и навидаться успел, всё же. Счастливых семей крайне мало, как мало и просто полных, чтобы мама и папа были. Мы ведь, понимаешь, не рождаемся готовыми людьми. Крайне важно не просто быть здоровым, чтобы родить такого же ребёнка, но и вовремя создавать ему ту информационную среду, которая нужна для формирования здоровой психики. Наличие обоих родителей в этом плане необходимо. Однако, на нашем постимперском пространстве всё ещё хуже. Так что да, Настя, всё относительно. Копни каждую семью и наверняка удивишься. Неприятно.

Она энергично покивала.

— Да-да, это я и имела в виду. А вообще — ну и темы у нас, да?

Посмеялись. Я убрал крошку с её лица.

— Так часто бывает, когда ты не «утошка», — вспомнил я картинку, что присылала Настя.

— Хи-хи!

— Как говорится, от многих знаний — многие горести.

— Но и радости тоже, — посмотрела она. Я не сразу понял на что намёк.

Мы соединили взгляды. Губы тронули улыбки.

— Да и тут мне нравится, — развела руками Настя. — Столько всего классного, интересного и весёлого.

— Главное, чтобы деньги были.

— У меня есть. И много, — хитро посмотрела она. — Я даже думала, что со мной хотя бы из-за них будут дружить.

— Не поверю, что нет. Либо ты жадная.

— Эй! Я не жадная. Они-то дружили… то есть… ну как это назвать? Не дружбой же?!

— Общались. Подхалимничали.

— Да, вроде того. Но я со всеми рассорилась в итоге. Думаешь зря?

— У всех же разные вкусы и предпочтения. Причём ещё и меняются со временем. Если тебе нравится, когда причиной, по которой тебя терпят служат твои деньги — общайся. Если нет — твой вариант, — то и пусть лесом катятся.

— Хи-хи, все уже укатились. Хотя нет, как-то я совсем забыла про подруг в лагере. Мы же теперь общаемся. Чат есть общий, хочешь добавлю?

— Не стоит, — криво улыбнулся я. — Это только внесёт сумятицу в ваше общение. Ну либо мне надо будет всё время молчать.

— Ладно, не буду.

— Хорошо, если будете общаться дальше. Я всегда стараюсь сдружить получше.

— Как нас с тобой?

Мне уже нравится, как Настя начинает шутить на тему близости. Более того, это значит, что болезненное восприятие полностью прошло.

— Так только самых сладеньких, — проговорил я гортанным голосом.

— Фу! Извращенец! — рассмеялась она.

— Правда, теперь мне будет трудно.

— Ну и почему? — подозрительно покосилась она.

— Не верю, что есть лучше тебя.

— Это хорошо, — довольно проурчала она.

— А если без шуток, то и искать не собираюсь.

Я нежно взял её лицо в ладонь и погладил по щеке большим пальцем. С наслаждением вгляделся в глаза, в мельчайшую мимику, в дивный румянец.

— Тут, конечно, хорошо, но раньше-то был завод.

— Где?

— На месте Кедра. Вполне может быть, что даже остов здания ещё заводской.

— О, я не знала. Тут вроде бы какое-то большое мрачное здание было. Заброшка.

— Да, бывший инструментальный и станкостроительный. Он обанкротился лет десять назад, а потом земля переходила из рук в руки. Много перестрелок было на этой территории.

— Я не знала. Но ведь Кедр лучше того страшного завода? Какой толк, если он не работал?

— Тут понимаешь в чём дело, он же пока действовал, то очень многим людям давал работу. Создавал потребность в кадрах, что в свою очередь стимулировало институты. Да и продукция была своя. А сейчас мы покупаем инструменты и станки у других стран, ну а те, кто не спился, не умер, работают или в охране, или таксуют, или продают. Но тут тоже не всех берут — вон в тот бутик же женщину лет пятидесяти не возьмут, им молодые красавицы нужны.

— Вроде меня, — грустно произнесла Настя.

— Именно.

Помолчали.

— Но погоди, Саш. Если посчитать всех работающих тут, то не столько же ли получится? Может быть пусть не завод, но всё те же люди тут могут работать?

— Даже если бы и да, — тяжело выдохнул я, — всё же техпрогресс позволяет сейчас значительно сократить потребность в человеческом участии, но тем не менее, даже если и ровно тот же коллектив бы переехал в новое здание и давай нас развлекать и кормить, но кто бы ходил сюда всё это использовать, потреблять?

— Я не понимаю, — нахмурилась Настя.

— Да я сам не профессор по экономике, — дернув щекой, отозвался я. — Могу так, по-простому. Раньше нам нужны были вилки, например, — поднял я увесистую со стола. — Вместо того, чтобы покупать это за рубежом, для чего нужна валюта, а её можно получить только, если сам продашь что-нибудь эдакое, мы создаём несколько институтов и из-за рубежа приглашаем учёных. Они учат наших граждан недроведению, инженерии, как получать сталь и другие виды металлов из руд, затем мы строим несколько заводов, куда опять готовим специалистов и уже они воплощают всю техцепочку. От добычи руды, до изготовления и распространения по магазинам вилок. Миллионы людей были обеспечены не только работой, но и жильём, медцентрами, домами культуры, школами, детсадами и всем прочим, что отвечает зову современности и рационально.

— Хих! И всё из-за одной вилки, — уважительно ценила она.

— Да. А сейчас мы всё покупаем оттуда, — условно показал я за спину.

— И это плохо? — ища подтверждение, спросила Настя.

— Вот помнишь в детстве мы рисовали деньги на бумаге?

Она кивнула и осветилась лицом.

— Мы же не можем так же нарисовать и купить, например, комбайн? Деньги, в своё время, были созданы для упрощения торговли, которая велась преимущественно бартерным способом. Сначала это были монеты из ценных металлов, а потом, с новой реформой, банки стали выпускать ноты — аналог наших нынешних. То есть всегда, когда ты хочешь что-то купить у соседа, ты должен что-то дать. И дабы обрести это что-то, ты должен заниматься полезным трудом. Даже если мы возьмём страны, где от Природы полно богатств. Не знаю, нефть ли, леса или самое ласковое море и песок. Всё равно надо вложить какую-то долю человеческого труда, чтобы построить условия, обеспечить безопасность и прочее. Даже ягоду и ту надо собирать, хотя вот, под носом.

Опять посмеялись. Успели опустеть и тарелки, и чашки. Зал кофейни заметно прибавил в посетителях, стало шумнее, но Настя слушает внимательно.

— Всё это значит, что если работоспособное население Елогорска будет посменно работать в одном большом Кедре, то никакого полезного труда не получится, ибо даже если изначально запустить некую сумму денег, то купленные продукты будут съедены, одежда сносится, бензин сожжётся и так далее. Деньги на руках будут, а купить на них будет нечего. Система остановится.

— А купить в соседнем городе? — ожидаемо спросила она и