еще занят, да?

— Все еще занят, — подтвердил Лорган. — Боюсь, вам придется подождать еще немного, прежде чем мы сможем повидаться с его милостью. — Он повернулся к Бородову. — Доктор, — произнес он, — ваша лаборатория обрывает наш телефон уже метацикл, и…

— Может, вам лучше идти, доктор? — поспешно сказал Брим. — Мы ведь все равно увидимся сегодня вечером, правда?

— Ну разумеется, — ответил Бородов. — Я вернусь сюда к началу вечерней вахты. — Он нахмурился и покачал головой. — Как бы мне ни хотелось остаться, Вилф, боюсь, мне и правда надо идти. Некоторые открытия даются с большим трудом.

Секретарь сочувственно кивнул:

— Мне кажется, это верная мысль, доктор Бородов. Содескиец флегматично пожал плечами.

— Тогда я тебя оставляю. Но я вернусь задолго до начала бала — Лорган проследит, чтобы ты никуда не делся. — С этими словами он вышел из комнаты.