Он проехал сквозь Олвудский лес ночью, совершенно не задумываясь об опасности. Проведя в седле двое суток без сна и почти без пищи, Эйтан не позволял себе даже короткого роздыха. Наконец, он перебрался через Эрк-ан-Туре по старому мосту и понял, что милосердная судьба дала ему шанс, когда натолкнулся на брошенную стоянку.

Надежда, что он сможет догнать Беа, сменилась уверенностью — отпечатки копыт на дороге были довольно свежие, отряд прошел здесь какие-нибудь сутки назад. Закончив со следами, молодой эльф, сел на коня и поехал по дороге, ведущей через болотистые луга в широкую долину. Здесь он еще несколько раз заметил следы проходившего по дороге конного отряда, и его уверенность еще больше окрепла.

Он проехал несколько стае, когда внезапно над лугами начал сгущаться странный туман. Эйтан пустил коня в галоп и понесся по дороге к черневшей вдалеке стене деревьев — дорога вела в ту сторону. Очень скоро он въехал в лес и здесь ощутил непонятный и необъяснимый страх.

Лес был очень древний. Покрытые толстой черной корой и изумрудным мхом стволы деревьев были необхватными, а кроны, казалось, достают до неба. Некоторые из них лишились листвы и торчали из земли, как изломанные черные лапы гигантских тварей, выпростанные из могилы. Такие старые деревья Эйтан видел прежде только в самой труднодоступной части Хэвнвуда. В легендах, которые Эйтан слушал в детстве, рассказывалось о волшебных лесах, которые росли в Аркуине еще в легендарные времена Первосозданных. Они обладали разумом и порой завлекали неосторожных путников; легенды говорили, что выбраться из зачарованной чащи не удавалось никому. Белесый туман, обступавший Эйтана со всех сторон, делал этот лес еще более зловещим, но молодой эльф ехал дальше, отгоняя от себя страхи.

Сердце его дрогнуло, когда он увидел вперед старые каменные стены и башню, едва различимые в туманной пелене. Он осадил коня так резко, что животное с ржанием встало на дыбы. Сверхъестественное эльфийское чутье, то, что его соплеменники называли V`es Bliannar, Голос Крови, подсказывало Эйтану, что он у цели своего долгого пути.

Он сошел с коня, намотал поводья на руку и, ведя коня за собой, направился к запертым воротам старой крепости.

* * *

— На-ка, примерь, — сэр Джуно взял со стола и бросил мне тяжелую куртку из вываренной кожи с несъемным кольчужным капюшоном, густо усеянную частой стальной клепкой на груди и животе. Я поймал ее, скинул жилет, в котором проходил спещеры, где встретился с Симдоном, облачился в доспех. Холшард одобрительно хмыкнул.

— Неплохо, — сказал он. — И длина нормальная. Без яиц не останешься.

Куртка была довольно грубой работы, усеянная въевшимися в кожу пятнами неизвестного происхождения, кое-где прожженная, кое-где прорванная — видать, до меня сменила не одного хозяина и черт знает сколько пролежала в этом арсенале. Однако кожа была толстой и прочной, сама куртенция по размеру подошла идеально, движений не стесняла, только жарковато в ней было. А главное, в арсенале другого подходящего мне доспеха не нашлось. Увы, но латы черного рыцаря, которые Беа так советовала мне надеть, оказались мне маловаты. Набрюшник, наспинник и наплечники еще туда-сюда, а вот горжет конкретно сдавил мне горло, будто удавка, и латная юбка оказалась не моего размера. Оно и неудивительно: доспешный гарнитур, вроде нашего трофея, всегда делался на конкретного человека.

Я прошелся по арсеналу, попробовал присесть, наклониться — нормально. Поудобнее будет, чем армейский бронежилет. Сразу подумалось, что для байкера такая куртка почти идеальна в смысле защиты. Только вот насколько хорошо меня такая куртка защитит в бою, вопрос.

— Ты не сомневайся, доспех надежный, — Холшардбудто угадал мои мысли. — Сам когда-то в такой сражался, когда сквайром у барона был. Ежели сталкиваешься с нежитью, что главное? Быстрота реакции. Если Неупокоенные или гнильцы еле ноги переставляют, то та же гремучка или скимр движутся быстро. В клепанке увернешься от них, отразишь атаку, в стальных латах не успеешь. А то, что класс брони пониже, так это не суть важно. Коль взорвется у тебя гремучка между ног, никакая кираса не спасет, даже карбоновая или элуритовая.

— Гремучка?

— Милая такая нежить, насквозь протухшая, раздутая гнилыми газами мертвая голова на паучьих ножках. Подбегает к тебе поближе и взрывается с громким хлопком, окатывая тебя трупной слизью. Эта слизь как кислота, мигом разъедает все, на что попадет. Человек растворяется в жижу, что комок меда в кипятке, а прочие гремучки эту жижу потом пожирают.

— Гадость какая!

— И все-таки лучше тебе надеть латы черного рыцаря, хотя бы кирасу и наплечники, — сказала Беа, критически меня осмотрев. — Эта куртка уж очень хлипкая на вид.

— Сейчас наручи тебе подберем, — Холшард будто не услышал замечания демонессы. — А пока возьми щит, вон тот, треугольный, с черным конем.

Я подчинился.

— Теперь делай, что я говорю, — Холшард наклонился и подобрал с пола несколько осколков камня. — Сейчас я буду кидать в тебя камешки. Твоя задача отбить их все щитом. Готов?

Я едва успел подставить щит, и камень со звоном отскочил от него. Следующие брошенные Холшардом камешки я тоже отбил без особого напряга.

— Хорошо, — одобрил рыцарь. — Зачем это надо, спросишь ты? Карги, парень. Их главное оружие — заклинания Огня и Льда. А щит от них в какой-то мере защищает, если вовремя закрыться. Не закроешься, схлопочешь огненный шар или ледяную иглу прямо в физиономию. Кстати, шлем тоже возьми. Да не этот! — воскликнул он, увидев, что я протянул руку к железному капалину. — Такой, что лицо закрывает. Вон тот.

Я накинул капюшон, нахлобучил топфхелм от доспехов черного рыцаря на голову и понял, что видимость через узкие прорези для глаз меня никак не устраивает.

— Ни хрена не видно, — прогудел я в шлем.

— Привыкнешь. Шлем от многих неприятностей защитит. Без него никак.

— Видимо, у мотоциклистов и у охотников за нежитью похожие правила, — заметил я. — Но пока я все же его сниму. На мозги давит.

— Мечом-то драться умеешь? — с иронией спросил Холшард.

— Немного.

— Эх, молодежь, молодежь! Учти, в бою придется только на себя полагаться.

— Да ты не причитай, любезный, я все понял. Я, между прочим, этим мечом помощника вампиромага завалил.

— Истинная правда, — подтвердила Беа.

— Ну, это тебе повезло, — невозмутимо заявил Холшард. — Вот если бы ты мне сказал, что десяток вампиромагов упокоил, это бы меня впечатлило. Ну-кась, возьми вон тот топор.

— Зачем?

— Возьми, говорю.

Я снял со стойки отточенный стальной топор на длинной, в руку взрослого мужчины, рукояти.

— Ну, и что? — осведомился я.

— А вот что, — Холшард надел на левую