Долгое время Брим стоял потрясенный, глядя на дверь, пока в ней появился вездесущий Лорган.

— Доктор Бородов ждет вас у заднего портика, лейтенант, — сообщил он. — Надеюсь, у вас была приятная встреча с его милостью. — Словно речь шла о чем-то обычном…

* * *

Брим редко видел Марго в присутствии Ла-Карна, а со времени их свадьбы — вообще ни разу. Он был поражен произошедшей в ней перемене. Их глаза в первый раз встретились на церемонии представления в посольстве; принцесса стояла человек через пять от него. В платье персикового цвета и длинных белых перчатках она показалась ему еще прекраснее. Марго тоже явно узнала его, но не подала и виду. Здесь и сегодня они были не любовниками, но просто старыми, друзьями, пусть эту маску видел он один.

Совершенно поглощенный терзавшими его эмоциями, Брим слепо брел за Вороновым через большой бальный зал, пока незнакомый голос не объявил откуда-то со стороны: «Вилф Анзор Брим, лейтенант Имперского Флота», — вслед за чем он обнаружил, что обменивается рукопожатием с самим Роганом Ла-Карном.

— Привет, Брим, — произнес тот с — наигранной? — небрежностью. Ла-Карн был высок, недурен собой и одет в черный мундир полковника элитных гоффритцких гвардейцев. Рубленым чертам лица как нельзя лучше шла полоска усов, украшавших чуть вздернутую верхнюю губу, а холодные голубые глаза излучали властность. Ничего не скажешь, хорош. — Рад, рад, что вы смогли выбраться к нам сегодня, — говорил барон. — Старик Бородов сказал, вы только что из дворца. Примите поздравления с крестом, старина. Большая честь и так далее.

— Благодарю вас, барон, — пробормотал Брим, совершенно не находя подобающих моменту слов. — Я действительно глубоко польщен.

— Ну да, могу себе представить, — согласился Ла-Карн, поворачиваясь к Марго. — Дорогая, уверен, тебе… доставит удовольствие приветствовать этого увешанного наградами карескрийца. Кажется, вы были друзьями, и довольно близкими.

— Вилф! — произнесла Марго, чуть приобняв его. — Я так рада за вас! — На короткий, умопомрачительный момент ее маленькие груди прижались к нему, а неповторимый аромат ее духов ударил Бриму в ноздри.

— Ты прекрасна, — прошептал он, на мгновение поддавшись эмоциям.

Ее губы коснулись его — сухие, плотно сжатые, почти безразличные.

Каждый атом его существа отчаянно жаждал стиснуть ее в объятиях и… да что там, он ничего не мог. Ее МУЖ стоял тут же, рядом… Все это напоминало какой-то кошмар. Вселенная свидетель, он был бесконечно рад одной возможности ее видеть — но этого оказалось мало. Он ЛЮБИЛ ее. И не мог сделать ни черта, только смотреть!..

А Марго уже представляла его какому-то похожему на маленького жирного гнома типу с глазами-бусинками, вздернутыми усами, улыбкой от уха до уха и здоровенной бородавкой на носу. Имени его Брим не разобрал, что было немудрено — тип говорил с чудовищным акцентом.

После того, что показалось ему полной смятения вечностью, процедура представления завершилась. Рядом немедленно оказался Бородов, сунувший ему в руку изрядных размеров кубок.

— Может быть, тебе полегчает, друг мой, — заявил медведь.

Странное дело, это и впрямь помогло. На протяжении всего вечера Брим с Марго почти не общались, а в те редкие мгновения, когда оказывались рядом, им мешало присутствие посторонних. Но взгляды их встречались часто, я по крайней мере глазами они сказали друг другу многое. Однако чем дальше, тем труднее им становилось общаться. Брим был совершенно лишен возможности сказать ей слова, которые не мог не сказать. В полном отчаянии он даже пригласил ее на какой-то танец, но оказался таким неловким, что почти сразу же ретировался, бормоча бестолковые извинения и покраснев как рак, несмотря на ее утешения.

После этого Брим с радостью улизнул бы, но, как объяснил ему многоопытный в вопросах придворного этикета Бородов, это совершенно исключалось. В результате каждое новое мгновение добавляло страданий его и так уже истерзанной душе.

Позже, когда Брим честно пытался поддерживать умную научную беседу с Бородовым и еще несколькими высокопоставленными адмиралтейскими учеными, на его плечо легла чья-то твердая рука. Оглянувшись, Брим увидел перед собой хорошо уже знакомую квадратную челюсть кронпринца Онрана, единственного отпрыска Грейффина и по совместительству троюродного брата Марго.

— Ваше высочество, — произнес Брим, осторожно поворачиваясь — он набрался уже основательно и понимал это. — Я не знал, что вы здесь. Я рад вас видеть.

Онран ухватил его за локоть и увел в сторону от Бородова и его коллег. — Брим, — сказал он с сочувственной улыбкой. — Для человека, только что получившего Императорский Крест, вы выглядите достаточно жизнерадостно, чтобы вас приняли на работу могильщиком. — Принц медленно покачал головой. — Впрочем, моя кузина чувствует себя ненамного лучше. Предупреждал ведь я вас обоих тогда, на Гиммас-Хефдоне, что вам предстоит дорога платить за свою любовь.

Брим посмотрел Онрану в глаза и улыбнулся в ответ.

— Ваше высочество, — сказал он медленно, тщательно выговаривая слова. — Я не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете… — Он помолчал, ибо зал вокруг него покачнулся. — Мы с принцессой Эффервик-Ла-Карн всего лишь случайные знакомые. Но, — продолжал он, еще внимательнее следя за своей речью, — мне кажется, внимание такой женщины, как ваша очаровательнейшая кузина, стоит любой цены — абсолютно любой.

Онран медленно покачал головой, еще крепче стискивая локоть Брима.

— Воистину жаль, что она родилась принцессой, — пробормотал он. — Я глубоко восхищаюсь вами, Брим. — Затем его глаза озорно блеснули. — Будем считать, что исключительно в связи с награждением.

Брим поклонился.

— Покорнейше благодарю вас, ваше высочество, — ответил он.

Онран поклонился в ответ.

— Продолжайте воевать так же доблестно, — сказал он напоследок и исчез в толпе.

В оставшуюся часть вечера Бриму с Марго удалось лишь дважды коснуться руками, прежде чем — наконец-то! — почетный гость, в честь которого давался бал, соизволил отчалить. Вскоре после этого Ла-Карн пошел провожать депутацию торондских дворян, и Марго, неожиданно возникнув рядом с Бримом, взяла его за руку и втащила в какую-то маленькую, задернутую занавеской нишу. В следующее мгновение она уже была в его объятиях, жадно прижимаясь губами к его рту.

— Великая Вселенная, Вилф, — выдохнула она, — все оказалось куда тяжелее, чем я это себе представляла.

Брим молча кивнул, еще крепче прижимая к себе Марго и совершенно поглощенный теми потрясающими ощущениями, которые дарило ему ее тело.

— Гораздо тяжелее, — пробормотал он.

— Но по крайней мере мы можем поговорить и видеть друг друга, и… это… — Дыхание ее участилось. — Даже эти несколько украденных мгновений лучше, чем ничего.

— Да… Вселенная, да… — успел выговорить Брим, прежде чем Марго запечатала его рот поцелуями. Удары сердца громко отдавались в ушах, и он начинал уже терять контроль над собой, когда с той стороны занавески послышался взволнованный женский шепот: