— Насколько мне известно, на конюшнях. — Изабелла тотчас же резко развернулась. — Погодите! — Мне нужно было поговорить с ней сразу. — Вам нужно кое-что учесть…

Она резко остановилась.

— Что же?..

— Король в последнее время не совсем здоров.

— И что из этого следует?

— Следите за тем, что станете ему говорить.

— Не нуждаюсь в том, чтобы на это указывали мне вы.

Я спустилась с возвышения и встала с нею лицом к лицу.

— Нуждаетесь. Вы не видели его много недель, даже месяцев — со дня смерти ее величества. А я видела.

Она обдумала услышанное, прикусила в нерешительности губу, потом круто повернулась и обратилась к Латимеру, который неслышными шагами снова вернулся в Большой зал.

— Как я понимаю, Латимер, король долго болел.

— Да, миледи. Но теперь ему гораздо лучше.

Итак, она не доверяет мне ни капельки даже в том, что касается отца. Мне необходимо навести к ней мосты, если я хочу, чтобы от этой принцессы из дома Плантагенетов был какой-то толк. Я смотрела на то, как напряженно она держит плечи, как старается стоять совершенно прямо, — в ее позе ощущалась такая непримиримая вражда, что у меня закрались подозрения: правильно ли я рассудила, посылая то треклятое приглашение?

— Вы вдоволь попользовались его добротой? — ядовито спросила она, и в голосе ее сквозила ревность. — Вижу, вы постарались на славу. — Теперь я стояла близко к ней, и глаза принцессы сузились, когда она рассмотрела мою раздавшуюся вширь талию. — Еще бастард? Кто бы мог подумать, что у вас хватит ума взлететь так высоко? Только берегитесь, мистрис Перрерс, выше вам уже не подняться.

Мне хотелось ответить встречной колкостью, но я прикусила язык. Изабелла — женщина умная, на это мне и следует рассчитывать. Я пошла рядом с ней, не отстав даже тогда, когда она ускорила шаги, словно пытаясь отделаться от меня. Изабелла не представляла, какой целеустремленной может быть прежняя фрейлина королевы.

— Не может быть, чтобы он серьезно болел, — заявила принцесса. — Он пригласил меня сюда принять участие в празднествах.

— Об этом я знаю.

— Он сообщил, что устраивает турнир.

— Верно.

— Какой же больной станет устраивать турнир?

— Никакой.

— И когда состоится турнир?

— Он не состоится. — Эти слова заставили ее остановиться. Снова мы стали друг против друга, как две кошки, столкнувшиеся на краю крыши. — Никто не готовится к турниру, — повторила я.

— Кто написал письмо?

— Я.

Я увидела, как дрогнули у нее ноздри, как она задохнулась от гнева, и ожидала вспышки. Но она лишь окинула меня оценивающим взглядом.

— Чего ради? Зачем вам было звать меня сюда?

— А вы, кажется, удивлены?

— Если вы хотите царить в этом курятнике, то не стали бы звать меня в Англию. Вы не хуже меня знаете, что я тоже склонна повелевать.

— Да, это я знаю.

— Тогда в чем же дело?

— Король очень подавлен. Принц-наследник тяжело болен, и неизвестно, поправится ли, а недавно умер его маленький сын. Королю сейчас вовсе не до турниров. Конечно, если вы его не сумеете уговорить.

— Я с ним поговорю. — Принцесса задумчиво поглядела на меня.

— Я желаю вам успеха, миледи, — слабо улыбнулась я. А успеха я ей вправду желала. Эдуарда необходимо было отвлечь от тяжких дум. — И вот еще что — король не знает, что я позвала вас сюда.

Я смотрела, как она удаляется стремительным шагом, несдержанная и порывистая. Ей наверняка не понравятся покои, куда должен проводить ее Латимер. Я вздохнула и посмотрела на Отважную, жавшуюся к моим ногам. Боже, спаси и сохрани! Неужто я привела лису в курятник?

Когда я прошла через сад — повидаться с королем и его высокородной дочерью, посмотреть, как они поладили, — то застала Изабеллу в приступе ярости.

— Меня выгнали из моих покоев!

— Выгнали? — усмехнулся Эдуард тому, как невероятно сгущает краски дочь. — А я понял так, что тебе предоставили покои просторнее, удобнее, — ты ведь, кажется, и детишек привезла с собой?

— Но те покои были моими — вы же сами велели построить их специально для меня!

— Да, все так и было. Но они же пустовали. Что же, пусть так и стоят незанятыми? Ты приезжаешь редко, а Алиса сказала, что ей там очень удобно.

Я об этом еще не рассказывала? Эдуард поселил меня в роскошных королевских покоях. Когда я перечисляла вельможам свои желания, у меня и в мыслях не было того, что король дал мне сам: великолепные покои дворца, созданные специально для принцессы. Я была на седьмом небе.

Сейчас нас окутало, подобно морозному облаку, мрачное молчание, которое изредка нарушалось только трескотней сорок, гнездившихся кое-где на деревьях сада. Изабелла перевела дух. Я ожидала, что она на все это скажет, если сумеет говорить достаточно дипломатично. Шурша юбками, принцесса отступила на дорожку, потом круто повернулась и встала напротив Эдуарда.

— Вы решили поселить в моих покоях любовницу?

«Она о дипломатии и не думает. Осторожнее! — подумала я, сделав глубокий вдох. — Осторожнее, Изабелла! Возможно, он и стареет, но гордости у него не убавилось ни капли». Словно подтверждая мои мысли, Эдуард сжал руку в кулак.

— Думаю, за сказанное ты должна просить прощения, — проговорил он довольно мягко.

— А мы станем притворяться, что это не так? Что она не была вашей любовницей — долгие годы, пока еще была жива матушка?

Мне показалось, будто на плечи Эдуарда легла королевская мантия. Даже сами плечи напряглись, словно и вправду держали ее немалый вес.

— Я могу позволить тебе многое, Изабелла. Но вот этого не потерплю. Ты не смеешь судить ни меня, ни свою матушку. Алисе я дал власть управлять всем дворцовым хозяйством.

— Мне это не нравится.

— А какая разница? Ты приехала в гости, Изабелла. Если тебе что-то здесь не нравится, никто не заставляет тебя оставаться и терпеть. — Изабелла открыла рот и, ничего не сказав, закрыла его. — То-то и оно! Ты же не лишена здравого смысла, Изабелла. — Эдуард улыбнулся ей, но глаза его смотрели по-прежнему строго. Он ясно сознавал, какими привилегиями наделил меня. — Ну вот, с официальной частью мы покончили, теперь скажи, надолго ли приехала. Надо же заранее продумать, чем и как мы сумеем тебя развлечь.

Изабелла бросила на меня короткий взгляд, и я ушла, оставив их обсуждать будущие развлечения. Когда дело касалось того, чтобы тратить деньги на поддержание престижа, отец и дочь были очень похожи. Изабелла погостит здесь несколько недель, но я остаюсь в милости у короля. Раз уж так надо, его дочь и любовница смогут действовать заодно, лишь бы прогнать одолевающие Эдуарда горестные думы.