Нерешительно улыбнувшись мне, принц поворачивается к Кларе.

– Я могу поговорить с леди наедине?

Клара изумленно смотрит на него.

– Без компаньонки? В спальне?

– Все в порядке, – заверяю я.

Клара переводит взгляд с меня на принца и обратно. А после, широко улыбнувшись, изображает, будто закрывает губы на замок.

– Как пожелаете, ваше высочество.

Она опускается в глубочайшем из реверансов и поспешно выходит из комнаты.

Мы остаемся одни. Сердце бешено колотится в груди.

Франко

Я бросаю взгляд на Эм, и дыхание сбивается. Когда мы виделись в последний раз, она была так близко, что я смог рассмотреть каждую крапинку в радужках бирюзовых глаз. А потом, как идиот, наклонился, чтобы ее поцеловать… Я ведь ощущал в ней то же желание, что зародилось во мне. Оно росло, расцветало, заставляя два сердца биться в унисон. Эм подалась вперед, чтобы коснуться моих губ, а через миг уже находилась от меня в трех шагах.

Не знаю, чем я ее напугал, но дело явно во мне. Однако я до сих пор ощущаю в ней частицу того желания. А может, оно принадлежит мне? Как всегда, рядом с ней эмоции просто зашкаливают, и мне с трудом удается уловить ее энергию.

– Привет, – тихо говорит она и улыбается дрожащими губами.

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Во имя ночи, может, я зря пришел? Я опускаю взгляд на позолоченную черную коробку в руках. Возможно ли, что сейчас я совершаю огромную ошибку?

Проследив за моим взглядом, Эм подходит ближе.

– Что это?

Я поспешно протягиваю ей коробку, чтобы не передумать.

– Ничего особенного. Я просто кое-что тебе принес. Но ты не обязана его носить. Наверняка ты уже придумала, что надеть на бал. Я просто… Ну, я ходил к мадам Флоре за зачарованным нарядом и увидел его. И подумал, что тебе понравится. Если нет…

Во имя бездны, что я несу? Хватит! Как глупо! По-идиотски глупо!

Нахмурившись, она переводит взгляд с меня на коробку.

– Мне открыть ее?

Я засовываю руки в карманы и переступаю с ноги на ногу.

– Если хочешь.

Подойдя к туалетному столику, Эм ставит на него коробку. Затем медленно, изящно приподнимает крышку и разворачивает ткань. Я наблюдаю за девушкой, затаив дыхание. Когда под слоями ткани Эм находит мой подарок, то вдруг замирает, потрясенно глядя внутрь.

Сердце подскакивает к горлу.

– Не стоило выбирать что-то для тебя, не зная даже, понравится ли…

– Оно прекрасно, – тихо, почти шепотом произносит Эм.

Она достает из коробки выбранное мною ожерелье – изящный опаловый полумесяц, висящий на бархатной ленте с серебряной застежкой, в обрамлении тонких цилиндриков из черного турмалина.

Эм поднимает на меня взгляд.

– Ты купил его для меня?

Я пожимаю плечами.

– Я заметил, что ты порой касаешься шеи, как будто привыкла ощущать на ней украшение. Возможно, я ошибаюсь… Но я просто подумал, что ты, может, захочешь надеть его на бал.

– Ты заметил? – Она тут же тянется к ключице, как уже делала не раз.

Я киваю, к щекам приливает тепло.

– А еще на нем есть чары. Мадам Флора заверила меня, что они сработают поверх уже существующих.

– Ты ведь не сказал мадам Флоре о моих чарах…

– Конечно нет. Я просто задал несколько наводящих вопросов. Хотел убедиться, что чары будут работать как надо. Она не знает ни зачем оно мне, ни для кого. – Ее плечи заметно расслабляются. – Хочешь на них взглянуть? На чары? Если ты уже выбрала платье, они подстроятся к нему. Просто поменяют его цвет и рисунок.

– Да, с удовольствием, – с улыбкой произносит она.

Я протягиваю руку.

– Можно?

Поколебавшись пару мгновений, она протягивает мне ожерелье и поворачивается к зеркалу. Я встаю за спиной Эм и чуть дрожащими руками прикладываю украшение к основанию шеи, а потом застегиваю сзади. С вечной зачарованной прической вовсе не нужно смахивать мешающие волосы, и все же я не могу удержаться. Эм вздрагивает, а я замираю, рассматривая изящную шею. Я стою так близко, что легко мог бы склониться и прижаться губами к местечку возле ее уха. И что бы она тогда сделала? Испугалась? Наклонила голову? Обернулась, приблизив губы к моим? При этой мысли меня накрывает волна жара…

Я прочищаю горло и отмираю, вновь возвращаясь к ожерелью. Убедившись, что оно надежно держится на шее, я кладу ладони на плечи Эм и ощущаю ее размеренное дыхание. Я ловлю в зеркале ее взгляд. Между нами пульсирует желание, но невозможно понять, от кого из нас оно исходит. Словно в бесконечном круговороте ее страсть питает мою, а моя подпитывает ее, возрастая при этом…

Покачав головой, я убираю руки с ее плеч и отступаю на шаг, чтобы оценить действие чар. Эм тоже чуть отходит назад, изучая отражение в зеркале. Стараясь не обращать внимания на окрасивший ее щеки румянец, я перевожу взгляд на юбку и блузку. Теперь они цвета индиго, с разбросанными по ткани рисунками созвездий и разных фаз луны. Но самый потрясающий узор тянется по подолу юбки.

Эм бросает взгляд вниз, пытаясь рассмотреть.

– Что это…

– Ноты, – поясняю я.

Она повыше приподнимает край подола, похоже, вовсе не заботясь о том, что становятся видны нижние юбки.

– А что за мелодии? – спрашивает она, коснувшись пальцами трех отдельных строчек нотных знаков.

Тяжело сглотнув, я готовлюсь объяснить. А вдруг ей не понравится? Или она решит, что это глупость?

– Три песни от трех опасных фейри.

– Какие песни?

Я подхожу на шаг ближе и указываю на первую строчку.

– Всем известен западающий в душу предсмертный вопль банши, но мало кто знает о песне, которую они поют, приветствуя рождение своих детей. Песня для новой жизни. – Я провожу пальцем по второй группе знаков. – Не секрет, что своими песнями сирены заманивают морских браконьеров на верную смерть. А еще – направляют заблудшие корабли в безопасные гавани. Песня для безопасности. – Наконец, я перехожу к последней мелодии. – Напев гарпии может принести смерть неверным возлюбленным, но они также поют, чтобы привлечь своих партнеров. Песня для любви.

Я делаю шаг назад и изучаю лицо Эм, пока она рассматривает музыкальные строки. Когда она поднимает голову, глаза ее полны слез.

– Ты… придумал это для меня?

– Я выбрал для мадам Флоры цвет и песни, которые решил добавить. Остальное сделала она.