Алтан-хана, противостоящим монголам, было приказано расположиться в два эшелона в глубину, а по фронту протяженностью более 1000 километров от города Дайчжоу до города Цзиньчжоу; они были разделены по направлениям (западное, центральное и восточное) на три группы войск, защищавшие три чжурчжэньские столицы: западную, срединную и восточную. Такое расположение чжурчжэньских войск свидетельствовало о том, что их командование предполагало вторжение монгольских войск в нескольких местах одновременно. И в этом оно не ошиблось.

Монгольские войска правого крыла под командованием Зэва, Мухали и Субэдэя, выступив в поход из низовьев реки Керулен, прошли восточной подошвой гор Алаша и, преодолев расстояние в 500 миль, вторглись на территорию империи Цзинь в районе крепости Цзиньчжоу, расположенной у подножья горы Далан хар. Затем были захвачены города Да Шюлян, Пянли и Усэпу (Ушапу. — А. М.).

Захватив Усэпу, авангардный отряд монголов круто повернул на запад и легко овладел городами Уюзин и Байдин (Байдын-чен или Бай Цэн. — А. М.), а затем осадил Датун.

Находившийся в западной столице командующий чжурчжэньских войск обороны западного фронта Хушаху после семи дней обороны Датуна вместе с отрядом кавалеристов смог вырваться из города и устремился к заставе Цзюй-юн-гуань (Цавчаал. — А. М.). Вслед за ним во главе 3000 отряда погнался Мухали, но настичь его не смог. Хушаху сумел-таки укрыться в Чжунду (Пекин. — А. М.).

Схема первого наступления монгольских войск на империю Цзинь в 1211 году.

Тем временем, в сентябре 1211 года, Чингисхан двинул войска левого крыла на Чжунду. По пути им был захвачен город Фучжоу, после чего он «дал отдых войскам, выкармливал лошадей, в намерении предпринять поход на юг (на Чжунду. — А. М.)»[891].

В этой ситуации чжурчжэньский император должен был решить: отвести войска за Великую Китайскую стену (за ее второй, внутренний эшелон) и там организовать оборону или же собрать все свои силы в единый кулак и дать решающее сражение войску Чингисхана на перевале Унэгэн даваа. Алтан-хан выбрал второе: «Государь нючженьский (Алтан-хан. — А. М.) снова предписал генералам Ваньяню-гюгяню и Ваньяню-вань-ну для предосторожности расположиться с многочисленным войском при Е-ху-лин (перевал Унэгэн даваа. — А. М.)[892], а Ваньяню-хошо следовать за ними с главной армией. Некоторые представляли Гюгяню, что монголы, недавно разорив Фучжоу, всю добычу разделили между собою, а лошадей распустили по лугам, надлежит, пользуясь расплохом, нечаянно ударить на них. Гюгянь сказал на это: «Такое покушение опасно, напротив, самое надежное средство — подаваться вместе с пехотой и конницей»»[893]. Иначе говоря, чжурчжэньский полководец решил не испытывать судьбу и дождаться подхода главных сил.

По всей видимости, на перевал Унэгэн даваа были подтянуты войска всех трех группировок, противостоявших армии Чингисхана. В результате здесь были сосредоточены 10 тумэнов воинов Алтан-хана. Главнокомандующим был назначен Хушаху, командиром авангарда — Дин Сюай, арьергарда — Хоша. Чжурчжэни пустили слух, что их армия насчитывает 40 тумэнов воинов…

Возможно, Чингисхан поверил этим слухам или же получил информацию от своей разведки о том, что чжурчжэни сосредотачивают все свои силы в районе перевала Унэгэн даваа. Так или иначе, Чингисхан также решил собрать все свои войска в единый кулак.

Получив приказ Чингисхана, полководец Мухали сказал: «Хотя враг и превосходит нас в живой силе, негоже нам, страшась за свою жизнь, отказываться от сражения. Коли уж враг покинул укрепления и вышел в открытую степь, эту возможность сразиться с ним ни в коем случае упускать нельзя!»

В сражении на перевале Унэгэн даваа Мухали командовал авангардом монгольского войска, а Чингисхан следовал за ним во главе основных сил[894].

Под натиском воинов Мухали чжурчжэни не устояли, и уже ночью того же дня их командиры Хушаху и Хоша дали приказ к отступлению и бежали в Сюань-пин[895].

Очевидно, поняв, что их план внезапного нападения на монголов рухнул, чжурчжэньские военачальники решили все же укрыться за «внутренней» Великой Китайской стеной…

Тем временем войско Чингисхана, которое, преследуя отступающего врага, значительно удалилось от «внешней» или «Новой стены» вглубь территории чжурчженей, достигло заставы Цавчаал, находившейся на «внутренней» Великой Китайской стене.

Войско Чингисхана преодолевает «внутреннюю» Великую Китайскую стену в районе ущелья Цавчаал. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).

Основываясь на сведениях, полученных от захваченных или сдавшихся в плен чжурчжэньских полководцев, Чингисхан определил дальнейшие действия своей армии на территории державы Алтан-хана. Он считал, что без обеспечения безопасности обоих флангов и тыла армии нечего и соваться за «внутреннюю» Великую Китайскую стену. Иначе угодишь в «капкан», поставленный врагом. Исходя из этого, Чингисхан разделил свое войско на три части, которые должны были действовать в следующих направлениях:

— войско левого крыла, которым командовали Алчи ноён и Субэдэй, было направлено в Ляодун; оно должно было прикрывать левое крыло главных сил, войти в контакт с киданьским полководцем (армии Алтан-хана. — А. М.) Елюй Люгэ, перетянуть его на свою сторону и таким образом открыть на территории державы Алтан-хана восточный фронт наступления;

— войско правого крыла, которым командовали сыновья Чингисхана — Зучи, Цагадай и Угэдэй, должно было прикрывать правое крыло главных сил и очистить от вражеских войск территорию между Датуном и рекой Хуанхэ;

— авангард главных сил под командованием Зэва и Гуйгунэг-батора должен был преодолеть Великую Китайскую стену и захватить заставу Цавчаал; главные силы под командованием Чингисхана и Тулуя, прикрывая тыл авангарда, должны были захватить города Сюань дэ (Сюаньпин. — А. М.) и Дэ син и осадить Чжунду (Пекин).

Чингисхан, разрабатывая план военного вторжения на территорию державы Алтан-хана, придавал большое значение привлечению на свою сторону всех антицзиньских сил, прежде всего киданей, которые, по свидетельству Рашид ад-дина, «были родственны монгольским кочевникам». А когда после выступления монгольских войск в поход Чингисханом во всеуслышание было объявлено, что одной из целей этой войны является «освобождение от ига чжурчжэней братского киданьского народа», это буквально «взорвало империю Алтан-хана изнутри»[896].

Призывом к массовому переходу полководцев армии Алтан-хана (не только киданей, но и китайцев и даже чжурчжэней. — А. М.) на сторону монголов стало оглашение указа Чингисхана, в котором он «повелел покончить с произволом военных и впредь применять высшую меру наказания только в случае совершения противником тяжких преступлений, в других же случаях в зависимости от серьезности проступка — различные виды телесных наказаний»[897].

Этот приказ Чингисхана послужил призывом к полководцам армии Алтан-хана к массовому переходу на сторону монголов. В числе первых, кто перешел на сторону Чингисхана, был военачальник чжурчжэньской армии Шимо Мингань (Шимо Мянган), который еще до начала сражения при Унэгэн даваа