– Боже мой, как я могла упустить все это?

– Это бы ничего не изменило, Абигэль, что случилось, то случилось. Твоя дочь все равно вышла бы туда – такая уж сегодня молодежь. Планшеты, телефоны, сети… Все это их притягивает как магнит.

Абигэль посмотрела наверх страницы. У Леа был сорок один друг. Были видны фотографии десяти первых – все совсем юные. Белокурые головки, зубные брекеты, улыбки отличников… Сколько свежей плоти для хищников вроде Жантиля. С появлением Интернета гидра педофилии больше не знала границ. Абигэль с горечью прокручивала дальше, и вдруг Жизель схватила ее за руку:

– Подожди секундочку, я кое-что увидела.

Жизель поднялась чуть выше по странице, заинтересовавшись сообщением Леа о фильме «Титаник», который она посмотрела в первый раз по телевизору в октябре 2014-го. Текст был датирован тем же периодом.

– Мы смотрели его вместе, я помню. Я уснула, как всегда, очень устала.

Жизель ее даже не слышала. Она навела курсор на фотографию одного из друзей, который ответил: «А я в первый раз посмотрел „Титаник“ в восемь лет». При виде этого лица Абигэль показалось, что она теряет сознание.

– Твою мать! – вырвалось у Жизель.

Друга звали Матье Пексото, тринадцати лет, это был красивый подросток с темно-синими глазами и черными как смоль волосами, настоящий Ален Делон для девчонок. Этот тип Абигэль и все жандармы отдела розыска отлично знали: фотография была идентична той, которую использовал некий Грег Паччарелли, – под этим ником создал аккаунт Фредди, чтобы войти в контакт с первой жертвой, Алисой.

Жизель откинулась в кресле, тоже оглушенная этими открытиями.

– Фредди общался с твоей дочерью.

Три часа спустя Абигэль сидела на кровати с отсутствующим взглядом, свесив руки между колен, в одной из палат Безумной Вдовушки. Она чувствовала себя голой, как новорожденный младенец, истерзанной, вымотанной этими днями, каждый из которых был хуже предыдущего.

К ее дочери Леа подобрался, на нее нацелился, ее выбрал Фредди. Он искал ее во Всемирной паутине, нашел, втерся к ней в друзья, выложив фотографию подростка с идеальной внешностью.

Приходилось признать очевидное: Леа входила в планы похитителя с самого начала. Что бы произошло, не случись аварии? Леа была бы сейчас в руках чудовища, превратившего Виктора в зомби?

Эта мысль была так невыносима, что отодвинула на второй план обнаруженные ею GPS-координаты, которые зашифровал отец. Сначала надо было узнать побольше об этом аккаунте на «Фейсбуке» и содержимом ноутбука Жантиля.

Скрипнула дверь, и она вздрогнула. Безумная Вдовушка любила играть со страхами. Абигэль казалось, что каждый звук здесь усиливается и бьет ее по мозгам с немыслимой яростью. Голова раскалывалась от боли.

В палату вошли Фредерик и Патрик Лемуан. От обоих пахло куревом, этот мерзкий едкий запах пропитал насквозь их одежду. Ее друг протянул ей картонный стаканчик с чаем и таблетку дафалгана. Она приняла лекарство.

– Мы просмотрели аккаунт Леа на «Фейсбуке» и передали ноутбук Жантиля в отдел киберкриминалистики, – сказал Фредерик, садясь рядом с ней. – Они там все разберут по косточкам.

– Я сам что-нибудь наплету судье о том, как он попал в наши руки. Лучше нам не поднимать волну, – добавил Лемуан.

Абигэль отхлебнула чая. В горле пересохло.

– Что дал аккаунт моей дочери?

– Матье Пексото создал свой профиль в начале сентября две тысячи четырнадцатого и в первый раз вступил в контакт с Леа в конце сентября, то есть дней через десять после похищения Артура. Стало быть, на тот момент он держал в плену троих детей. С учетом обстоятельств можно сказать почти наверняка, что Леа должна была стать четвертым и последним похищенным ребенком.

Фредерик чувствовал, что у Абигэль могут сдать нервы в любой момент. Горячий чай был не лучшей идеей. Он взял у нее из рук стакан и поставил на тумбочку.

– Он действовал так же, как с Алисой, – объяснил он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Красивое фото веселого обаятельного подростка, который якобы живет в Париже с отцом-врачом и матерью-дантисткой, – легенда для Леа. Девочка приняла его в друзья, и с тех пор он вошел в ее жизнь, как вирус. Твоя дочь не могла ничего заподозрить. Фредди использовал тот же набор фотографий, что и для Алисы, это позволило ему создать достоверный профиль и заморочить девчонке голову. Снимки эти взяты, вероятно, из какого-нибудь банка фотографий.

Патрик Лемуан прислонился к стене, сцепив за спиной руки.

– Опробованный метод – метод хищника, готового на все, чтобы завладеть добычей. Леа раскрывалась ему в личных сообщениях, все более откровенных…

– Таких же сообщениях, какие писала Фредди Алиса? – спросила она, держась за голову. – Она… она влюбилась в него?

– Похоже, что да.

Абигэль падала в черную дыру, все глубже и глубже. Почему она не следила внимательнее за Леа, которая становилась все более скрытной и явно влюбленной? Как могла она не понять, что Фредди, этот паразит, проник в ее дом и постепенно распространял свой яд в ее кровиночке?

– А… Леа посылала ему фотографии в личных сообщениях?

Лемуан кивнул:

– В точности как Алиса… Свои, вашего дома и даже твои. Фредди выяснил, где вы живете, точно знал, в какие дни и в котором часу Леа ходит в теннисный клуб и когда ты возвращаешься с работы. Есть переписка, в которой он мало-помалу подводит Леа к разговору о доме и выясняет, что он не защищен сигнализацией. За четыре дня до аварии. Это, кстати, была их последняя переписка на «Фейсбуке». Фредди был на низком старте.

В разговор вступил Фредерик:

– Он готовил почву, собирался действовать на днях, что совпадает со сроком в три месяца между похищениями. Когда Леа погибла, он, очевидно, был полностью выведен из равновесия. Он переключился на Золушку, девочку, наверняка на нее похожую, мы ведь нашли длинные светлые волосы, как у твоей дочери, на чучеле. Это, видимо, объясняет, почему ему понадобилось еще два месяца, чтобы нанести новый удар. Новая жертва, должно быть, обладала физическими данными, сходными с Леа. Так или иначе, что-то связывает твою дочь с другими детьми.

– Что? – воскликнула Абигэль, глядя на обоих. – Что у нее может быть общего с другими? Нет никакой связи!

Патрик отошел от стены.

– И все-таки, похоже, есть. Почему Виктор закричал, когда тебя увидел? Почему говорил в больнице эти непонятные фразы, касающиеся тебя? А котенок, подвешенный в доме с привидениями? Если допустить, что это Фредди повесил игрушку, зачем он это сделал? Ты составляла профили похищенных детей, знаешь все обо всех родителях. Наверняка есть что-то общее. С тобой, с Леа, с другими семьями.

В голову словно ввинтился стальной брус, и Абигэль не могла больше думать. Все эти слова, все сведения сталкивались в мозгу и разлетались большим внутренним фейерверком.