Ни один мускул ни дрогнул на лице младшего Росса. Только губы сказали:

— Мать всё сделала правильно. Она бы в любом случае умерла, но при этом погибли бы другие. Достойный поступок достойного человека. Я готов всё рассказать, отец.

— Рассказывай, сын, — разрешил Михаил Росс и, посмотрев на наручные часы, добавил: — Время у нас ещё есть…

Воспоминание дёрнулось и застыло. Словно на паузу поставили.

Второй, как статуя всё это время сидевший рядом со старшим Россом, резко посмотрел на меня и спросил:

— Ты зачем фрагмент памяти на стоп поставил?

— Не ставил, — тут же ответил я. — Наверное, непроизвольно получилось. Не подскажешь, как паузу снять?

— Прикалываешься? — возмутился Второй. — Я ничего не понимаю. Ты тут всем заведуешь, тебе и разгребать.

Продолжить воспоминание не получилось. Бросив это занятие, я решил предложить:

— Раз появилось свободное время, то грех не задать пару вопросов. Ответишь?

— Да без проблем! — Второй радостно и почти без усилий запрыгнул на стол, лёг на него и, закинув ногу на ногу, сказал: — Ну говори, что так тебя интересует, Первый. Расскажу, если знаю…

— Пошли прогуляемся, — позвал я и побрёл рассматривать окрестности.

Второй, нехотя спрыгнув со стола, засеменил следом, что-то недовольно бормоча.

Лагерь спрятан в глубине леса, сильно похожего на Сибирскую тайгу. Ничем от Земных елей деревья не отличаются. Один в один копии. Слишком похожи оба мира в некоторых местах. И слишком отличаются в других.

Для того, чтобы разместиться добротно, часть леса была очищена, но без фанатизма: убрали некоторые деревья, валежник, подлесок и возвели по периметру лагеря небольшой извивающийся барьер из сушняка и еловых веток. Хорошо сработали — пройдёшь в десяти метрах от барьера и даже не подумаешь, что за ним скрывается лагерь.

— Ловко ты, однако, воспоминание расширил, — усмехнулся Второй. — Наслаиваешь память друг на дружку, сам того не понимая. Заметил, что мы переместились и теперь снаружи лагеря.

Я кивнул. Всё получилось непроизвольно, но мне понравилось. Увидел и узнал, как строился лагерь и кем. Бойцы Михаила Росса его возвели, которых около сорока было. Вовка тоже лагерь строил. Три месяца назад это было, если отталкиваться от времени воспоминания, в котором находимся. Жаль, что память не сказала, где бойцы Росса сейчас. Сопротивляется, чего-то. Не всегда мне подконтрольна.

Стоило пожелать, и мы снова внутри лагеря. Сидим на пеньках-стульях, а между нами костровище с тлеющими углями. То, что они тлеют, заметно по слабому дымку, который замер. Воспоминание ведь на паузе. Оба Росса сейчас в другом конце лагеря. Кроме них, из реальных людей, в лагере никого. Это точно известно. Нереальных тоже двое — я и Второй.

— Веселишься, значит, — пробормотал Второй, для которого перемещение в пространстве воспоминания — это неожиданность. Показав большой палец, он сказал: — Мне нравится, что ты учишься контролировать память предков одним лишь желанием. Если так и дальше пойдёт, то вскоре сможешь блуждать где захочешь и когда захочешь так же легко, как думать. Хотя, насчёт «когда» я преувеличил.

— Поживём — увидим, — глядя на угли, сказал я. — Теперь вопросы, Второй. И первый вопрос: кто-нибудь из моих предков был в этом мире?

— Тупой вопрос, если честно, Первый. Минимум пятеро были. Ты их знаешь…

Второй начал перечислять, но я остановил его:

— Не про близких родственников говорю, а именно про далёких предков. Так что тупой ты, а не я.

— Соглашусь, тупой я. — Второй хмыкнул. — И отвечу: были предки в этом мире. Не так много, но были. Всего около трёх десятков предков проходили порталами и оказывались здесь. Большая часть, конечно же, случайно перемещалась. И большая часть была сожрана местными тварями. Если захочешь посмотреть их воспоминания, то сразу предупрежу — нет там ничего интересного.

Получается, что порталы давно существуют. А насколько давно? Стоит спросить.

— Первый предок, залетевший в портал, жил ещё хрен знает в какие кучерявые времена и мыслил настолько тупо, что и можно сказать — не мыслил, — опередил ответом Второй. — Тысяч пять лет назад, как минимум, жил он.

— Не мало… — прошептал я, думая о своём. Получается что? А получается следующее — медведи врут! Помнится, кое-кто говорил мне, что жил во времена первых людей, перемещавшихся в этот мир. Врал! Ну не поверю я в то, что берсерку пять тысяч лет. Перемещались люди сюда, но укрепиться не могли. Не хватало возможностей. Как физических, так и умственных. С копьями, мечами и луками против местной флоры и фауны не выстоять. Даже с мушкетами-карамультуками шансов почти никаких. Закрепиться в этом мире людям помогли технологии. Современное оружие и возможность стабилизировать порталы, если проще сказать.

— Да, берсерк врал, — сказал Второй, которому всё, что думаю, доступно. — Ниже крайнего предка, побывавшего в этом мире, опуститься по дереву памяти не могу и информацией о контактах предков с медведями тоже не обладаю, но уверяю — столько берсерки не живут. Нина Росс, бабушка, она интереса ради изучала медведей и установила, что средняя их продолжительность жизни ограничена тысячью местных годов. Это берсерков возраст. Хотя, есть уникальные долгожители. Возраст же простых мишек почти вдвое ниже. Но и среди них долгожители встречаются. Отрицательных факторов у столь долгой жизни тоже навалом. Но не о них речь.

Я не забыл кое-что важное и не преминул уточнить:

— Ты сказал, что основная часть предков перемещалась в этот мир случайно. Что с меньшей частью предков?

Второй качнул головой и, заметно, что через силу, сказал:

— Не могу ответить. Не имею права. Ты если узнаешь, то ничего не поймёшь, но запутаешься столь сильно, что уже не распутать будет. И вообще кое-что неприятное может произойти, о чём лучше не вспоминать. Крыша поедет, если двумя словами объяснить… Так что пока рано знать это. Придёт время — узнаешь. Либо переместишься случайно в память нужного предка и узнаешь. Но сомневаюсь, что такая случайность случится. Вот когда сможешь контролировать перемещение по памяти на твёрдую пятёрку, тогда и посмотришь всё. Договорились?

— Сказать никак? — раздражённо спросил я. Впервые Второй отказал. И при этом придумал какую-то не очень вескую причину. Недоговаривает. Просто заболтать попытался.

— Да, — кивнул Второй. — Забалтываю тебя, Первый. Но с одной целью — уберечь от путаницы и отъезда крыши в неизведанные дали, которые даже мне недоступны. Пока информации и в этом воспоминании навалом. Поверь. Но малость всё-таки расскажу — примерно десять веков назад было то, с чем происходящее сейчас и сравнивать нельзя. Увы, но из истории человечества все упоминания об этом стёрты. Я про историю письменную говорю. В родовой памяти любого землянина об этих событиях можно всё узнать, но вот незадача — не умеют на Земле в родовую память залазить. И не просто так не умеют. Нельзя.