Голос госпожи Тааре звучал негромко, и даже в двух шагах он едва разбирал ее слова: излучатель в карте, очевидно, был настроен на персональный прием. Но лицо у Моры отражало такой спектр эмоций, что Рею даже подслушивать расхотелось. Он следил за ней как завороженный. Все-таки странное у нее было лицо, как будто склеили две половинки разных масок. Левая – живая, подвижная, дьявольски красивая. Правая – стылая, неподатливая, почти суровая, но и в ней было что-то неуловимое от левой, как будто ностальгический, испорченный временем снимок того, что когда-то было и давно ушло. Но было ли когда-то ее лицо симметричным? Форменно-простым, как у Ицы? У нее половинки лица казались отраженными в зеркале, неестественными. Они родились на запрос об устранении ошибки – той самой асимметрии, которая теперь отличала Ицу от Моры.

Обнаружив в файлах Наблюдательной лаборатории данные о Море, Ица назвала ее ошибкой. Только вот на самом деле ошибкой была сама Ица.

– Нет, – повторила Мора, деревянно развернулась и присела за столик.

Перед ней остывали нетронутые оладьи, ярко-глянцевые от медового соуса. Голограмма уже давно исчезла, а Мора все никак не могла прийти в себя. Рей присел рядом и тронул ее руку:

– Ну ты чего нос повесила? Придурки ушли. Отлично же, нет?

Мора отдернула руку. Взяла вилку и разделила оладью. Съела половинку. Запила травяным напитком. Никакой бледной наперстянки в нем, конечно, не было. Рей просто дурак – чуть не сболтнул тогда про тойль и начал плести первое, что пришло ему на ум, лишь бы отвлечь внимание.

Рей поерзал на месте и огляделся. С его места открывался вид только на уголок террасы, основную же ее часть скрывали зеленые изгороди между столиками. Если эмоции его пугали и отталкивали, то их отсутствие вводило в замешательство. А еще ему как-никак надо найти Ицу, и где она – судя по всему, знает только Мора.

– Слушай… Это… – начал он и запнулся: Мора на него даже не взглянула, а потом вдруг встала, бросив недоеденные оладьи, и пошла прочь.

– Так, – кивнул сам себе Рей.

Одно хорошо – она отмерзла.

* * *

Мора ни разу еще не видела госпожу Тааре такой строгой.

– Объясни мне вот что, Мора. Зачем тебе на Второе кольцо? Сначала я узнаю, что ты пропустила занятия, причем сделала это безо всякой хитрости, я бы даже сказала, неумно… А потом что ты рвешься обратно на Второе кольцо. И я не знаю, что думать. Ты ведь подписала договор, согласившись с условиями перевода. Значит, ты или нарушила его намеренно, или – на что я искренне надеюсь – не читала его вовсе.

Голос госпожи Тааре звучал устало. От него веяло разочарованием и одновременно спокойствием, так что у Моры из головы вышибло все вопросы, которые она хотела задать.

Значит, госпожа Тааре знает, что Мора ездила к заслону. Но она все равно не смогла пройти, так в чем проблема?.. Хуже другое: Мора даже не читала договор, который подписала собственной рукой, – ну как так вышло? Значит, ей не положено возвращаться на Второе? И родители об этом не упоминали… Под чем еще она подписалась, даже не глянув?

– Мора, этот договор составлен для твоего же блага. Переводы на Первое одобряют редко. И когда такое происходит, новый гражданин обязан ассимилироваться. И сделать это можно только с полным погружением. Поездки туда-обратно не на пользу, Мора. Я думаю, ты и сама прекрасно понимаешь, какая между кольцами разница. И именно по этой причине каждое письмо вниз проходит многоступенчатую проверку. Можно называть это цензурой, можно фильтрованием… Так или иначе, Мора, Первое кольцо – это особая история. И напряженность между кольцами вполне оправданна. – Госпожа Тааре сделала паузу, а потом продолжила: – Признаться, вчера я собиралась сделать тебе небольшой подарок. Я хотела пригласить тебя на Ось, устроить тебе небольшую экскурсию. Помнишь, я тебе говорила о таких? Чтобы выписать этот доступ, нужно разрешение всех четырех членов Квартума, и я его достала. Но, честно говоря, теперь я думаю, что экскурсию лучше отложить.

Мора только повела плечом. В другое время она бы расстроилась – когда еще ей удастся побывать на Оси? Но теперь у Моры возникло ощущение, что слова госпожи Тааре – просто манипуляция. Разве трудно раздобыть согласие сенатора от Третьего кольца, за которого, похоже, всегда решали другие? А может, госпожа Тааре и не собиралась приглашать Мору на Ось. Может, она просто хотела, чтобы та чувствовала себя виноватой.

Госпожа Тааре меж тем переменила тон, потерла переносицу и вздохнула, как будто у нее разболелась голова.

– Я понимаю, что тебе сейчас не до того. И я должна признаться: я немного перед тобой виновата. Да, есть правила, и да, я как член Квартума первая обязана им следовать. Но как человек я просто не должна была молчать. Ты же беспокоилась, я видела. И твое беспокойство, увы, оказалось не беспочвенным… Теперь, когда ты все знаешь, скрывать, думаю, бессмысленно.

Мора нахмурилась. О чем речь?

– Я до сих пор не понимаю, как ты туда попала, – продолжала госпожа Тааре. – Кто тебе помог? Или все это просто дикая случайность? На заслоне работают лучшие отряды. А ты, конечно, просто девочка и всего этого сделать не могла…

Мора окончательно потеряла нить. Она не понимала, о чем говорит госпожа Тааре, и ее печальный, даже испуганный взгляд настораживал Мору.

– Впрочем, теперь все это не важно. Идет расследование, и виновного, конечно, в скором времени найдут. Но теперь, раз уж ты нанесла своим родным визит и все знаешь…

Мора открыла было рот, чтобы возразить, и тут же закрыла. Мозаика сложилась в один миг – ей даже не пришлось теряться в догадках. Визит родным, заслон, что-то натворила… «Мне нужно к своим», – сказала вчера ночью Ица и ушла. Ее «свои» оказались не совсем ее. Это Ица была на Втором, а не Мора. В отличие от нее, Ица на Второе попала. Но как? Как у нее это вышло?..

Госпожа Тааре понизила голос:

– Да, твоя сестра больна. Случай серьезный. Но ты на особом положении. Вчера ее перевезли на Первое кольцо, в центральный медцентр. Все будет хорошо, Мора. Сейчас ею займутся лучшие врачи, тебе не стоит беспокоиться. Ты сможешь навестить ее через пару дней, если захочешь. Сейчас к ней посетителей не пускают, но все это ради ее же блага. Все будет хорошо. Мора, ты меня слышишь?

Мора не слышала. Она видела краем глаза Рея, растрепанного, скучающего, даже как будто раздраженного.

– Что с ней? – спросила Мора.

Неужели это связано с Ицей?..

– Обострение хронического заболевания. Увы, Мора, деталей у меня нет. Но ты, наверное, знаешь, чем твоя сестра болела в детстве. Врачи сказали, что это снова та самая хворь.

Мама назвала ту болезнь Зикки точно так же: хворь. Именно ею она и была – неопределенная, дурная хворь, следы от которой так и остались на руках Зикки в виде черных пятен. Они не исчезли, даже когда спала температура, даже когда Зикка бегала по террасам наперегонки с соседскими мальчишками. Даже спустя десять оборотов.