сливом и похожего на морского дьявола, мертвого, но все еще смертельно опасного. Она по пояс высунулась из окна и потрясла провод. Если Джонатан не может до него дотянуться, вероятно, он застрял или запутался. С ее стороны никаких петель не было.

Свет фонаря снизу ударил ей в лицо. У нее защипало в глазах. Ямайка отвернулась, на мгновение ослепнув. Она успела заметить, что вся шахта густо измазана слизью. Ее стены поблескивали в луче фонаря. Какая гадость!

Петли на удлинителе запутались в один большой узел, но ей удалось его растрясти.

Они сильно шумели. Ямайка услышала, как голос из другой квартиры крикнул, чтобы они заткнулись на хуй. Еще один тенор в симфонии здания.

Луч фонаря внизу бешено плясал. Шнур качнулся и натянулся. Ботинки Джонатана гонгом гремели по гофрированной стали. Затем она услышала, как Джонатан врезался в стену. Ямайка всмотрелась во тьму, но видела только луч фонаря, который рисовал хаотичные круги, врезался ей в глаза, но ничего не освещал.

Она услышала, как Джонатан закричал. Но это был не крик о помощи. Гораздо хуже.

Глухой стук и всплеск. Провод все еще был натянут, телеграфируя о восхождении Джонатана.

К черту правила. Почему она должна начать им следовать именно сегодня?

– Джонатан? – Весь дом все равно их услышал. Она высунулась по грудь в вонючую шахту и схватилась за провод. Он был слишком тяжелым, но она попыталась тащить его наверх, помочь ему.

Огонь фонаря внизу погас. Словно одинокая звезда в темной бездне наконец упала в объятия смерти.

– Джонатан!

Провод повис у нее в руках. Ямайка не могла знать, что следующий звук, который она услышала, издал Джонатан, ударившийся лицом о стену шахты, когда, кувыркаясь, падал вниз. Потом он плюхнулся в воду и пошел ко дну.

Ее накрыла паника. Имя Джонатана превратилось в вопль. Ямайка никогда раньше так не кричала.

Она услышала тихий стон. У-у-у. Словно воображаемый призрак Круза, незаметный житель Кенилворт Армс. Этот звук был похож на тихое мурлыканье. Почти сексуальное.

Она представила, что он лежит там, внизу, с проломленным черепом. А штука, которая порвала мусорный мешок, торчит у него из груди. Или горла.

Ее мысли ничего не изменят.

Она подождала. Еще пятнадцать секунд. Послышалось бульканье. Она позвала снова… но тихо, понимая, что его больше нет – мгновенная смерть.

На бачке ее приказов ждал пистолет, скипетр власти. Сделаешь, что я скажу. Направь на них скипетр, и они исполнят все твои приказы. С его помощью ты без вопросов попадешь в ту квартиру на первом этаже. И он поможет пролить свет. Разгадать тайну. Шевелите вашей прекрасной симметричной задницей, госпожа, потому что вы обладаете незарегистрированным оружием и запрещенными веществами, которых хватит, чтобы упечь вас за решетку на много-много лет.

Какая-то ее часть хотела остаться в квартире и звать того, кто ее больше не услышит. Еще бо́льшая часть хотела выключить свет и забыться глубоким безответственным сном, без сновидений. Ямайка заставила себя встать. Каждый шаг давался с трудом, словно она переходила реку вброд.

Коробка из-под конфет была обернута прозрачной упаковочной пленкой. Она попробовала ее открыть и оторвала кусок крышки, обнажив черную матовую рукоятку. Поставила коробку на торец. Упаковка с патронами тяжело скользнула вниз. К внутренней стороне крышки скотчем были прикреплены две заряженные обоймы. Тупой медный конец самого первого патрона выглядывал наружу.

Целый полк миниатюрных фаллических символов. Она взяла в руки пистолет и вставила обойму с первой попытки. Казалось, она знала, как пользоваться этим оружием.

Ямайка выходила из двери, упорная и решительная, с пистолетом в руке, когда чуть не столкнулась с Крузом. Он выглядел так, будто только что побывал в зоне боевых действий.

Двадцать три

Иногда место помнит дыры. Коту это известно.

Кот не понимает концепт здания. Только место. Он не знает, что здание намного старше его, что кирпичи в стенах – останки других зданий, давно разрушенных. Кот не осознает, что есть возраст, или время, или смерть. Это человеческие идеи.

Кенилворт Армс построен из частей давно погибших зданий. Коту кажется, что кирпичи пахнут переменчиво.

Кот исследует подвал и останавливается, задавая себе вопросы, но не пытаясь найти на них ответы. Ему известно, что в этом здании постоянно появляются новые переходы, будто солнечные зайчики. Отверстия, которые существуют мгновение и ведут с первого этажа на крышу или с восточной пожарной лестницы в западный коридор. Потом они затягиваются без следа. Кот научился использовать эти заманчиво случайные ходы. Вылезать из них вовремя, до того, как здание вспомнит свою планировку и вернет толстые стены на место.

Иногда кот вылезает с другой стороны грязный и весь в крови. Ему это не нравится, но не настолько, чтобы перестать залезать в загадочные отверстия, которые открываются и закрываются как бутоны под ультрафиолетовой лампой.

Сейчас кот тревожно замер. Он чувствует близость другого живого существа. Прижимается к земле, крадется, осторожно переставляя лапы, и заглядывает за угол.

Большое спящее животное загородило проход. Коту уже не нравится в тоннеле. Слишком жарко, слишком сыро, слишком липко. Он заблудился. Он хочет, чтобы в стене появилось новое отверстие и он мог попасть в другое место. За его спиной – продолжение горизонтального тоннеля, заканчивающегося люком из толстого железа, запертым снаружи.

Нечто свернулось спиралью и спит в луже своей околоплодной воды. Коту оно кажется огромным. Кот замечает множество длинных страшных зубов, похожих на иголки. Ему не хочется драться, но, если его прижать спиной к запертой двери, он будет махать лапами и шипеть, в попытке ранить больнее, чтобы успеть обежать огромное создание. Путь к отступлению лежит впереди – не позади. Чтобы миновать спящее нечто, коту придется протиснуться между ним и стеной или пройти по нему. Но тогда появится риск разбудить создание.

Кот подождет. Но он никогда не ждет слишком долго.

Кот садится, чувствует сырость, снова встает. Наблюдает, как создание дышит. Узнает запах – свежая кровь недавней жертвы, солоноватый аромат пищеварения и уничтожения. Место обращает меньше внимания на это создание, чем на кота. Сам кот точно так же отнесся бы к ленточному червю.

Кот поднимает одну лапу и брезгливо ее отряхивает. Безнадежно. Придется тщательно вылизаться, когда он выберется отсюда. Если выберется.

У кота появилось ощущение, что отверстие скоро появится. Но он чувствует, что равновесие этого места пошатнулось. Оно стало импульсивным и ненадежным. Вспомнило, что надо починить лифт, но потом забыло о его назначении. Кабина лифта застряла между вторым и третьим этажом, ее