Однако ж силы были явно неравны. К тому же Олоне, ослабленный болезнью, еще не успел до конца восстановить силы; несмотря на неимоверные усилия, он, вероятно, не устоял бы под натиском испанцев, если б Дрейф, издали приглядывавший за ним, не заметил, что тот угодил в смертельную ловушку.

И он с двумя или тремя товарищами поспешил ему на подмогу. Испанцы, отчаявшись удержать пленниц, оставили их и опрометью бросились в лес.

Обе дамы были спасены!

Олоне склонился над ними, чтобы помочь им подняться. От пережитого ужаса они были без сознания.

Бой закончился. На прогалине больше не осталось ни одного испанца. Все они бежали, как стая испуганных волков, в непролазные лесные дебри.

Работники уже вовсю копали глубокие рвы, куда должны были свалить вперемешку тела французов и испанцев, павших в бою. К сожалению, число убитых было значительно – больше шестидесяти человек.

По своему обыкновению, буканьеры не пожелали брать пленных. И тем бедным испанским солдатам, что попали к ним в руки, они без всякой жалости перерезали горло прямо на глазах герцогини и ее дочери, чьи старания вымолить пощаду хотя бы одному из несчастных оказались напрасными.

Как только поутих первый порыв восторга, вызванный почти чудесным исходом этой битвы титанов, победители наконец узнали друг друга.

Олоне и Дрейф, к вящей своей радости, обнаружили, что Береговые братья, к которым они вовремя подоспели на помощь, были не только их лучшими друзьями, но и знаменитыми предводителями флибустьерского союза.

А вот что послужило причиной их нечаянной встречи?

Герцогу де Ла Торре предстояло со дня на день погрузиться с семьей на «Непоколебимый», предоставленный в его распоряжение милостью господина Кольбера через депеши к господину д’Ожерону, дабы доставить новоиспеченного вице-короля в Веракрус, откуда ему потом было бы проще добраться до Перу уже на испанском судне.

Герцог много слыхивал о буканьерах и о том, как славно охотятся они в саваннах, вот и захотел он всей душой задержаться на Санто-Доминго, куда ему уж вряд ли когда-либо было бы суждено вернуться, и заглянуть в какой-нибудь букан да поучаствовать в большой охоте на буйволов и кабанов.

Губернатор, желая угодить своему гостю, не преминул воспользоваться подходящим случаем и обещал удовлетворить его любопытство дня через два, не больше.

Означенному увеселению, как условились меж собой герцог и господин д’Ожерон, было решено предаться за компанию с Монбаром, Красавцем Лораном, Медвежонком Железная Голова, Питрианом и Мигелем Баском.

Отважные флибустьеры, разумеется, без всяких возражений согласились сопровождать гостя колонии и оказать ему самые достойные почести в своей вотчине – саванне.

К тому же как раз в то время на ее просторах охотился Польтэ, один из самых именитых буканьеров на острове.

Монбар взялся проводить герцога прямо к букану Польтэ, обещав ему добрый прием.

Предложение было самое что ни на есть великодушное. Почетный эскорт в составе Монбара и его сотоварищей даже не счел возможным возражать, к тому же навряд ли кто дерзнул бы напасть на столь грозных соперников по дороге; так что герцог принял его с радостью, равно как и его домочадцы. Больше того, дамы, оказавшись куда более любознательными, чем герцог, с чисто женской настойчивостью объявили, что им тоже угодно участвовать в этом предприятии.

Но господин д’Ожерон был человеком осмотрительным – ему не хотелось подвергать своих гостей ни малейшей опасности: он давно знал, сколь глубоко ненавидели буканьеры испанцев и с какой опрометчивостью пренебрегали исходящей от них угрозой. А посему он потребовал, чтобы в сложившихся обстоятельствах были приняты все надлежащие меры предосторожности, хотя бы – настаивал он – для того, чтобы успокоить дам, не давая им повода для мало-мальской тревоги во время путешествия.

Береговые братья напрасно противились, утверждая, что саванна место самое что ни на есть безопасное: губернатор твердо стоял на своем. И дальнейшие события показали, насколько он был прав. Наконец, исчерпав все доводы, флибустьеры уступили настояниям господина д’Ожерона и, хоть и посмеиваясь над его страхами, которые полагали мнимыми, они все же согласились, пренебрежительно пожав плечами, захватить с собой полтора десятка своих работников, из числа самых решительных, с ружьями и штык-тесаками.

Наши охотники, а вернее, путешественники – ибо герцогу де Ла Торре с господином д’Ожероном, дамами и прислугой предстояло лишь наблюдать за ходом охоты – вышли из города незадолго до восхода солнца в составе отряда из тридцати пяти хорошо вооруженных человек, притом что некоторые из них выдвинулись верхом.

Береговые братья с работниками предпочли идти пешком под предлогом того, что так легче продираться сквозь высокие травы и густые кустарники саванны, хотя на самом деле им было куда сподручнее действовать, стоя твердо на ногах.

Первые часы путешествия были довольно приятными; дамы, привыкшие к неизменно чередующимся однообразным, строгим пейзажам Европы, были очарованы захватывающими величественными видами, открывавшимися с каждой возвышенности, на которую они поднимались с неоглядной равнины, такими не похожими друг на друга и чередовавшимися перед их взором, подобно картинкам в гигантском калейдоскопе.

Часов в десять утра устроили привал под сенью громадных хлопчатников, неподалеку от плотных зарослей кустарника, чтобы позавтракать, дать отдохнуть лошадям и переждать самый изнурительный полуденный зной.

По расчетам Монбара, букан Польтэ находился не дальше чем в двух лье – добраться туда вполне можно было к двум часам пополудни, так что торопиться не следовало.

Около часу дня лошади были оседланы; путешественники смеялись и весело разговаривали. Они чувствовали себя в полной безопасности. Да и чего им было бояться?

Едва небольшой отряд снова тронулся в путь, как вдруг минут через десять, в то самое время, когда он переходил через довольно широкую прогалину, ничуть не подозревая о нависшей над ним смертельной угрозе, по сигналу из леса на него внезапно со всех сторон и с невиданной яростью кинулись испанцы, в огромном множестве выросшие будто из-под земли; они неслись на французов с оглушительными воплями.

По всей вероятности, испанцы уже давно сидели в засаде где-то здесь поблизости и подстерегали идущих мимо путников.

Хотя испанцев, казалось, было больше, чем на самом деле, благодаря позиции, которую они занимали, притаившись в лесных зарослях, что давало им двойное преимущество, позволяя укрыться от пуль и скрыть свою численность, после короткого неизбежного смятения флибустьеры собрались с духом и вновь обрели свойственную им решимость. Вместо того чтобы впасть в отчаяние и показать свой страх, они тут же стали смело защищаться. К тому же они знали: заслышав легко узнаваемые выстрелы их «геленов», к ним на выручку непременно поспешат свои, благо буканьеров в саванне всегда было предостаточно.