Все трое умолкли, слушая тихое пение, плывущее в ночи. Тут префект уловил, что Веллокат негромко подпевает мелодии. Катон понял, что переводчик сейчас гораздо охотнее находился бы среди своих соплеменников, чем на римском валу.

– А зачем здесь ты, Веллокат? – кашлянув, обратился он.

– В смысле? – резко обернулся бригант.

– Я имею в виду, почему ты с нами, а не с ними? – Он жестом указал на отдаленные фигуры вокруг костров.

Веллокат проницательно поглядел на римского офицера.

– Ты хочешь знать, почему я помогаю вам, а не моим соплеменникам?

– Да.

– Я здесь по приказу моей королевы.

– А почему она выбрала именно тебя?

– Потому что я говорю на вашем языке. Потому что она мне доверяет. Этих причин, думаю, достаточно. Кроме того, она мне приказала. У меня в этом деле нет выбора.

– Выбор есть у каждого. Ты мог избрать сторону тех, кто предпочел бы не отдавать нам Каратака. Ты мог присоединиться к Венуцию. Но ты этого не сделал. Любопытно знать, почему.

Веллокат неторопливо почесал в затылке.

– По правде говоря, я щитоносец у Венуция. В некотором роде это честь для людей нашего племени. Не скрою, я был горд, что он выбрал меня. Венуций – великий воин, столь же храбрый, сколь и сильный. Наш народ души в нем не чает. Вот почему его изначально заметила Картимандуя. И почему сделала своим консортом, то есть супругом королевы. С Венуцием подле себя она имела целью укрепить свое владычество над нашим народом и объединить его. – Веллокат невесело усмехнулся. – Однако единство – это качество, которым большинство племен на этом острове откровенно пренебрегает, что вы, римляне, вероятно, уже заметили. Если б мы ценили свое единство в борьбе против вас, то ваши хваленые легионы давно уже были бы отогнаны за море.

– Ты так думаешь? – вмешался Макрон. – А вот мне кажется, наша решимость доводить дело до конца не в пример крепче этого вашего единства.

– Как ни славны ваши легионы, но и они не смогли бы выстоять против объединенной мощи наших племен. И если бриганты пойдут войной против Рима, то перспектива вашего поражения достаточно велика.

– Я думаю, ты преувеличиваешь, молодой человек.

– Веллокат, – снова вступил в разговор Катон. – Если то, что ты говоришь, правда, то тогда почему за Венуция в вашем племени не идут все поголовно?

Переводчик чуть помедлил с ответом.

– Бригантов можно разделить на две основные фракции: западные племена и те, что к востоку. Сам Венуций из западных племен, и там есть многие, кто так или иначе связан с ордовиками. Их симпатии на стороне Каратака и его союзников. Так что есть такие, кто пошел бы биться с Римом с большой охотой. Вот почему королева избрала консортом Венуция: так она рассчитывала удержать свой народ в единении. Мы с ней происходим из восточных земель. У нас причин ненавидеть Рим гораздо меньше. Кроме того, всегда существует риск поражения, и королева проявляет осторожность, не желая подвергать свой народ такой участи. И я с ней согласен.

– Слова истинного воина, – кольнул Макрон.

Веллокат напрягся.

– Даже щитоносец такого героя, как Венуций, способен понимать, что война – не ответ всему на свете, центурион. Я видел и вижу, что в своей осмотрительности королева права. Устойчивый мир с Римом лучше, чем риск поражения и сокрушение моего народа под вашей железной пятой. У меня нет желания разделить участь катувеллаунов или дуротригов. И так в моем племени считают многие. Королева это знает и разделяет нашу озабоченность.

– Похоже, ты знаешь мысли королевы достаточно хорошо, – как бы невзначай заметил Катон. – Во всяком случае, неплохо для того, кто служит щитоносцем у Венуция.

Молодой человек открыл было рот для ответа, но смолчал и отвел взгляд. Префект понял, что ступил на неровную почву, где требуются бо́льшая осмотрительность и учтивость. Он сменил тактику:

– А как на осторожность твоей королевы смотрит консорт?

– Венуций – воин, по рождению и по жизни. Наше племя он водил в сражения множество раз. Но вести в бой – это одно, а быть правителем – несколько другое. Здесь наряду со смелостью требуется мудрость, что я усвоил, служа королеве. Его же более не устраивает быть при ней консортом, и он выдвигает притязания на ее место, с тем чтобы повести свой народ на войну с Римом, плечом к плечу с Каратаком.

– Каратак не из тех, кто стоит с кем-то плечом к плечу, – заметил Катон. – Его не устроит, что вашим народом командует Венуций. Это роль, которую он прочит себе. Плюс к этому войско, которым он будет противостоять нам. А с нами он готов воевать до последней капли крови последнего человека в Британии, которого он переманит на свою сторону. Лишь королева Картимандуя стоит у него на пути.

– Не только она, – жестко вскинулся Веллокат. – Из нас ей преданны многие. И мы не потерпим, чтобы трон оседлал Венуций.

– Получается, ты предан королеве, но не предан своему воителю? – пытливо вопросил Макрон.

– Долг мой – перед моим народом, моей королевой и только затем перед Венуцием.

– Гм. Достойно похвалы, – с некоторым сарказмом одобрил Макрон и спросил Катона: – Ты не находишь?

– Безусловно, – ответил тот и смолк в ожидании, что дальше скажет Веллокат. А бригант, глянув напоследок на дальний свет костров, повернулся к своим собеседникам и сказал:

– Что-то я за сегодня вымотался. С вашего позволения, пойду прилягу.

– Конечно, – меряя его пристальным взглядом, сказал Катон: – Доброй ночи.

Переводчик коротко кивнул и поспешил по деревянному пандусу вниз, откуда зашагал в направлении штабной палатки.

– Н-да, – вздохнул Макрон. – Похоже, парень попал меж двух огней. Хорошо, что он на нужной стороне. Во всяком случае, на нашей.

– Думаю, здесь кроется нечто большее, – с медленным кивком произнес Катон.

– В смысле?

– Что-то такое было в его голосе, когда он говорил о Картимандуе. Ты слышал?

– Слышал только то, что он говорил.

– Это не одно и то же.

Макрон нетерпеливо фыркнул:

– Да говори уж напрямую, без этих твоих штучек!

– Я и говорю: в этом кроется нечто большее, чем преданность королеве. Ее он чтит больше, чем человека, оказавшего ему честь, сделав своим щитоносцем.

Макрон, немного подумав, завороженно вдохнул:

– А-а-а… Ты думаешь, он тайком влюблен в нее?

– И не только это. Сдается мне, их симпатия взаимна.

– Откуда тебе знать?

– А вот ты сам посуди. Кого она к нам послала? Человека, которому может довериться, хотя тот является слугой союзника Каратака. А Венуций в их отношения не посвящен. Почему, спрашивается? Да потому, что королева и Веллокат действуют очень аккуратно, со всей возможной осторожностью. Ты же знаешь, как легко вскипают у кельтов страсти.