и не было, исчезла и кровь, окрасившая всё вокруг в алый. Маракс приземлился рядом, раздражённо рыкнул и передёрнул крыльями. Иснан прекрасно знал, что сейчас тот попытается отыграться на нём, — вот только не знал, из-за чего, — однако успел прежде, чем Иснан призвал хотя бы одну крупицу хаоса:

— Что это было? — обратился он к королю, прикрыв глаза и чувствуя, как тонкая нить, соединившая их, едва зашевелилась. — Что это было?

«Та защитница людей, о которой я говорил, — тихо и скучающе произнёс Хайбарус, всё же ответив на мысленный зов Иснана. — Глупая… Всё пытается помешать, да только неизменное проигрывает. Сил у неё совсем не осталось».

— Кто она? — нетерпеливо спросил Иснан, сжимая кулаки. Карстарс пялился на него, как на умалишённого, хотя прекрасно знал, почему Иснан говорил сам с собой

Пожалуй, это было ещё одной причиной, из-за которой Маракс постоянно испытывал его. Их король говорил только с Иснаном, ни Маракс, ни Карстарс ещё ни разу не услышали его с тех пор, как оказались в этом мире.

«Всего лишь глупая маленькая мятежница, — ответил Хайбарус, потянув за нить и вынудив Иснана подняться на ноги и выпрямиться. — Тебе не следует беспокоиться из-за неё».

— Кто она? — повторил Иснан. — Она пыталась меня убить. Она знала, что…

«Осторожнее, Иснан, — перебил Хайбарус, и на мгновение в его голосе, которое слышалось демону многократным эхом, проскользнули сталь и ярость. — Не забывай, с кем ты говоришь».

— Если Лабиринт и дальше будет сталкивать меня с чем-то, чего я не понимаю, но что хочет меня убить, я хочу знать об этом. Я хочу знать, с чем имею дело.

За такие слова король вполне мог его убить. Чего ему стоить потянуть за нить, связавшую их, и взять под контроль хаос, благодаря которому Иснан жил? Нужно приложить лишь чуть больше усилий, и его снова подчинят, загонят в самую глубину сознания, откуда ему не выбраться, отрежут воспоминания, которые…

Иснан замер, заметив, что совершенно не понимает, куда бегут его мысли. Разве его кто-то подчинил себе? Да, Хайбарус, Маракс и даже Карстарс нападали на него, испытывали, брали под контроль, но ведь это естественно. Они — одни из сильнейших демонов, а Иснан лишь перевёртыш. С другой стороны, он был сальватором, и потому иногда они даже жалели его.

Разве это не естественно?..

«Тебе не стоит беспокоиться из-за глупой мятежницы, — наконец сказал Хайбарус. — Думай лишь о том, чтобы прийти ко мне. Помни, что я щедро вознагражу тебя».

Иснан сжал челюсти, но кивнул, прекрасно зная, что Хайбарус этого не поймёт — поэтому ему нужен был чёткий ответ. Однако Иснан не мог его дать.

Что-то внутри него скреблось, и лёгкие всё ещё были полны дыма.

Иснан затих, вслушиваясь в далёкий шум ветра, и ждал, когда король упрекнёт его в отсутствии ответа. Но Хайбарус вновь оставил его, и Иснан вдруг почувствовал себя идиотом. Карстарс смотрел на него так, будто готовился живьём содрать с него кожу.

— Что? — наконец бросил Иснан, подняв на него глаза. — Я говорил с нашим королём.

— Маракс сказал, что учуял знакомый запах, — процедил Карстарс. — Используй магию, чтобы…

Договорить он не успел: дёрнулся, захрипев, когда бронзовая стрела вонзилась ему в шею. Точно на том же уровне, где находилась голова Иснана. Сальватор быстро обернулся и вскинул руку, воздвигая барьер, в который врезалась ещё одна стрела.

Сердце Иснана билось, как птица в клетке, и страх перед неизвестным вдруг стал сильнее. Карстарс отступил ему за спину и выдернул стрелу из шеи, вновь захрипел. Иснан совершенно инертно протянул левую руку назад и коснулся дыры в шее Карстарса, зачерпнул немного крови и быстро слизнул её с пальцев.

— Asret, — бросил он, призывая магию и хаос. На языке демонов это означало что-то вроде «стать прежним» — точного перевода на человеческий Иснан не смог бы дать.

Целительство никогда не было его сильной стороной, — у Иснана просто не было причин для его изучения, как и подопытных, — но ему было достаточно крови, Слова да притянутого хаоса, чтобы быстро залечить шею Карстарса. Не хватало ещё, чтобы тот умер. Иснан, конечно, был совсем не против, как и Маракс, но вот госпожа Ситри или Хайбарус…

Ещё одна стрела врезалась в барьер, и Иснан, наконец, заметил, откуда та прилетела — с крыши полуразрушенного здания в конце улицы. Туда же метнулся Маракс, и там же вспыхнул фиолетовый свет. По телу Иснана побежали мурашки.

Он чувствовал их здесь, в Лабиринте. Троих сальваторов, которые подобрались слишком близко и теперь окружали его. Тонкие нити связи, которую Ренольд старательно подавлял так долго, постепенно становились ощутимее. Одна из них тянулась к месту, где был Маракс, и вспышки фиолетового подтверждали — это Николас, Четвёртый, который когда-то помешал Иснану забрать Пайпер и то и дело закрывал бреши, которые Иснан какое-то время прятал. Другая нить вела в сторону переулка, который ещё недавно был весь в крови. Иснан никак не мог понять, кого именно он чувствует, Первую или Третьего. Ощущение сальваторской магии было общим, иррациональный страх возрастал, мешая ему, и Лабиринт, кажется, мог в любой момент перестроиться, запутать его.

Иснан не понимал, почему боится.

Король демонов на его стороне. Он, в отличие от сальваторов, использует не только магию, но и первозданный хаос. Карстарс и Маракс, одни из сильнейших тёмных созданий, на его стороне. Как бы сильно он ни действовал им на нервы, они не бросят его на произвол судьбы, не отдадут в руки сальваторам, лишь бы спастись самим. Они нуждались в Иснане так же, как он — в них.

Ещё одна стрела врезалась в барьер, но уже с другой стороны. Иснан вздрогнул от испуга, поразившись самому себе, и вскинул руку, посылая волну хаоса. Четвёртый слишком хорошо скрывал того, кто стрелял, и Иснану это не нравилось. Было в этих стрелах что-то знакомое и чужое одновременно, что-то, из-за чего по его коже бежали мурашки, а Ренольд, казалось бы, начинал беспокойно шевелиться.

«Ты посмел забыть?!» — отчаянно закричал сакри — Иснан впервые слышал, чтобы тот повышал голос. Ренольд всегда говорил спокойно, сдержанно, очень редко показывал раздражение или разочарование. Если и появлялся на