Сложно винить кого-то в собственничестве, если оказалось, что сама такая. И лечь с ним снова в кровать мне не страшно. А если быть с собой честной, то совсем даже наоборот. Потому что уж очень похоже это трепещущее чувство, испытываемое мною сейчас, на самое настоящее предвкушение.

− А это в ваших краях лето такое нежаркое, или между нашими мирами ещё и разница во времени существует? — вырывает меня из раздумий вопрос Ксюши. Подруга запахивает полы шерстяной накидки, спасаясь от порыва ветра. Ещё и капюшон на голову накидывает.

− Почему лето? Сейчас весна, − произношу, ещё не до конца осознав смысл её фразы.

− Значит, разница во времени, − задумчиво кивает моя собеседница. — У нас там сейчас июльская жарища.

− Подожди, как июльская жарища? Мы же с тобой в одной стране жили, − вытягивается у меня лицо. — Несколько дней назад там был конец апреля.

− Э-э-эм, не знаю. У меня было лето и жара, − стоит на своём Ксюша. — Если не веришь, спроси Сигарда, в чём я была одета. Потому что рассмотреть время года он вряд ли был в состоянии, пока шёл на дно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

− Но этого не может быть. Наши миры… они параллельные, − растерянно бормочу. − И время в них течёт приблизительно одинаково. Даже если бы не совпадало на Земле и в Ниморэде, не может такого быть, что между нашими переносами там прошло больше двух месяцев. Это… какая-то аномалия.

Мы замираем под ивой, смотря друг на друга.

− Наше озеро… то в котором я выловила Сигарда, его все местные считают нехорошим, − взволнованно бормочет Ксения, бросив тревожный взгляд на водную гладь пруда. — Бабушка мне запрещала в нём купаться в детстве. И даже легенду, связанную с ним, рассказывала. Что-то о молодой девушке, которая купалась там с подружками, и бесследно пропала. А через несколько недель вернулась, повзрослевшая на много лет, и ничего никому не сказала, где была, и кто её молодость украл. Может… никто и не крал, а она прожила все эти годы в другом мире?

То что она говорит, кажется совершенно невозможным. Но когда речь идёт о магии миров и пространств, много чего невозможного может быть. Не нам судить о творениях богов и демиургов. Так что… теория, хоть и сказочная, но вполне имеет место быть.

− Надо это рассказать князю. Может, он знает что-то о подобных аномалиях, − разворачиваюсь я обратно к замку.

− И Сигарду тоже. Может и не надо на нём теперь никаких следов постороннего вмешательства искать, а действительно всё дело в озере? — Ксения устремляется за мной.

По дороге мы выясняем, что хотя бы из года одного и того же пришли. А Ксения, с наигранным возмущением, начинает сетовать, что теперь ей некуда деваться и хотя бы два с половиной месяца придётся прожить в нашем мире с Сигардом. Потому что если вернётся, то встретится с самой собой.

В холле мы разделяемся. Ксюша отправляется на поиски своего медведя, а я направляюсь к кабинету Дамиана.

− Князь у себя? Может уделить мне минутку? У меня важная новость насчёт Урса, — обращаюсь к очень занятому Шимону, как только оказываюсь в приёмной.

И удивлённо замираю, чувствуя, как на пару секунд начинают вибрировать гулкой дрожью стены замка. Это что такое было?

− Сейчас спрошу, − поднимается секретарь из-за стола, отложив какой-то документ, который изучал. Лис, судя по его виду, ничего странного не заметил.

Но не успевает он постучать, как дверь кабинета распахивается сама, явив нашим взорам разъярённого Дамиана.

− Я этого пацана убью раньше, чем его папаша хватится, − рычит он, быстрым шагом минуя нас и выскакивая из приёмной.

Пацана? Ошарашено моргнув, я тут же бросаюсь вслед за князем.



В замковую темницу я попадаю впервые в жизни. Отцовскую ни разу не видела, потому что была маленькая, да ещё и девочка, так что никто меня туда, естественно, на экскурсию не водил. А в замке Дамиана может и показали бы, но я до неё ещё просто не успела добраться.

Зато сейчас вот добралась, элементарно упав на хвост разъярённому князю.

И что я могу сказать… тут довольно жутковато. Тускло освещённые мрачные коридоры. Неприятный запах. Решётки с прутьями толщиной в мою руку. Хорошо хоть камеры за ними почти пустые − только в двух я вижу нескольких заключённых, забившихся в дальний угол. Цепи и кандалы на стенах. Массивные, обитые железом и запирающими заклинаниями двери карцеров. За некоторыми тоже чувствуются живые души. Гнетущая атмосфера и очень неприятная энергетика. А ещё сурового вида стражники, провожающие меня цепкими леденящими взглядами.

И едкий чёрный дым, валящий из-под дальней двери.

− Что тут происходит? — гаркает Дамиан, обращаясь к двум громадным оборотням ковыряющимся с замком на этой самой двери.

− Мы не знаем, князь, − докладывает один из них, выпрямляясь. — Взрыв случился внутри. Видимо пацан наделся таким образом вынести дверь. Запирающий контур отреагировал на угрозу и замкнулся намертво, заклинания никому не подчиняются, а замок, кажется, оплавился изнутри. Открыть никак не выходит.

Ох, мамочки. Там же мальчишка. А если он заживо… о небо!

Мне аж дурно становится.

Пожалуйста! Только не это!

− Отойдите, − Дамиан решительно направляется к двери. Только ему и под силу сейчас разблокировать запечатанный карцер. Как хозяину этого места.

− Я помогу, − шагаю за ним, чувствуя как меня уже буквально колотит от эмоций.

− Ася…

− Твой замок принял меня. Эти заклинания ведь на его защитном контуре, на заложенной в нём магии построены. Я вижу это. Моих знаний не хватит распутать их, но убрать стихийное сопротивление источника я вполне способна, − заявляю уверенно, когда он резко поворачивает ко мне голову. — Вместе будет быстрее.

Наши взгляды скрещиваются, и я отчётливо вижу, что князю моё неожиданное вмешательство не нравится. Но упрямо стою на своём, чувствуя, что должна сейчас сделать всё от меня зависящее.