— Тих-тих-тих. — Макар прижал ее рукой к груди, не выпуская из вида ни Хозяйку, ни Волоху.

Значит, не пригрезилось, бой был. Неисповедимы пути твои, аномалия!

— У тебя рана!

— Не сейчас, мышонок. Я в порядке.

Дурачок несказанно обрадовался появлению кузнеца — завертелся в танце радостного шимпанзе, подпрыгивая на месте, взмахивая руками. Женщина наблюдала за Волохой с долей удивления и… презрения.

— Здравствуй, повелитель железа, — с улыбкой произнесла она, слегка склонив голову.

Макар поклонился в ответ. Как бы незнакомка не ладила с Волохой, но, похоже, она готова была постоять за Лизу.

— Если бы я мог понять и ответить, — с досадой произнес Зотов.

— Она поздоровалась, — пояснила Лиза. — Дарсата называет тебя повелителем железа — ардар аспайна. Красиво.

— Ардар аспайна, — повторил курганник.

— Осарта Дарсата, — эхом ответила женщина.

— Она жрица, женщина бога Арта, — пояснила Лиза.

Зотов с интересом посмотрел на любимую:

— Умная девочка.

Умная девочка улыбнулась в ответ:

— Есть хороший учитель.

Волоха, заметив, что кузнец не собирается прогонять страшную тетку, заворчал, загукал, махая в сторону Дарсаты.

— Она тебе не нравится? — спросил Макар.

Володька часто-часто закивал.

— Он очень напугался, когда воины нашли нас и привели Дарсату, — ответила за дурня Лиза. — Они как будто встречались раньше, и жрица до ужаса чем-то напугала Волоху.

— Может, он чего спер, а… осарта — я правильно сказал? — поймала его на горячем, — заметил Макар.

Внимание осарты привлек помост с останками. Она присмотрелась к украшениям, коснулась навершия посоха, взяла его в руки. Ее подбородок дрогнул, появилась растерянность во взгляде. Макар отметил, что женщина не так уж и молода, как показалось им с Виктором тогда на кургане: морщинки у глаз, у рта, левая бровь с тонким шрамом у виска, пальцы сухие, с чуть припухшими суставами.

— Здесь похоронена царица, которую ты искал? — тихо спросила Лиза.

— Здесь похоронена Дарсата, — в тон ответил Макар.

— Надо копать, пока мы не задохнулись. — Макар скинул с себя рюкзак, снял ножны с ятаганом. — Поможешь?

Он показал Волохе на завал, подгреб руками воздух, объясняя, что надо делать. Дурачок согласился, но, похоже, мертвецы, чьи конечности торчали из завала, пугали его.

— Ясно, — сообразил Зотов, понимая его страх.

Забравшись на песчаную гору, он схватился за ногу красноармейца, потянул на себя. Сухие кости затрещали, новая осыпь устремилась в дромос, засыпая ноги курганника по колено. Волоха жалобно заскулил, когда Зотов отшвырнул оторванную у трупа ногу.

— Если так пойдет, нас либо засыплет, не при дамах будет сказано, на хрен, — он вытащил свои ноги из песка, — либо вверху откроется проход.

Помощник забился за каменный одр, его округлившиеся глаза с ужасом смотрели на сухую конечность мертвеца в высохшем ботинке и сгнивших обмотках. Однако лежащие на помосте останки его так не пугали. Макар понял одно: работник из Волохи никакой. Придется самому отгребать песок и камни.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Дарсата заправила подол белого платья за пояс, чтобы он не путался под ногами, и поднялась к курганнику.

— Памошка, — сказала она, принимаясь за работу.

Помощь. Зотов кивнул. Лиза тоже присоединилась к ним.

— Погоди, моя хорошая, — остановил ее Зотов. — Мы тут все не поместимся. Будешь подменять. Там в рюкзаке есть еда, если проголодалась.

Лиза отказалась — как же тут спокойно есть, если остальные работают.

Проход вверх открылся после получаса работы. У Макара от сердца отлегло: может, к утру удастся выбраться. Может, вообще удастся выбраться. Дарсата вытащила заклинивший камень, песок потоком потек вниз, увлекая женщину за собой. Курганник протянул руку, успел схватить за локоть, удержал.

— Благодарна, — произнесла осарта.

— Своих не бросаем, — ответил Зотов, еще сам не понимая, кто здесь свой. — Гляньте-ка, девушки! Чудная дыра.

Он быстро увеличил проход и влез в него по пояс. Балки нижнего перекрытия проломились, стали вертикально и подперли собой верхнее перекрытие, остановив часть песчаной лавины. Образовался лаз — человек пролезет, только рюкзак придется оставить, с ним тут не пропихнуться. Макар выбрался из лаза.

Дарсата сидела на насыпи, подогнув правую ногу, Лиза — внизу в обнимку с рюкзаком — держит так, словно от мешка с лямками зависит ее жизнь. Она, конечно, так не думает, но считает, что в рюкзаке необходимые вещи, важные в походе на курган. Волоха боязливо выглядывал из-за каменного одра.

— Там вполне можно пролезть, — сообщил Макар. — Только все лишнее желательно снять.

Он расстегнул пояс, скинул перевязь с ятаганом. Лиза и Дарсата обменялись парой фраз, долго и тщательно подбирая слова. Осарта наконец разобралась в происходящем, без лишних размышлений сняла свой пояс, украшенный бронзовыми фигурками животных. Второй пояс — Амаканги — скрутила, отложила в сторону. С ним она не расстанется ни при каких обстоятельствах — поводырь в мирах и пространствах. Скинув белое платье, женщина Арта осталась в рубахе без рукавов, заправленной в шаровары. Русые волосы дождем упали на плечи — Дарсата сняла даже платок и витую гривну. Женщина ловко скрутила волосы в узел на затылке, перевязала их тесемками.

Лиза сняла кафтан, оставаясь, как и жрица, в рубахе-безрукавке и шароварах. Зотов откровенно любовался возлюбленной. Широкие шаровары придавали бедрам девушки больший объем и делали талию тоньше. Лиза была похожа на статуэтку танцовщицы, которые украшали древние храмы в Индии.

Макар смутился, поймав на себе взгляд осарты, — женщина с улыбкой смотрела на него.

— Эй, Волоха! — крикнул дурачку Зотов, отвлекаясь от созерцания, которое могло затянуться. — Вылазь из шхеры! Домой пора.

Волоха обошел помост с другой стороны, чтобы не столкнуться с оторванной ногой и останками других погибших в западне кургана. Разгребая завал, Макар вытаскивал их из песка, складывал в одном месте.

— Ну что, Володька? Пиджачок придется снять, — со вздохом сказал Макар Волохе.

Володька покосился на Дарсату, на одежду, сложенную на полу, замычал, мотая головой. Зотов быстро нашелся что сказать.

— Вот зацепишься своими карманами в проходе, — он указал на черный зев лаза, — и останешься с мертвяками здесь навсегда.

Глаза дурня округлились от страха.

— Будешь лежать на песочке в белом пиджачке, весь такой себе красивый и мертвый, — стращал его курганник, — а кореша-мертвяки будут чесать тебе пятки.