Старшему Россу, Михаилу, в этом фрагменте памяти его сына, Владимира, сорок с чем-то лет. «Сорок три» — вежливо подсказала память. Похожи мы с ним так сильно, что и не верится. Да, дед и вправду выше сантиметров на пять, шире в плечах и тяжелее, но последнее скорее возрастное. Может и я таким в сорок три буду, за исключением роста. Седины в волосах деда немного, но зато злобы и тоски во взгляде — немерено. Так смотрит матёрый волк одиночка. Одними глазами говорит — не дамся, чтобы не произошло. И никогда не сдамся. Такие люди, как дед, знают, что такое принципы и никогда им не изменяют. Цель и её достижение — самое главное. И не важно, какие средства на это потребуются. Ерунда, если потребуется отдать жизнь ради цели.

— Мыслишь правильно, — сказал Второй. — Дед, он тот ещё эгоист. Боюсь, что ты можешь возненавидеть его, если будешь слишком много просматривать память Владимира Росса. Залезешь в память матери — возненавидишь наверняка.

Нависнув над сыном, Михаил Росс спросил:

— Ты поел?

— Да, пап, я поел. — Вовка положил ложку в тарелку и осторожно посмотрел на возвышающегося над ним словно гора отца. По глазам побежали слёзы. Он прошептал: — Пап, мама… я попытался найти её… она… она могла погибнуть… Мейзер сказал…

— Я ставил перед тобой такую задачу? — спокойным, но таким ледяным, пробирающим до мурашек, голосом спросил старший Росс.

— Пап… ну как же так… — начал оправдываться Вовка, опустив взгляд на маленький столик. — Это же моя мама… я не мог не попытаться…

Михаил тихо попросил:

— Встань, сын, и посмотри мне в глаза.

Вовка устало поднялся с ящика, на котором сидел. Посмотреть на отца стоило ему неимоверных усилий. Слёзы потекли ещё сильнее.

— Повторяю вопрос: сын, я ставил тебе задачу найти мать?

— Нет, пап… — сумел прошептать Вовка. И совсем неслышно добавил: — Это моя мама. Я не мог не попытаться.

Вздохнув, словно диалог его утомил, Михаил Росс сказал:

— Если тебе от этого будет легче, то я скажу тебе правду, сын. Мать мертва. Её не стало шесть дней назад. Мейзер дал неверную информацию. Ты потратил силы и время, пытаясь спасти мёртвого человека. А ещё ты убил других людей, которые зависили от тебя. И не только людей. Даю тебе десять минут, чтобы всё обдумать. Переживи это, а затем приди ко мне и расскажи всё, что происходило последние четыре дня. Уже после мы поговорим о твоём поведении. Ты меня понял?

Вовка, не сумев сдержать всхлипов, кивнул.

— Жду тебя через десять минут, — сказал Росс и покинул землянку.

Вовка упал на колени, ткнулся лицом в земляной пол и завыл. На голову тут же полезли тараканы. Он смахнул их, резко вскочил, взял в руки ящик, на котором сидел, и начал давить насекомых. Три удара и ящик рассыпался. В ход пошёл стол, который тоже недолго прожил. Затем были уничтожены нары. Только после этого младший Росс успокоился, снова пал на колени и громко заревел. Цапнув рукой земли, он стёр ей слёзы и впал в состояния транса. Руки повисли безвольными плетями. Лицо, измазанное чёрной землёй, расслабилось.

— Вот урод… — прошептал я, осмысливая увиденное. Несколько минут знаю деда, а уже ненавижу его. Как можно было поступать так с собственным сыном? Зачем так делать? Он что, робот? Он же человек! Моральная скотина — вот кто мой дед!

— Вот такой вот он, наш дед… — пробормотал Второй. — Увы, но ничего не изменишь. И, думаю, что таким же он и остался. Такие люди не меняются. Но есть огромный плюс — такие люди отлично добиваются желаемого.

— Как погибла мать Владимира Росса? — спросил я и тут же поправил самого себя: — Бабушка как погибла? Она ведь моя бабушка. Не нужно это забывать.

— Не погибла, а убила себя сама. — Второй стал мрачным, как грозовое небо. — Пока не буду говорить, что её к этому принудило, потому что ещё больше запутаю. Жди.

Я кивнул. Согласен со Вторым — путаницы многовато. Хотя, её так много, что больше уже не навредит.

Младший Росс резко встал и ловко выскользнул на улицу. Я рванул следом и оказался на хорошо обжитой лесной поляне, утыканной землянками и небольшими навесами. Людей, кроме Вовки, нет. Сам он стоит возле крупной деревянной кадушки с водой и раздевается. Мыться собрался.

На всё про всё Владимир Росс потратил минут пять. Отмылся, смазал мазью, замотал бинтом и заклеил пластырем начавшие кровоточить порезы, ссадины и царапины, а затем переоделся в чистую одежду, сушившуюся на верёвке. От недавнего состояния не осталось и следа. Смотрю на неестественно сосредоточенного для столь юного возраста паренька и вижу только одно — холодную ярость.

Старший Росс сидит за наспех сколоченным деревянным столом под одним из навесов и рассматривает разложенные бумаги. Видно, что на больших листах есть какие-то нарисованные карандашом изображения, но какие — непонятно. Источник памяти — младший Росс. Он не смотрел на бумаги. Я тоже на них не могу посмотреть.

— Это минус воспоминания, — сказал вездесущий двойник-Второй. — Будь мы в воспоминании Михаила Росса, то могли бы увидеть, что там изображено. Но не сможем. Возможно, мы теряем что-то очень важное.

Сев напротив отца, Вовка закрыл глаза и перестал дышать. Старший Росс собрал бумаги, свернул их в трубку и сунул в полку под столешницей. Безразлично посмотрев на сына, спросил:

— Успокоился?

Младший Росс кивнул и открыл глаза.

— Не злись, сын, — сказал Михаил. — Если бы спасти мать было возможно — я бы сделал это. Мне больно понимать, что её больше нет с нами. Я любил её, если тебе это важно. И делал всё возможное, чтобы уберечь. Увы, но я не всесилен. Это война. На войне умирают. Прими это, сын.

— Я принял это, отец. — Вовка, тот, что был в землянке, исчез. Его сменил другой человек. Шестнадцатилетний солдат, что знает только одно правило — цель должна быть выполнена любой ценой. Словно в оправдание, он сказал: — Прости меня отец, я подвёл тебя. Эмоции взяли верх. Такого больше не повторится.

Михаил Росс кивнул. Пристально посмотрев на сына, спросил:

— Ты хочешь знать, как и почему умерла твоя мать?

— Мне достаточно факта, что матери нет, — ответил младший Росс. — Но если у нас достаточно времени, то готов выслушать тебя, отец. Уверен, что мама пыталась спасти себя. Если она погибла, то шансов на спасение точно небыло.

— Нина Росс умерла, потому что нас предали, — тихо и спокойно начал рассказывать Михаил. — Я отправил её на простое задание — встретить группу заброшенных в этот мир людей и привести их сюда. Люди были важными… Кто-то слил информацию о группе и их встретили раньше нас. Убили всех. И быстро собрали фальшивую группу. Мать встретилась с фальшивыми и была взята в плен. Убить себя сразу ей не позволили, потому что поняли, что поймана слишком крупная рыба и её нужно беречь посерьёзнее, чем самих себя. Нина Росс всё же нашла выход как избавить себя от мучений — она откусила язык и захлебнулась собственной кровью.