Мора поняла, что пятится. Сколько раз она представляла, как встретит этого Рея, и каким простым и естественным ей это казалось! Теперь же, когда он стоял перед ней во плоти и крови, ей вдруг стало жутко. Кто он?..

– Ты не Ица, – зачем-то сказал Рей, тоже отступая.

Мора моргнула. Конечно, она не Ица. Только удивительно на нее похожа. И Рей знает, как это вышло.

Мора остановилась.

– Не Ица. Но я ее вчера видела, – сказала она.

Глаза Рея расширились.

– Ты видела Ицу?..

Но тут в проезд вышли двое рабочих, и Мора даже рот открыть не успела, как Рей шагнул за пассажирский челнок. Он боится? Или ей показалось? И стоит ли опасаться того, кто боится сам?

Мора сжала в кармане карту.

– Шемус, подай мне челнок.

Она и сама не заметила, как назвала мобуса по имени. Ответа она услышать не ожидала, но все же услышала.

– Сию минуту, хозяйка, лучший челнок для вашего пользования.

Значит, он вернулся… Как будто ему очень хотелось узнать, кто такой этот Рей. Мора засунула карту в карман поглубже и крепко прижала ее рукой, надеясь, что усложнила задачу мобусу на тот случай, если он ее подслушивает.

В проезд из дальнего ряда выплыла черепаха. Рабочие посторонились, пропуская ее, и челнок, плавно сбросив скорость, подплыл к Море. Но она медлила. Ей нужно было поговорить с Реем. Кто, если не он, расскажет ей, какой Бездны Мора с завидной регулярностью проваливается в голову его безумной подружки?

Только не при свидетелях. Почему эти рабочие так пялятся?..

* * *

Первым порывом Рея было уйти, и поскорее. Вот она, эта ошибка, о которой говорила Ица. Эта девушка, ее лицо, ее голос – все это и было жуткой, непростительной, непоправимой ошибкой, и оставаться здесь, видеть ее, слышать, разговаривать с ней Рей просто не мог.

Он облажался, и все, чего ему теперь хотелось, – это убраться отсюда как можно дальше. Так можно было притвориться, что все в порядке. Забыть, выкинуть из головы. Но потом, отступив и прижавшись спиной к панцирю одной из черепах, Рей осознал кое-что еще.

Если эта девчонка видела Ицу, то она обо всем знает. Хуже того, она может пересечься с Ицей снова. Или другой вариант: Ица вообще от нее не уходила и сейчас ждет ее, где бы там эта девчонка ни жила. Но самое главное вот что. Рей может прятаться и держать язык за зубами сколько угодно – его присутствие на этом острове скрыть еще можно. Но если наблюдатели увидят этих двух вместе, то все будет кончено.

Вероятность, что у девчонки есть сестра-близнец, причем без такой вот причудливой отметины на лице, стремится к нулю. Когда наблюдатели заметят рядом почти одинаковых девушек, они в два счета поймут, что одна из них появилась из Бездны. Только на одном из отчужденных островов умеют создавать синтетические копии человеческих тел – и это точно не четыре-пять-один.

Не решат ли они ликвидировать остров? Ведь Рей спрашивал о таком у отца, а тот отрицать не стал. От этой мысли Рея замутило. Не может такого быть. Да, кааритам доступны мощнейшие технологии в Бездне. Но не станут они из-за одного мальчишки тратить свои силы. Тем более мальчишка – сын магнума.

Рей вздохнул поглубже, но неясная тревога не отпускала. Все это лишь предположения. Ица отключила излучатели и прорвалась через экран, а вряд ли ранее случались такие прецеденты. Откуда Рею знать, на что способен магистрат? Тем более в том, что касается Зоны отчуждения… Тут Рей вспомнил еще кое-что, и у него закружилась голова.

Чтобы взять для Ицы лицо, Рей подключался к базам наблюдаемых через отцовские ключи. Если начнут разбираться, то вина за создание Ицы ляжет на отца, и тогда… Тогда его отца исключат из магистрата и конфискуют его имущество, потому что вся собственность магнума – собственность магистрата. Заберут остров, на котором Рей родился и вырос. Заберут дом из стеклянных панелей – слишком просторный, вечно холодный, но все же родной. Заберут Бескрайнее море и скалы, на которых вьют гнезда веретяные чайки. Заберут Древо, к которому Рей приходил выговориться и помолчать. Заберут ангар из дроковых шкур, где спят доживающие свой век старые черепахи и где Рей построил свои арканитовые установки. А потом отца посадят в Бастион, и даже если представить себе, что он оттуда вернется – а ведь никто не возвращается! – то содеянного уже не воротишь. Рей виновен в том, что использовал Древо жизни не по закону; виновен в нарушении режима отчуждения; виновен во вмешательстве в жизнь наблюдаемых и, наконец, виновен в том, что поставил секрет своего народа под угрозу. Если отца упрячут в Бастион, защищать Рея будет некому, но хуже другое: никто не докажет, что отец к проекту Рея не имел никакого отношения.

Страх, что его обнаружат какие-то там рабочие, что они поднимут шум и начнут выяснять, как Рей оказался в этом челночном гараже, почему он так выглядит и кто он такой, отступил. Рей выскочил прямо в проезд, перемахнул через бортик челнока, в который мгновение назад задумчиво, будто не собиралась никуда лететь, забралась та девчонка, и прижал руку к панели.

– Погнали отсюда, – бросил он.

Девчонка смерила его удивленным, почти испуганным взглядом, но когда челнок рванул с места, а купол над их головами опустился, она пододвинулась и кивнула на половинку сиденья рядом с собой. Кабина была одноместной, и Рей едва втиснулся между бортиком и креслом. Ехать, согнувшись в три погибели, было ужасно неудобно, и он, глянув на девчонку искоса, осторожно присел. Значит, именно ее показывала ему тогда в лаборатории Ица. Рей уже видел такое красное платье, видел и нашивку с гербом. Кто она, эта девчонка, которой он своей неосмотрительностью мог испортить жизнь?..

Челнок выехал из ангара. Рея ослепили лучи светила, и он зажмурился. Он вдруг понял, что смотреть на девчонку ему ужасно неловко. Строки в базах наблюдаемых были просто строками, реальных людей он за этими символами не видел, а представить, что он когда-нибудь увидит кого-то из наблюдаемых собственными глазами, у него не получалось.

Теперь же он не только видел эту девчонку, он мог к ней прикоснуться. Он занял самый краешек сиденья, съезжая в сторону, словно боялся даже случайно задеть плечом ее плечо, но она была здесь, живая и осязаемая. Не какая-нибудь голограмма из лабораторий.

И эта встреча была в сто раз хуже всех тех вчерашних открытий, которые Рей сделал, бродя по отчужденному острову. Ему нельзя было здесь приземляться, даже в Зону проникать было нельзя. Но он уже тут, и, как будто этого мало, вот она – эта девчонка.

И все же выглядела она не стопроцентной копией Ицы. Волосы такие же кудрявые, но куда длиннее и собраны на затылке, а лицо странно несимметричное, будто черты смазало. И как так вышло?

От этого несоответствия у Рея сначала мурашки по спине пробежали, но потом ему захотелось выдохнуть. Вот что случилось, когда он выбирал для Ицы внешность: система нашла несовпадение и уточнила, не хочет ли он исправить ошибку. Вот бы так исправлять свои ошибки и в жизни!.. Он согласился, не глядя, и лицо у Ицы получилось совершенно обыкновенное. В отличие от оригинала.