– Еще одно… – продолжал Лемуан. – Когда твой отец свернул на Д151 в ту ночь примерно в 3:40, ты говорила, что «кангу» уже стоял на обочине. До сих пор мы предполагали, что Фредди в это время вешал свое чучело и авария ему помешала. Но ведь Фредди всегда делает чучело после похищения. Леа была четвертой в списке, он собирался похитить ее на днях, но еще не начал действовать. Таким образом, он не мог делать чучело в ночь на шестое, как мы все время думали. Он просто осматривался на местности. Искал, где лучше прибить свой будущий шедевр.

Он принялся расхаживать взад-вперед, как профессор Турнесоль[34], разговаривая сам с собой:

– Сначала он ориентируется на местности, потом похищает Леа, после этого делает чучело через несколько дней. Все это логично. Остается большой вопросительный знак: кем он заменил Леа? На какую девочку переключился и почему родители, дяди-тети этой неизвестной жертвы так и не объявились? Кто такая Золушка?

У Абигэль не было больше сил, но она сумела собраться и заговорила уверенным голосом, без дрожи:

– Я хочу вернуться к делу.

Лемуана это, кажется, не обрадовало. Он выбил из пачки сигарету и повертел ее в пальцах, словно жезл мажоретки.

– Послушай, Абигэль, это зависит не только от меня и…

– Не пори чушь.

Капитан жандармерии покачал головой. Он обменялся с Фредериком быстрым взглядом, который Абигэль перехватила.

– Что?

Лемуан откашлялся:

– Фредерик говорил мне о твоих ожогах сигаретой…

Абигэль почувствовала себя преданной. Фредерик открыл было рот, но она не дала ему и слова сказать.

– Кто ездил к Николя Жантилю? Кто привез ноутбук педофила, связанный с нашим делом, к вам в отдел? Леа должна была быть сейчас в руках этого мерзавца, понимаешь? Моя родная дочь! Я хочу сама его прижать и понять, почему он творит такое.

Лемуан задумался, взвешивая все за и против.

– Послушай, ноутбук Жантиля в хороших руках. Если мы найдем что-то связанное с твоей дочерью или с нашим делом, ты сразу же об этом узнаешь, обещаю. Но пока отдохни немного. Глаза у тебя красные, как у кролика-альбиноса.

– Ага, отдохнуть…

Абигэль вышла, не попрощавшись с ними. Фредерик догнал ее уже на улице и пошел рядом, засунув руки в карманы.

– Я ничего не могу поделать, Аби. Мы выпили с Патриком на днях, и мне так захотелось с ним поделиться.

– А что еще ты ему рассказал? Сколько раз в неделю мы занимаемся любовью?

– Аби…

– Ты не должен был об этом говорить.

Абигэль не замедляла шага, пригнув голову, как бык на арене. Он загородил ей дорогу, подняв руки:

– Ладно, я сделал глупость. Настоящую большую глупость. А с тобой этого не бывает?

Абигэль остановилась. Она тяжело вздохнула:

– Я их столько наделала, с тех пор как мы вместе, что можно взобраться на Эверест, нагромоздив одну на другую.

Она не смогла удержаться от смеха, словно пузырьки шампанского полопались в ее горле.

– Ну вот, теперь я смеюсь. Я на пределе, у меня болит голова, я только что узнала, что Фредди нацеливался на мою дочь, и я смеюсь.

Фредерик крепко обнял ее:

– Смейся, смейся сколько хочешь. Будет легче.

Потом пришли слезы. Фредерик не знал, что делать.

– Если ты действительно этого хочешь, я уговорю Патрика принять тебя обратно в команду, можешь на меня рассчитывать.

Они зашагали дальше и вышли к больничной парковке.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Фредерик. – Это неблагоразумно, что ты…

– Все в порядке. Я уже давно бы упала, если бы сегодня должен был случиться приступ катаплексии.

Они поцеловались. Абигэль уехала, имея в голове четкую цель. Полчаса спустя она припарковалась на узкой улочке и вошла в салон своего татуировщика. Он сразу узнал ее и приветливо улыбнулся:

– О какой странности вы попросите меня на этот раз?

Абигэль вышла из салона с новой надписью. Теперь четыре фразы украшали ее бедро.

Кто такой Джош Хейман?

Отыскать демонов ДжХ

ДжХ близко знает Леа и Артура. Откуда?

Леа должна была быть 4-й

Эти татуировки погружали ее в бездну, но это был залог того, что ее путь к истине существует на самом деле. Благодаря им Абигэль была уверена, что пережила все это в реальном мире. И каждый раз на шажок приближалась к истине.

Добравшись до дому, она легла на кровать. Было 21 июня, и в голове у нее осталась только одна мысль: надо снова сесть за руль своей машины, включить навигатор и ввести координаты, расшифрованные в таинственном послании отца. Еще один пласт истины наверняка ожидает ее там.

Но, не успев додумать, она зевнула, и вскоре ее сморил сон.

Уже начинало темнеть в этот летний вечер. Последние лучи солнца скрывались за облаками, и силуэты стальных громад вырисовывались вдоль аэропорта Лилль-Лескен. Под рев самолетов и гул машин, кативших по автостраде А1 неподалеку, Абигэль механически следовала указаниям навигатора, в то время как мысли ее были далеко. Перед глазами стояли фотографии Леа в Интернете, ее улыбка, сообщения, в которых она открывалась Фредди…

Проехав несколько километров по сельской местности, она остановилась на обочине у кукурузного поля и пошла пешком среди стеблей. Прибор показывал, что ей осталось пройти семьсот метров в этом направлении. Она дошла до небольшой рощицы метров тридцати в ширину, с густой и буйной растительностью и, сделав еще несколько шагов, углубилась под сень деревьев. Навигатор показывал, что она была у цели.

Что теперь искать? Что ее отец делал в этом богом забытом углу? Она всмотрелась в заграждение аэропорта, в горизонт, рассеченный стволами. Отец долго работал на таможне, недалеко отсюда. Тут наверняка была какая-то связь.

Абигэль покружилась на месте в нерешительности. Кроме деревьев и кустарника, ничего не было. Она снова сверила координаты – место было то самое. Она всмотрелась в каждый квадратный сантиметр вокруг себя и наконец увидела в нескольких метрах число XIII, вырезанное ножом на стволе точно на уровне глаз.

Значит, ее отец был здесь, в той самой точке, где находилась она. И, судя по всему, он вырезал этот знак XIII для нее. Фраза, оставленная в одном из его комиксов: «Я надеюсь, что ты отыщешь истину, так же, как желаю, чтобы ты никогда ее не нашла», обретала здесь свой смысл. А ведь Абигэль могла никогда не найти этого места.