заговорил серьёзно. — И кому как не тебе, Илья, это понимать. Твоей задачей станет добыча информации. Для тебя обкатают прототип, всему научат и прикажут разведывать. Ты будешь выполнять сложные задания, от которых действительно будет зависеть судьба человечества. Разве это не важно?

Я почувствовал, как у меня вспотели ладони. Я понимал, конечно, что важно, а что нет. Но подобное предложение меня огорошило. Ещё совсем недавно я возмущался вместе с Лёхой, когда к Никите подкатывал капитан Гринёв. Такой поступок вызывал лишь негодование и отвращение. Мне было очень неприятно, когда моего друга, друга, которого я знаю без малого шесть лет, хотят отобрать. Это было нечестно и несправедливо. Но сейчас, когда полковник Патель навис надо мной, сурово буравил взглядом и дожидался безоговорочного согласия, всё перевернулось в моей голове. Да, я беспокоился о том, что скажут мои друзья, если я вдруг приму приглашение. Если сообщу им, что покидаю звено. Но в то же время перспективы в разведке куда перспективнее. Старшего лейтенанта сразу получу. Дадут полетать на чём-то таком, о чём ещё никто не слышал. Буду выполнять реально важные задания, а не валяться на дешёвой койке в бараках, день за днём повторяя то, что и так знаю. Там ко мне обязательно будут относиться с уважением, как я того заслуживаю, а не как к перспективному пацанёнку.

— Сложно решиться, да? Вижу-вижу, — полковник Патель действительно видел меня насквозь. — Дружба… Товарищество… И все дела. Я прекрасно понимаю, что значат эти слова. И как нелегко принять решение сразу. Поэтому, Илья, давить не стану. Уверен, ты сейчас размышляешь, что подобным поступком предаёшь друзей. Что бросишь их на произвол судьбы, и без тебя они погибнут.

— Ну, что-то в этом роде, — честно признался я. Мне действительно было не по себе от осознания, что если я уйду, мы можем больше никогда не увидеться.

— Но посмотри, что лежит на другой чаше весов. Разве судьба человечества менее важна? Мы — разведка. Мы — элита элит. Стань её частью и помоги изучить врага. Сядь за штурвал и добывай информацию. Помоги человечеству победить.

— Мы столько лет вместе. Что я им скажу? — я нашёл силы, чтобы только промямлить.

— Хорошо, — полковник Патель опять подключил к разговору свою располагающую улыбку. — Принимать решения, которые могут отразиться на карьерном росте, всегда непросто. Я бы не сомневался, конечно. Но я не на твоём месте, лейтенант. Давай сделаем так. Я дам тебе время подумать. Немножечко дам. Не рассказывай ничего никому пока. Посиди наедине с самим собой. Представь перспективы, подумай над последствиями. И сам, — я повторюсь — сам прими решение. Возложи ответственность не на коллектив, а на себя. И только как решишь, поставь всех в известность. В первую очередь, меня.

— Да-да, спасибо, — я чувствовал себя абсолютно растерянным, а потому хотел лишь одного — убежать. — Мне действительно нужно время, чтобы определиться.

Полковник Патель снисходительно, как мне показалось, хмыкнул:

— Только определяйся тихо. Не так, как твой друг.

После этих слов я почувствовал, как начинают гореть щёки. Вскочил и, не прощаясь, выбежал за дверь.

Лейтенант Телегин Алексей Сергеевич.

Везувий в груди моей клокотал. Пока я шёл следом за вице-адмиралом, с трудом себя контролировал. Унять негодование вообще не мог. Пальцы сжимались в кулаки, а шея норовила повернуть голову назад, где, наверное, всё ещё стоял надменный Гринёв и злорадно улыбался мне во след.

Но я не стал этого делать. Не только потому, что откуда-то опять очень быстро нарисовались крепкие дядьки с нашивками "военная полиция" на рукавах, но и потому, что был возмущён поведением друга. Впервые с далёкого 1-го курса, когда Никита меня чем-то выбесил — не помню чем, — я чувствовал отвращение. Я давно не видел его таким. На его месте я бы ни секунды не сомневался. Но он почему-то раздумывает. И я не мог понять почему.

— Заходи, — бросил через плечо Шишкин, когда открыл дверь кабинета. А затем многозначительно добавил. — Ты здесь не впервые, но, обещаю, в последний раз… Юлия Владимировна, организуйте нам чай. Мне — как обычно. А молодому горячему лейтенанту распорядитесь принести ромашковый… Нет, я не шучу. Ему надо нервишки успокоить. Садись.

Когда за удивлённой секретаршей закрылась дверь, я так и остался стоять.

— Ромашковый чай невкусный, товарищ вице-адмирал. Он — горький.

Шишкин рассмеялся. Только опустил начальственную задницу на кресло, кинул пару фраз секретарше с пренебрежительными намёками в мою сторону, и захохотал.

— Ну ты и фрукт… Садись, садись. Поговорим спокойно, — он развалился на своём удобном кресле и пару минут молча смотрел в окно. — Лейтенант Телегин, — произнёс он после чересчур долгой, на мой взгляд, паузы. — Я настоятельно вам рекомендую рассмотреть вариант с расформированием звена.

— Что??? — я едва не лишился дара речи.

— Вы хороши. Очень хороши. Но вы неопытны. Как звено, я имею в виду. К тому же лично Вы явно не умеете держать себя в руках. Не желаете ли сменить должность руководителя на должность подчинённого?

— Товарищ вице-адмирал, я не совсем понимаю. Зачем мне это?

— Чтобы научиться, — сказал он и кивнул в сторону окна. — На этой базе собрана — не постесняюсь и скажу — лучшая часть человечества. Лётчики, которым нет равных. Элита России. И хоть здесь, как мне кажется, нет никого, кто равен вам по таланту — да, Вам конкретно, лейтенант Телегин — все они намного опытнее. Гораздо лучше разбираются не только в пилотировании, но и в том, что есть Жизнь. Вам же стоит повзрослеть. Кроме шуток. И в этом я готов помочь.

Слова вице-адмирала, где он, практически, назвал меня сосунком, мне не понравились. Себя таковым я не считал. С двенадцати лет я рассчитывал только на себя. А с шестнадцати жил один. Я был категорически не согласен, что мне надо взрослеть, как он сказал. Я уже давно достаточно взрослый.

— Моё звено. Моя ответственность. Мои друзья, — лаконично отмёл я все попытки что-либо переделать.

— Мне всегда нравился твой настрой, Алексей, — абсолютно не по уставу выразился вице-адмирал. — Обуздать бы тебя — далеко бы пошёл. Но не забывай, что на базе собраны ветераны. Они могут помочь не только тебе, но и твоим друзьям. Каждый из них с радостью примет кого-нибудь из вас под своё крыло. Они сделают вас лучше. Тот же капитан Гринёв, например. Он же не просто так стал тем, кто он есть. Героев России просто так не раздают. Он говорил, что изначально положил глаз на тебя. Но всё же остановил выбор на лейтенанте Терехове, как ты